Порочный круг

— Господи! — то и дело повторял фотограф. — В жизни не думал, что на свете осталась хотя бы одна такая! То есть… да неужели эти парни, что крутятся вокруг тебя, все до одного слепые идиоты? Иисусе, девочка, сколько я перепробовал телок, но ты первая вишенка, которую мне удалось сорвать!

Он, правда не слишком горячо, убеждал Ив поехать вместе с ним в Нью-Йорк, но оба понимали, что причиной всему ее только что потерянная невинность, а вовсе не какое-то серьезное чувство.

Девушка вежливо отказалась и почти физически ощутила его облегчение. Возможно, именно потому, что она не попыталась вешаться ему на шею и взывать к его совести, Фил отдал Ив отпечатки лучших снимков, показал, как сделать из них портфолио, и даже написал рекомендательное письмо к Рею Бернсайду, директору модельного агентства в Сан-Франциско.

Глава 2

Ив довольно скоро поняла, что не стремится стать моделью. В этой, казалось бы, завидной профессии, окруженной романтическим ореолом, о которой мечтали многие девушки, не было ничего волнующего или интересного. Часами стоять в неудобной позе, либо изнывая от жары под беспощадным светом софитов, либо коченея от холода на ледяном ветру! Признаться, в Сан-Франциско и не было особых возможностей сделать карьеру. Нью-Йорк — вот где большие деньги и ослепительные перспективы. Однако, пройдя курс обучения, Ив все-таки дала согласие на несколько показов, отчасти из чувства благодарности к людям, столько возившимся с ней, отчасти из чистого любопытства и желания выяснить, так ли это хорошо, как утверждают окружающие. Именно тогда она и встретилась с Марти и Марком Блейром.

Но сначала была Марти, Марти Мередит, прославленная модель, получавшая шестьсот долларов в час еще до того, как она уехала с Восточного побережья. На дюйм выше Ив, в которой было пять футов семь дюймов, Марти обладала кожей цвета полированной слоновой кости и огромными темными глазами, обрамленными неправдоподобно длинными ресницами, придававшими лицу поистине патрицианскую изысканность. В отличие от Ив, состоявшей из округлостей и изгибов, Марти поражала почти неестественной худобой.

Их познакомила одна из секретарей агентства, и когда выяснилось, что Ив ищет, где бы остановиться, Марти, снявшая чересчур большую для нее квартиру, призналась, что неплохо бы заиметь соседку, поскольку плата на одного жильца непомерно велика.

Когда новые приятельницы отправились вместе посмотреть апартаменты, Марти, не привыкшая ходить вокруг да около, без обиняков заявила:

— Тебе лучше узнать кое-что, прежде чем решишь поселиться со мной. Мне до лампочки все мужики, если не считать приятелей, конечно. Я не по этим гайкам. Меня интересуют женщины. Я лесбо, и почти все в городе знают это.

Кроме этого откровенного признания, Марти успела порассказать кое-что еще, не выбирая слов и не пытаясь ничего приукрасить. Сначала Ив лишь ошарашенно смотрела на Марти, хлопая глазами. Позже она осознала, что именно этот вызов, брошенный ей Марти, заставил ее принять предложение. Теперь же, три года спустя, Ив полностью разделяла убеждения подруги. Они искренне полюбили друг друга. Да и в таком соседстве были некоторые преимущества — ни одной из девушек не приходилось опасаться того, что приятельнице вздумается поохотиться в ее владениях.

А сейчас…

Ив открыла глаза и встретилась взглядом со своим отражением в большом зеркале, укрепленном на стене напротив кровати. Идея Дэвида — он сам повесил это зеркало месяца четыре назад. Ах, да будь он проклят! Опять, как вор, пробрался в ее мысли! Ив снова почувствовала себя несмышленой капризной девчонкой, требующей солнце или луну, хотя и без того имела все — разве не утверждали этого завистники? Почему она по-прежнему хочет Дэвида, а ведь раньше прекрасно обходилась без него?!

Дэвид, Дэвид, Дэвид! Она повторяла его имя, как молитву, литанию. Мучительный крик боли и страсти. Дэвид, который принадлежал ей всего два месяца назад! Был ее Дэвидом. Чей он сейчас?

