Страница 52 из 65
И они услышали при нажатии на живот игрушки:
— Куда идём мы с Пяточком большой, большой секрет и не расскажем мы о нём, о нет, о, нет, о, нет…
Наташа захлопала в ладоши.
— Точно, этот симпатичный медвежонок даже похож на моего Оферчика, мне кажется, что теперь, Вини Пух будет и моя любимая игрушка.
Конец сентября в Израиле ещё вовсю летний период.
Море их встретило жарким солнцем, лёгкой волной, ласкающим бризом и благодатной тёплой водичкой.
Взрослые девушки резвились на волнах словно подростки — плавая на перегонки, топя друг друга и ныряя за ракушками.
После долгого купания, подруги вышли на берег и упали в горячий песок.
— Наташка, как я замёрзла в своей родной Беларуси и не столько телом, сколько душой.
— И, что, там не было ничего интересного?
Вера со всеми подробностями рассказала подруге о произошедшем с ней — о знакомстве с блестящим парнем, о посещении с ним кафе, о его домоганиях, о том, как отшила Виктора Александровича и о чуть не случившейся драме в милицейской машине с мнимыми спасителями, как говорится — попала из огня да в полымя.
Вера без утаек поведала подруге про постоянную конфронтацию с родителями, о Петьке, Свете и об общем впечатлении от бывшей Родины.
Наташа была, как никогда серьёзной, слушала внимательно сбивчивый рассказ подруги.
— Верунчик, родителей твоих я понимаю, что они знают об Израиле и о нравах тут, и о том, как здесь меняются наши люди, чаще не в лучшую сторону.
Меня они не хотят воспринимать, так и я в них не очень нуждаюсь, главное ты со мной.
Да, ты права Родина оказалась уродиной, но ничего, когда-нибудь мы туда смотаемся вместе с тобой и нашими мужиками, у них, в той Беларуси, жизнь малость наладится, а мы станем настоящими иностранками.
Пусть тогда к нам подкатит какой-нибудь хлыщ, мы ему покажем, что, по чём и как.
И Наташа залилась смехом.
Верка, а пока мы с тобой засранки, будем наслаждаться жизнью, морем и сексом, согласна?
— Ещё, как согласна, но только для секса моего Гальчика пока рядом нет.
— Тогда мы с тобой в море будем получать оргазм.
И Наташа, вскочив на ноги, увлекла Веру купаться.
Зураб обрадовался своим бывшим официанткам и за счёт заведения угостил их хачапури.
Только к шести вечера они, наконец, добрались до Вериной сестры.
Та рвала и метала.
— Верка, ты настоящая стерва, не благодарная сволочь, всегда только думаешь о себе, эгоистка, проклятая…
— Любочка выговорилась?
А, если нет, то я, пожалуй, пойду, у меня нет времени и желания выслушивать от тебя подобные гадости.
Вот тебе передача от родителей, кушай на здоровье, а по мне ты вряд ли соскучилась.
— Нет, ты определённо порядочная дрянь, я отпрашиваюсь с работы, теряю деньги, сижу тут нервничаю, а она со своей приблатнёной подружкой рассекает не известно где.
Хотя, что я говорю, сразу видно, на море были, тебе разве до сестры, надо было побыстрей жопами перед грузинами повилять, две прошмандовки…
Вера швырнула к ногам сестры передачу.
— Заткнись, по отношению к себе не хочу выслушивать слова из твоей помойки, а подруги моей ты мизинца не стоишь.
Передай родителям, что долетела нормально, ближе к учёбе с ними свяжусь, не подавись только салом.
И Вера выпихнув из прихожей на площадку Наташу, со злостью захлопнула с треском входную дверь.
— Вот уж гадина, так гадина, порой даже хочется отречься от неё.
— Верка, успокойся, от своих не отрекаются любя, а терпят с нелюбовью.
Ты ещё моих предков не видела, там полный облом, кроме блядь или блядюга другого имени не знаю, а всё равно иногда навещаю и даже кое-что им подкидываю, ведь папаша пьёт, а кто пьяницу будет здесь на работе держать, а мамаша в русском магазине за копейки работает продавцом.
Поехали по домам, Оферчик меня уже заждался, а тебе отдохнуть надо после самолёта.
Завтра в восемь за тобой заеду, посетим местный пляж, нам надо с тобой набираться здоровья, чтобы выдержать наших дорогих близких.
Подарок от тебя, маленького медвежонка большому медведю обязательно передам.
Наташа подвезла подругу к её подъезду, а сама укатила под крыло, обожающего её Офера.
Глава 25
Вера ходила по комнатам, где всё ей напоминало Галя и наслаждалась тишиной и покоем.
Только сейчас она поняла, насколько напряжённо чувствовала себя в квартире у родителей.
Быстро стемнело, погода летняя, а вот темнеет рано, по-осеннему.
Кушать и убирать не хотелось, на Веру напала какая-то непонятная хандра, природу которой она не могла себе объяснить.
Хотя почему не могла, ей очень не хватало Галя.
Она схватилась за «спасительный якорь» — усевшись с ногами в кресле, раскрыла свою тетрадку и уставилась на чистый лист, покусывая колпачок шариковой ручки:
Тает над морем закатная мредь…
Бьётся об ноги волна бирюзовая…
Солнце горит, как отлитая медь… —
Я возношусь над житейскою прозою…
Ночь пеленает над морем закат…
Брызги от волн загораются звёздами…
Вторит мелодии посвист цикад… —
Песня любви не покажется позднею…
Мне бы сойти в час закатный с ума…
В вечной немилости глупость творящие…
Мы заточили себя в терема… —
В муках, являя любовь настоящую…
Вера вытерла выступившие слёзы.
Перечитывала и перечитывала только что написанные строки и не могла поверить, что она произвела на свет только что, эти стихи, а это уже были стихи, почему-то в этом она нисколько не сомневалась.
Усталость от перелёта, напряжение насыщенного дня сказались на ней и незаметно для себя, уснула, сидя прямо в кресле с тетрадкой на коленях.
От звонка телефона вздрогнула и чуть не упала из своей неудобной позы на пол.
Тело онемело, и она сделала несколько неловких шагов на затёкших ногах в сторону телефона.
Нет, это была не Наташка, как она думала, а её любимый Галь.
Утром она хотела восстановить содержание их разговора, но не могла, потому что, весь сумбурный диалог свёлся к обоюдным просьбам о прощении за неумение выслушать другую сторону, к банальным уверениям в любви, нежным глупостям и признаниям в невероятном желании слиться телами в любовных утехах.
Распрощались на оптимистической ноте. Парень сообщил об их скорой встрече, где-то через неделю он обещал появиться.
Спасало Веру от скуки и бестолкового прозябания то, что пока Галь находился на важном задании, в это же время, Наташа отгуливала положенный молодому солдату первый отпуск.
Время для девушек пролетело настолько быстро, что Вера только очнулась, когда ранним утром в воскресенье, провожала элегантную в военной форме Наташу на базу, находящуюся на территории сектора Газы.
Шли первые числа октября, до начала занятий в университете оставалось ещё почти три недели.
Вера целыми днями не знала куда себя деть, чтобы пойти подработать официанткой ни могло идти речи, кто её возьмёт на такой короткий срок.
Друзей и знакомых в этом городе у неё не было, не считая Офера, но с какой стати она будет навязываться этому добряку, да и не знала, как к этому бы отнеслись Галь с Наташей.
От безделья навела полный порядок в квартире — полы, окна и кухня блестели, а Галя всё не было.