Хочешь выжить - худей!

Крис опустила голову и прошептала: - Надо было быть слепой, глухой и абсолютной дурой, чтоб не знать.

У Зои немного лучше. Отец пил запоями, постоянно избивал и ругал детей. Всякий раз, когда этот мерзавец угощал ремнём старшего брата, тот ночью приходил в кровать к трехлетней Зои и насиловал сестрёнку. Продолжалось это до юношеского периода. Бедняга, она, сейчас уже взрослая тётка, до сих пор считает: женщины созданы для того чтобы ублажать мужчин и облегчать им боль после побоев.

Иногда я думаю: какие эмоции переполняют здорового мужика в момент, когда он подминает под себя пятилетнего ребёнка. Что чувствует отец, надругиваясь над собственной дочерью? Брат, издеваясь над младшей сестричкой? Есть ли в этих людях что-то человеческое? Надо ли их жалеть, как жалеют больных? Или считать зверями. Так звери вроде таких вещей не делают. Или делают? Я не настолько близок к фауне.

По программе наших собраний отравленных страстями людей надо жалеть и прощать, а достигается душевный покой молитвой за обидчиков. Крис по идее должна молиться за своего подонка-отца, Зои - за двух подонков: отца и брата. И ещё за третьего: её мужа, после двадцати лет совместной жизни заставившего жену участвовать в многолюдных оргиях, и на этом бедная женщина окончательно свихнулась.

Фиана докладывает вслух, громко и отчётливо, хоть и с акцентом, что "мужчин ненавидит, поскольку это низшая раса, способная только насиловать и убивать, не в силах испытывать ощущений, кроме оргазмов и запаха чужой крови". Когда она, не стесняясь публики, выдала эту тираду, Крис и Зои, как по команде, опустили глаза, и я видел, обе соболезнуют. Друзья, называется. У Би-би глаза, наоборот, загорелись, и она выкрикнула, мол, всех мужчин надо держать под крышками, вынимать только для удовлетворения женских нужд, а потом запихивать обратно.

Я понял: все присутствовавшие при разговоре женщины единодушно сочувствовали друг дружке в ненависти к мужчинам. Фиану ни брат, ни папа не трогали: у русских такие вещи вроде не случаются, хотя тому, что они афишируют, верить, по словам этой суки, как ни крути, нельзя, впрочем, мне-то откуда знать, кто из них заслуживает доверия. Все равно, почему она так?

Ни я, ни Дик, ни Колин, ни даже татуированый Билл ничего такого не делали. Нам троим не то в наказание, не то в качестве испытаний Высшие силы здорово подпортили ген, ответственный за пристрастия, но мы же не идиоты. Теперь так и считается: за расположенность к безрассудным излишествам отвечает один специальный ген. Подумать только: крохотная каракулька в кровяной записи навсегда определяет поведение человека. А уже от семьи и воспитания зависит, в чём эта закорючка проявится.

Одни становятся алкоголиками, другие обжорами, третьи - наркоманами, четвертые - государственными лидерами, пятые - игроками, шестые - тиранами. А вот мы, несчастное меньшинство, - сексуальными маньяками. Колин, правда, сильно употреблял и алкоголь, и наркотики, но ходил на соответствующие собрания - и, представьте, бросил. Вот с сексом лажа. Воздерживаться-то мы пока воздерживаемся, но насколько может хватить взрослого мужчину? Особенно, когда в море нас заброшена акула Фиана.

Вон, села. Пахнет духами. Причём не цветочный запах, не фруктовый такой сладковатый, а какой-то зверский, сексуальный, взывающий к низшему "я" в самых низменных его проявлениях. Держу пари, духи продуманы так же, как все её жесты. Созданы для того, чтоб возбуждать. Вдобавок ко всему, от этого запаха у меня ещё лицо багровеет. А она сидит, смотрит. Наблюдает, видите ли. Глаза долу, так и шарит, так и шарит, шарит по штанам, и такое впечатление, что ставит галочку: у кого какая реакция.

Татуированный гигант Билл делает Фиане пассы руками, приветствует, пока нет Роберта. Тот всё норовит опоздать, считает, что вызывает этим к себе больший интерес. Заметила Билла русская, наконец. Снисходительно улыбается и кивает. Ишь ты, степенная дама нашлась. Встала, дабы поочерёдно обнять Крис и Зои. Это они демонстрируют своеобразное сестринство. Дескать, плевать нам на мужиков, мол, сами с усами. Тигрицы они, вот и всё.

