Золотая Орда

Наргиз судорожно уцепилась за его плечи. Ярослав тяжело и неуклонно плыл к берегу, и наконец его нога нащупала дно. Он вышел, так и держа на спине девушку, намертво прицепившуюся к нему. На берегу князя разобрал кашель, и он попытался освободиться от ноши.

– Отцепись ты, кошка мокрая! – рассмеялся князь.

Наргиз разжала руки и с облегчением встала босыми ногами на землю.

– Башмаки унесло, – проговорила она, стуча зубами от холода. – И скатерть… Марфа-ханум меня убьет.

– Нашла, о чем думать! Ты какого лешего в воду полезла, если плавать не умеешь?

– Я н-не знала, что н-не умею, – с трудом проговорила Наргиз.

Ярослав вял ее руку в свои ладони.

– Да ты заледенела! – Он поднял свою шубу и накинул ее на плечи Наргиз, потом подхватил на руки и понес к коню.

– Чего ты улыбаешься? – спросил он недоуменно, посмотрев на лицо девушки.

– Странно так, – неопределенно ответила Наргиз.

– Что странно?

– Я ведь в первый раз в большой воде купалась.

– Ну, ты чудная! – рассмеялся Ярослав.

Он усадил ее на коня впереди себя, взял поводья и, обхватив Наргиз руками, пустил лошадь в сторону дома. Его приезд с татаркой не остался в тайне. Через двор княжеского терема две девушки – Машка и помощница Марфы – несли гусей и корзину с яблоками, и в этот самый момент ворота открылись и во двор въехал князь с сидящей перед ним Наргиз. Из окна терема за всем этим наблюдала Радмила, и это зрелище ее потрясло. Она кликнула Стешу, которая как раз несла княгине сбитень, и указала в окно.

Между тем к Ярославу подбежал конюх, но, опешив, тоже остановился в двух шагах от коня и вытаращил глаза на Наргиз.

– Что застыл, помоги! – крикнул ему князь.

Конюх поспешно схватил лошадь под уздцы, Ярослав спустил Наргиз с лошади, девушка вернула князю шубу и нежно посмотрела на него.

– Беги-беги, грейся, – велел князь и долго смотрел ей вслед. Это тоже не ускользнуло от женских глаз.

– Вот ведь змея подколодная! – бранилась Стеша. – Тебе бы, матушка, велеть всыпать батогов потаскухе.

– Да князь, пожалуй, запороть уже не позволит. – Она поправила головной убор и собралась идти встречать мужа.

– Что ж мы этой – с рук спустим? – не унималась Стеша.

– Придумай что-нибудь, – бросила ей на ходу Радмила. – Ты с ними ловко управляешься.

Слухи быстро распространялись по княжескому подворью. Машка с девкой, которые принесли гусей, только что рассказали Марфе о том, что видели на дворе. Та была потрясена.

Когда Наргиз вбежала в кухню, все ждали от нее рассказа, но девушка только переминалась с ноги на ногу, обхватив себя руками, и виновато смотрела на Марфу.

– Простите меня, Марфа-ханум, я одну скатерть в речке утопила! – сказала она и вдруг вспомнила, что сделала еще нечто более ужасное. – А другие на берегу оставила! Я башмаки надену и побегу за ними.

– Что с тобой случилось? – сурово спросила Марфа. – Почему ты мокрая?

– Я хотела скатерть поймать, а река меня за собой потащила. Если бы не князь – я бы уже была в Долине предков.

Она вздрогнула всем телом и протянула руки к огню.

– Так, значит, это правда, что князь тебя привез? – уточнила Марфа. – На глазах у всего двора.

– И накидку свою ей дал, чтоб не околела, – вставила Машка.

– С чего это князь так ласков с тобой? – Марфа недобро посмотрела на Наргиз.

– Полюбил, наверное, – не думая, ответила девушка и тут же погрустнела. – Только жалко, что он в таком страшном платье меня видел.

Девки захихикали. Марфа, изменившись в лице, схватила Наргиз за руку и резко развернула к себе.

– Ты что мелешь, бесстыжая?! «Полюбил»?! Ты кем себя возомнила, чернавка убогая?!

– Я не чернавка, я – невеста великого князя, – упорствовала Наргиз.

Девки захохотали еще громче, одна из них постукивала пальцем по лбу. Марфа прогнала их и, когда те нехотя удалились, решила вразумить Наргиз.

