Страница 18 из 58
Да, чтобы для тебя потом не было сюрпризом — как ты знаешь, третьего ноября у нас с Галем свадьба.
Мы с ним уже купили квартиру в новом доме в Тель-Авиве, после свадьбы переезжаем на новое место жительства, и скорей всего, с декабря Галь начнёт работать в секретной службе ШАБАКа.
— ШАБАК, это что, артель для инвалидов?
— Мама, дай мне, пожалуйста, досказать, последнее, что я хочу довести до твоего сведенья — ШАБАК, чтобы ты знала, это спец. служба, которая борется в нашей стране с бандитами всякого толка, кстати, там служит моя Наташка.
Но, я не об этом тебе хотела сказать — у моего жениха нет ног, но у него есть крепкие руки, сильное тело, открытая голова и прекрасная душа!
У многих других молодых людей и половины от этого нет.
Вера резко отвернулась от матери и стремительно двинулась в сторону особняка, кишащего весёлыми гостями.
К отъезду будущих сватов, Гиля собрала для них в пардесе свежие фрукты и с помощью, улыбающейся довольной Любы устраивала раздутые пакеты в микроавтобусе.
Люба, завидев приближающуюся маму и Веру, подбежала к младшей сестре и повисла у неё на шее:
— Верка, родня у тебя будет класс — все такие дружные, весёлые и совсем не жмоты.
В будущем когда у вас будут подобные посиделки, зови, мы с Лёвочкой с радостью примем приглашение.
И шёпотом:
— Мама, я вижу, достала тебя окончательно или пощадила?
Не давая Вере ответить:
— Ой, Верка, легче родить, чем её выдержать, она с годами становится не сносной, то это ей не так, то другое.
Недавно меня начала учить экономить — варенье варить, огурцы засаливать, всякие там лечо-смечо готовить… больше мне делать нечего, как заготовками заниматься, мы, что олим хадашим (новоприбывшие)?!
Можно подумать, мы для этого сюда приехали, чтобы компоты закатывать и капусту квасить?!
Любина шутливая скороговорка несколько улучшила Вере настроение после крайне неприятного разговора с мамой.
— Любаша, я очень рада, что тебе здесь понравилось, как и то, что нашла общий язык с роднёй Галя…
Сестра перебила:
— Ой, я тебе самое главное не сказала, твой Галь супер-мужик, я от него без ума, такой вежливый, умный и внимательный, моему Лёве до него, как до луны, кроме, как работать, пожрать и поспать возле телевизора, его теперь ни на что не хватает.
Скоро забуду, как мужчина во время секса пахнет, пора уже любовника заводить.
— Люба угомонись, дай мне хоть с папой попрощаться, я с ним за сегодняшний вечер и двумя словами не перекинулась.
Девушка подбежала к двери автомобиля, в которую рассерженная мама подпихивала не совсем трезвого мужа.
— Папуля, до свидания!
Вера через руку матери чмокнула отца в щёку.
— Верунечка, солнышко, какой замечательный приём, какие замечательные люди…
Мать фыркнула.
— Налили бы ещё рюмку, так вообще лучше их на свете было не сыскать.
Вера стояла возле дороги, глядя вслед микроавтобусу, и слезинки медленно катились, по побледневшим от расстройства, щекам.
Гиля сзади обняла её за плечи.
— Не бери так близко всё к сердцу, не расстраивайся, моя девочка, мы не всегда понимаем своих детей, а они часто не слушаются своих родителей, но вы должны быть к нам снисходительными, памятуя о том, что у вас тоже будут дети.
Гиля вытерла ладонью слезинки на щеках Веры.
— Будьте лучше нас, научитесь думать, как они — ваши будущие детки, возможно, тоже вас не булут понимать.
Вера уткнулась лицом в плечо женщины.
— Почему, ну, почему, мне с тобой так просто и хорошо, а с мамой с ранней юности не могу найти общего языка?
Признаюсь, честно, только ради папы я её терплю и поддерживаю с ней отношения.
Гиля вздохнула и молча повела девушку во двор, обнимая за плечи.
Галь с отцом сидели за неубранным столом, пили кофе под сигарету и вели неспешную беседу.
Абрам поднял на подошедших к столу женщин глаза:
— Дочка, почему глаза на мокром месте?
И не дав ответить:
— У тебя классный папа, с таким человеком я бы на любое опасное задание пошёл!
Вера благодарно улыбнулась будущему свёкру и начала вместе с Гилей прибирать со стола оставшуюся после кофе и чая посуду.
Когда было всё убрано, девушка склонилась над Галем и поцеловала его в щёку:
— Галюш, поговорим завтра, я очень устала, и хочу сейчас побыть одна, надеюсь, ты не возражаешь?
Парень похлопал её по руке и всмотрелся в печальные глаза.
— Спокойной ночи, моя хорошая, завтра всегда бывает лучше после не очень хорошего сегодня, отдохни и разберись в своих мыслях, я тебя очень люблю.
Сон никак не хотел приходить к девушке, с головы не выходили слова мамы, больно ранившие её душу.
Она включила настольную лампу и положила на грудь толстый блокнот с её исчёрканными страницами готовыми стихами и черновиками.
Незаметно для себя углубилась в образ нового стихотворения, которое постепенно вытеснило из её дум едкие слова матери.
Пусть горькая печаль не возвратится
Опавшую листву — печаль огню предам,
Сгребу и подожгу, горите листья…
Дым едкий в синеве растает без следа…
Пусть горькая печаль не возвратится.
Сквозь дебри неудач пройдём, нам не впервой,
Не оцарапав душу в кровь об прутья.
Сгорит в огне печаль опавшею листвой,
Что б счастье к нам могло опять вернуться…
Нежданная печаль остынет, как зола.
Разгонит ветер пепел серых будней…
Вновь звёздами в ночи любимые глаза,
Сияя в темноте, меня разбудят…
Глава 10
Наступил октябрь и стремительно полетел вперёд, отсчитывая на еврейском календаре день за днём нового года.
После Суккота (праздник шалашей), на пятнадцатое октября, как раз в годовщину приезда Веры в Израиль, была назначена свадьба Наташи с Офером.
Как выяснила Вера у Наташи, спешка со свадьбой была вызвана тем, что подругу по долгу службы срочно отправляли в длительную командировку в Чили, где она будет представителем Израиля при еврейском центре в этой южноамериканской стране.
В связи с этим, Офер, проработавший больше десяти лет в полиции, был вынужден уволиться и перейти на службу в ШАБАК, чтобы вместе с Наташей уехать в Южную Америку.