Порочный круг

— Я тоже счастлив видеть тебя, — признался он и неуверенно пробормотал: — Ты не уедешь?

Ее единственную Брент после похорон попросил погостить в огромном доме с десятками спален и целым штатом безупречно вышколенных слуг. Остальные вернулись в город, неодобрительно покачивая головами и потрясенно перешептываясь о бессердечии и полном отсутствии манер у юного Ньюкома. Но ни Бренту, ни Сильвии не было никакого дела до окружающих.

Глава 22

Она осталась. Они ездили верхом, часами разговаривали по душам, и Брент даже учил Сильвию стрелять, немилосердно издеваясь над ней и поддразнивая ее, поскольку бедняжка морщилась и закрывала глаза каждый раз, перед тем как спустить курок. Брент обнаружил, что способен говорить с Сил о таких вещах, в которых не признался бы ни одному человеку. Позже он осознал, что именно эта близость привела к неизбежному.

Сильвия провела в доме десять дней и, как деятельная натура, быстро поняла, что не может сидеть на одном месте. Она задыхалась от однообразия, ей был необходим глоток свежего воздуха. Но куда им податься?

«Господи, — удивилась Сил, — не все ли равно куда?» Ему нравится танцевать? Поедем на дискотеку! Кажется, в городе есть одна. Не сможет ли Брент составить ей компанию?

— Погоди, погоди, — лукаво улыбнулась она, — вот увидишь, я тебя не подведу. Недаром же выгляжу моложе своих лет. На что же существует молодежная мода? Если я оденусь как восемнадцатилетняя, то тебе легко дать двадцать один год. В отличие от меня ты смотришься куда старше своего возраста. Но нельзя же все время оставаться маленьким старичком? Будь раскованнее! Иногда кажется, что я моложе тебя!

По дороге в город Сильвия льнула к нему, беспечно болтала, шутливо расспрашивала о других девушках, словно в самом деле была его подружкой. Часто ли ему приходилось назначать свидания?

Брент равнодушно пожал плечами и поморщился. Да. Дед счел необходимым заплатить девушке по вызову. Довольно интересный, хотя почти клинический опыт. Кроме того, он не доверяет женщинам и не располагает временем на девушек.

— О Брент, — со смехом покачала головой Сильвия, однако в душе расстроилась, считая, что племяннику отчаянно недостает тепла и любви. Она сжала его руку и прислонилась к его плечу.

Сегодня Сил распустила волосы и перехватила их на затылке ленточкой. В таком виде она, как и обещала, выглядела не старше восемнадцати.

Брент никогда еще так не веселился. Молодые люди пожирали глазами Сил, а она сияла ослепительной красотой и заливалась смехом, совсем как юная девушка, но смотрела только на Брента. Ничто не могло сравниться по прелести и очарованию с Сил, Сил, танцующей так близко от него, что надушенные волосы щекотали лицо, Сил, ловившей каждое его слово, каждое движение, не обращавшей внимания ни на одного мужчину в зале.

Выйдя на улицу, Брент поцеловал Сильвию и ощутил, как послушно раскрылись ее губы, почувствовал резковатый вкус бурбона, который бармен подливал в их коктейли. Сил, ошеломленно взмахнув ресницами, поспешно отстранилась и притворилась, что сильно захмелела.

— О-о-о! Я едва держусь на ногах. Как бы тебе не пришлось на руках тащить меня домой! Но, Брент, согласись, это было здорово!

— Надо как-нибудь повторить сегодняшний вечер, — медленно протянул он, боясь пошевелиться. В паху разливалась непривычная свинцовая тяжесть, плоть, отвердевая, пульсировала, дыхание перехватывало. Черт возьми, ну почему он такой неуклюжий и неопытный?

Сильвия, пытаясь сгладить неловкость, принялась торопливо объяснять, что прощание не за горами.

— Мне скоро придется уехать, Брент. Закончить съемки, и, говоря откровенно, моим домом стала Европа. Меня туда тянет. Я вряд ли смогла бы жить в Америке.

Заметив мгновенно постаревшее лицо Брента, Сил, проклиная себя, умоляюще коснулась его руки.

— Поедем со мной? Нет, правда, мне не хочется с тобой расставаться! Тебе необходимо побывать в Европе, увидеть мир, сменить обстановку, попутешествовать. Жить полной жизнью, найти любовь и даже испытать разочарование. Научиться чувствовать. Ну как тебе объяснить получше?