Отражение внимательно следило за Ив. Под глазами огромные круги. Приди в себя, детка. Сосредоточься! Соберись. Так нельзя. Первым делом перечисли все свои достоинства. Лицо. Тут полный порядок. Щеки, правда, немного впалые, но это даже хорошо (для камеры лучшего не требуется). Вот что значит слишком много думать и скудно питаться. Зеленовато-карие глаза (скорее зеленые, чем карие), каштановые волосы с медным отливом до самых плеч. Упругие груди, несомненно, привлекающие мужские взгляды. Длинные стройные ноги, такие длинные, что не умещаются за студийным столом. Ив снова начала играть в теннис и считала, что тренировки идут ей на пользу. Дисциплина, умственная и физическая, вот что ей необходимо!

«Отчего я не могу выбросить Дэвида из головы? Заставила же я себя не думать о Марке… Милый Марк, ну почему случилось это несчастье? Почему тебя больше нет?!»

Сейчас Ив намеренно старалась воскресить в памяти Марка, особенно их первую встречу. Это единственный способ заставить себя забыть о Дэвиде. Дорогой услужливый Питер и его полезные советы. Самоанализ для всех. Каждому по силам заняться промывкой собственных мозгов.

«Да хватит же, Ив! Прекрати! Сегодня суббота, и тебе нечем заняться до понедельника, когда неумолимый будильник взорвется звоном в полпятого утра. Вспомни Марка! Он был так добр к тебе».

Ив всегда выделяла мужчин выше себя ростом. И мгновенно поняла, что перед ней важная персона, увидев, как пресмыкались перед ним окружающие. Марк, несомненно, был личностью. Его нельзя было не заметить. Такие, как он, неизменно привлекают к себе внимание.

Ив демонстрировала модные туалеты на благотворительном балу, который давался за две недели до открытия оперного сезона в Сан-Франциско. В этот вечер она дошла до последней степени отчаяния. Во что бы то ни стало надо найти работу — настоящую работу. Правда, она перевелась из Беркли в университет Сан-Франциско, но проблема тем не менее оставалась. Даже имея стипендию, без приработка приходилось нелегко, а ведь нужно было еще посылать деньги домой.

— Март, больше так продолжаться не может! Надо что-то придумать! Мистер Хиггинс был столь любезен, что дал мне рекомендательное письмо к редактору «Рекорд», но прошло уже две недели, и никакого ответа…

— Не сходи с ума! Все будет тип-топ! И сотри с физиономии это скорбное выражение. Ты же не в «Травиате» поешь! Роль умирающей Виолетты тебе не к лицу. Помни, нам предстоит показывать наряды, которые будут носить на Беверли-Хиллз. Вперед, беби!

Платье, скорее походившее на маскарадный костюм, было ослепительным. Пышная юбка, на которую пошло несколько ярдов шелка, и облегающий лиф, оставлявший открытыми плечи и почти всю грудь. Ив вышла на подиум под мелодичный вальс из «Травиаты» и сразу же заметила Марка. Высокий, с серебристо-седыми волосами. Пронзительно-голубые глаза на загорелом грубовато-красивом лице. Серый костюм в тон волосам. И она поняла, почти не глядя, что он пристально наблюдает за ней.

Гораздо позже Ив узнала: именно он договорился о том, чтобы за столом их посадили вместе. В противном случае моделей вообще вряд ли попросили бы остаться на ужин. И еще одно ей пришлось усвоить — Марк Блейр всегда добивался своего. Он хотел Ив, а она даже не представляла себе, кто такой Марк Блейр, до тех пор, пока Марти не просветила ее. В тот вечер Ив вплыла в свою квартиру, разомлев от шампанского и счастливых грез.

— Дорогая детка, твое будущее обеспечено! Марк Блейр! Неуловимый, загадочный, недоступный Марк Блейр, который, по странному совпадению, владеет едва ли не всем городом! Надеюсь, ты чувствуешь себя Золушкой?

Марти почти не вязала лыка, но все-таки была искренне рада за Ив, которая еще не врубилась, какая удача улыбнулась ей!

Ив действительно не думала ни об удаче, ни о свалившемся на нее счастье. Она никогда не встречала никого, похожего на Блейра, причем, к чести девушки, ее больше привлекал он сам, нежели ореол власти и аура могущества, окружавшие этого человека. С ней он не был ни холодным, ни отчужденным. Для нее он стал занимательным спутником, блестящим собеседником, нежным, нетребовательным любовником.