Я-то осознаю, что испытывает, например, та же Крис, которую грызут тысячи чертей плюс дурацкая влюблённость в меня. Сама же призналась, что пуще всего боится, как бы Фиана меня не перехватила. Тут впору разве что усмехнуться. Не видать меня русской, как своих ушей. Ни за что не сдамся. Бедняге Терри, моему низшему "я", придётся перетерпеть. Нет уж, я себе тихо-мирно, со своей Клэр. Или Эмили. Пусть они не так пахнут; пусть не так действуют на воображение, как русская сука, зато мне с Клэр удобно, и я твёрдо усваиваю это, уговаривая себя по мере собственных возможностей, - значительно комфортнее, чем могло бы быть с любой другой. Ну, на худой конец - с Эмили. Я ещё не решил точно. Скорее всего, Клэр. Или Эмили? Нет, ещё не решил.

Некоторым словечкам Фиана научила меня по-русски. Насчёт усов - когда первый раз увидела мои усики. А что? Я - художник. Выражаю себя как могу. Я не считал себя раньше привлекательным мужчиной. Человек как человек. Не хуже и не лучше других. Но зачем же выглядеть хуже, когда есть возможность - лучше? Вот и стараюсь.

Да, среди сексуальных маньяков большинство мужчин. Зато в других группах, куда тоже хожу, везде почти одни женщины. На любой вкус. Среди обжор их очень много, и отнюдь не всегда - толстухи. Многие уже похудели, другим и не надо, и так держатся в форме. К обжорам я себя не отношу, хотя небольшой животик имеется. Очень уж сласти люблю. Не особо типично для мужика, знаю.

Зато могу позволить себе ходить на собрания обжор, а там наблюдать женщин. Ну что же делать, если я не алкоголик? Покойный папаша так выпьет, бывало, отшиб у меня на всю жизнь охоту к зеленому змею. А с Мэриэн постоянно приходилось глядеть в оба, не то - сразу вызволять из тюрьмы, за свои кровные, разумеется. Да ведь я - художник, но не фальшивомонетчик же.

Девушек я понимаю, хотя знаю плохо, потому до того, как попал на собрания, имел привычку влипать. Попадался постоянно. Теперь - другое дело. Я встречаюсь с разными женщинами, с одними просто общаюсь, со вторыми - хожу в кино. Пока что из всех, с кем приходится иметь дело, потенциальных постоянных партнёрш у меня две: Клэр и Эмили. Я вижусь с ними поочерёдно и никак не могу решить, кто из этих двоих уготован мне в подруги.

Я не сплю ни с одной: по условиям нашей программы секс не обязателен, сначала даже противопоказан. Нужно узнать человека, а потом уже всё придёт само. Да и не вызывают у меня ни Клэр, ни Эмили особых желаний, если честно. А, если нечестно, - и того меньше. И это правильно.

До сих пор со всеми моими жёнами отношения начинались бурными слияниями в постели, постепенно превращались в кромешный ад, потом рвались с криками взаимного возмущения и обоюдной ненавистью. С этим кончено. Никакая химия не должна и не может определить настоящие чувства двух людей друг к другу. Так говорит программа, а программа знает, что делает. Решать, кого из двух мне выбрать, будет никак не бедняга Терри. Это, кстати, моё первое имя. Второе - Джейсон.

Папаша, упившись, так меня склонял, а мамаша с горя поддакивала, да и не до меня ей было... Короче, одно время я наладился называться Ти-Джей, а потом и эта аббревиатура опротивела. Если кто-нибудь когда-нибудь заставит меня возненавидеть и своё второе имя, я за себя не ручаюсь. На сегодня быть Джейсоном меня не дёргает, а Терри - ему-то безразлично, бедолаге, к тому же отдуваюсь за его порывы всё равно снова я.

"Если на вечеринке, в другом конце комнаты ты видишь женщину, к которой тебя неосознанно тянет, держись от неё подальше: ничего хорошего от близости не получишь"! Я вычертил этот постулат очень красиво, поместил в рамочку и повесил перед кроватью, чтобы видеть по меньшей мере дважды в день. Это помогает мне держать дистанцию с русской и ей подобным. То есть, мы общаемся, но в партнёрши она не годится.

Я сделал небольшой скетч, легко узнать серые глаза... И страдание в них, и стервозинку... Высокий лоб... Ярко очерченные губы... Нос горбинкой... Даже подбородок получилася... И крохотное ушко с янтарной капелькой... И прядь крашеных волос... Помоги мне, моё высшее "я". Помоги не видеть того, что бросается в глаза, и не желать испортить себе остаток дней моих! Вот и обвел я это лицо чёрным кругом, запихнул скрещённые кости-черепа в такой же круг и повесил перед кроватью с остальными художествами. Ничего, бедняга Терри бунтует, правда, но я ему не подчиняюсь. А если увижу, что он одерживает верх, перестану ходить на те собрания, куда ходит она. До тех пор, пока мы с ней друзья - ладно.