Она раскинула руки широким театральным жестом, и Брент невольно расхохотался, охваченный возбуждением, зародившимся в его чреслах.

Сил права: он не знает, что такое подлинные чувства. Надо убраться отсюда подальше, повидать свет, испытать все в жизни, встретиться с интересными людьми. Брент богат, а деньги могут все. Он впервые осознал, что огромное состояние — залог настоящей свободы и независимости.

— Да, Сильвия, едем. О, все равно куда! Прямо сегодня ночью! Ты не бросишь меня?

В своем неукротимом юношеском эгоизме он не задумывался о том, что у нее может быть кто-то другой, любовник, постоянный или временный. Но и она, привыкшая потакать лишь собственным желаниям, тотчас обо всем забыла. Она снова молода, прекрасна и любит его!

— Брент, Брент! Ну конечно, ты повсюду будешь со мной! Едем поскорее! Еще надо вернуться, собрать вещи, заказать билеты и номера в гостинице, а чтобы скоротать время, я расскажу тебе все-все — как живут в Италии, Франции и Лондоне… О, какие приключения ждут нас!

Выпалив все это на одном дыхании, Сил рассмеялась:

— Подумай только, а вдруг мы налетим на Фей и Ричарда! Представляешь их лица?!

Брент тоже расхохотался. Она принесла смех в его жизнь, и, кажется, только теперь он начинает потихоньку оттаивать.

Но Сил научила его гораздо большему. Всему. Случившееся потом действительно было неизбежным. Сильвия была слишком безвольной и слабой, чтобы противиться влечению к Бренту, устоять перед вожделением, смешанным, как выяснилось позже, с истинной любовью. Брент, в свою очередь, был слишком молод и горяч, чтобы остановиться на полпути. Сильвия обучала Брента медленно, с бесконечным терпением и была вознаграждена его старанием и готовностью узнать на практике все что можно о сексе. Они занимались любовью неустанно; он был ее молодым, сильным, неутомимым жеребцом, блестящим богатым любовником, предметом зависти всех женщин ее круга.

Под жарким солнцем итальянской и французской Ривьеры тело Брента приобрело бронзово-золотистый загар, а волосы выгорели и ниспадали почти до плеч. Он становился все более дерзким, бесцеремонным, пресыщенным и надменным со всеми, кроме Сильвии. С ней он был неизменно нежным, способным говорить о любви и чувствах. Но постепенно Брент возомнил себя настоящим мужчиной и суперлюбовником, для которого нет никаких препятствий.

Брент быстро привык к богатству, власти и полнейшей безнаказанности: покупал и водил спортивные автомобили и яхты, участвовал в гонках, занимался горными и водными лыжами, смертельно рисковал при каждом удобном случае. Играл в казино и, разумеется, обнаружил, что на свете существуют и другие женщины. Но они были слишком доступными и потому быстро надоедали. Сами бросались ему на шею, и Брент всего лишь брал то, что ему предлагали. Но Сил оставалась единственной и неповторимой. Только с ней он мог быть самим собой, только она занимала его мысли. Была ему небезразлична. Движимый самоуверенностью, он ждал от нее беспрекословного подчинения, рабской преданности, считая, что ему, как мужчине, позволено все и, следовательно, он имеет право взять любую приглянувшуюся женщину.

Дни и ночи, исполненные лихорадочной безумной страсти, начали сказываться на Сил. Брент оказался ненасытным любовником и в постели не знал удержу. Но постепенно он стал замечать, что жгучее безжалостное солнце высвечивает тонкие морщинки у глаз и рта Сильвии, а ее груди и бедра уже далеко не так упруги, как всего несколько месяцев назад. Он перестал скрывать связи с другими женщинами. Как-то Сильвия застала его со своей новой горничной и устроила бурную истерику.

Скандал получился на редкость безобразным. Обезумевшая от ярости, Сил казалась почти уродливой, и взбешенный Брент ушел из дома, хлопнув дверью. Когда же в приступе раскаяния все-таки вернулся вечером, выяснилось, что Сильвия отправилась ужинать вместе с Моралесом, испанским режиссером, ставившим ее новую картину. Полыхая до сих пор неведомой ему ревностью, Брент отправился на вечеринку, устроенную давно покинувшим родину англичанином, и провел там ночь, став впервые в жизни участником самой разнузданной оргии.