– Слушай, ты, юродивая. Князь – православный человек. И у него есть жена, богом данная и перед всем народом с ним венчаная. И та, которая посмеет на этот союз покуситься, будет предана позору. Ты понимаешь?

– А разве не может он и со мной повенчаться? Скажет народу, что я его вторая жена?

– Тьфу ты! Я ей говорю, а ей – что в лоб, что по лбу! Не может у князя быть другой жены! Никогда! Закон у нас такой, понимаешь?

– Что же, по этому закону он теперь всю жизнь должен с этой старой ведьмой прожить? – Наргиз чуть не плакала.

Марфа залепила ей увесистую пощечину. Наргиз, охнув, схватилась за щеку и испуганно посмотрела на Марфу.

– Великий князь – хозяин земли русской, но тут, во всех его владениях, хозяйка – его жена, – грозно вразумляла ее Марфа. – И если ты ей поперек дороги встанешь – никто тебя не спасет, даже сам Ярослав. А сейчас – скажи в людской, чтоб дали тебе сухое платье, и принимайся за работу.

Наргиз не шла из головы Ярослава, даже когда он проводил совещание с дружинниками. Перед ним на столе была расстелена большая карта, нарисованная на бычьей коже.

– Сейчас хорошо обученные дружины есть только в крупных городах, и то не во всех. А у малых нет времени ждать помощи из Новгорода или из Владимира. Мы должны создать в них свои отряды, которые позволят городу продержаться, пока помощь придет. Что у нас с записью в воинство?

– Год неурожайный, так что идут в войско – тут ведь на всем готовом, – ответил Еремей. – Только учить их надо.

– А где у нас половецкий воевода, который меня ранил тогда, помнишь? – поинтересовался князь.

– Да где ему быть? – развел руками Еремей. – В земляной тюрьме томится. Ты же не велел его казнить.

– Из тюрьмы освободить, обласкать, – велел Ярослав. – Пусть учит наших, как с конем и сулицами управляться.

– Да что ты, князь! – ахнул Еремей. – Это ж головорез, каких свет не видывал!

– Вот поэтому – пусть учит, – веско сказал Ярослав. – Воеводы, обговорите это между собой. Завтра на совете потолкуем с остальными.

Когда все ушли, Еремей задержался. Он стоял и мялся в смущении, не зная, с чего начать.

– Чего тебе, Еремей? Спорить будешь?

– Да я не про то, – он со страхом смотрел на князя.

– Говори, не бойся, – ободрил его Ярослав.

– Да я про девушку… татарочку Наргиз. Ты вроде как себе ее взял?

– С чего ты решил? – нахмурился Ярослав.

– Да слухи по терему ходят.

– Ты что, баб слушаешь? – усмехнулся князь. – Нужна – бери, я мешать не буду.

Еремей, заметно приободрившись, откланялся. Ярослав, вспомнив что-то, усмехнулся и окликнул его:

– Слышь, Еремей?

– Слушаю, батюшка, – обернулся тот.

– А как звать-то ее, я забыл.

– Наргиз вроде, – настороженно произнес Еремей.

– Ну, иди, – махнул ему князь, а сам еле слышно повторил «Наргиз», словно пробуя это имя на вкус.

Про Наргиз думала и Марфа, когда давала последние указания прислужнице:

– Котлы просуши, мясо на завтра замочи в уксусе. И заслонку проверь, а то угорим тут все.

Тут заявилась Стеша – ей спешно требовалось поговорить с Марфой наедине.

– Что ж ты, матушка? – начала ключница. – С обедом вы припозднились, на ужине пирог переперченный был?

– Да забегались с утренним столом… Княжича ведь провожали, надо было честь по чести.

– Что ж это – у тебя столько помощников, а не успела? – продолжала Стеша.

– Да сколько их, помощников! Я уже говорила, мне еще двое нужны.

– А что же у тебя те, что есть, средь бела дня праздно шатаются? Да перед князем хвостом метут, бесстыжие всякие?

– Матушка, да не думала она, – Марфа наконец, поняла, в чем дело. – Просто в воду случайно упала, а князь…

– Я эти сказки слушать не хочу, – оборвала ее Стеша. – Просто следи за ней, если не хочешь работницы лишиться. Ты ведь знаешь, что с такими бывает.

Марфа кивнула, отведя глаза.

Стеша пошла к двери, но по пути обернулась, будто что-то вспомнив.

– Я там баню велела протопить. Пусть сходит, попарится. А то, неровен час, простудится до смерти, а с меня спрос.