Страница 18 из 65
Вера даже не замечала, что называет своего хавера на русский манер ласкательным именем.
— Галичек, милый мой, как я рада, ни на одну секундочку я не забывала сегодня о тебе, ты услышал мой зов и примчался.
Подожди минуточку, я получу дневной расчёт, и мы можем отсюда уезжать.
В кафе её перехватила Наташа.
— А, ты подруга не такая уж простая, не зря говорят в тихом омуте черти водятся.
— Ну, Наташ, я бы потом обязательно тебе рассказала, просто боялась сегодня утром спугнуть своё счастье.
— Ладно, счастливая, беги за расчётом, тебя вон какой красавчик ждёт и, похоже, он тоже к тебе не равнодушен.
В словах подруги Вера почувствовала не только одобрение, но и неприкрытую зависть.
Галь подвёз Веру к её дому.
Она забрала из садика Руслана и они, вместе с парнем поднялись в квартиру Любы.
Сидеть возле телевизора и дожидаться пока появится сестра, девушка не хотела, поэтому, приняв душ и переодевшись, она завела мальчика к соседке, а они с Галем уселись в его машину и поехали в Иерусалим, именно туда наметил парень сегодняшний маршрут для ознакомления Веры с Израилем.
Девушка отметила для себя и поделилась с Галем, какая всё же миниатюрная страна Израиль, в которой им посчастливилось жить и встретиться.
Вера поняла, что её парень всей душой любит Израиль и она, как могла, перевела ему песню Олега Фрейдмана, которую слушала вчера перед сном и тот прищёлкнул языком.
— Не люблю людей, которые живут в стране, пользуются её благами и в тоже время, поносят всякими словами, не понимая, в каких трудных условиях Израилю приходится отстаивать свою безопасность, целостность и престиж.
Твой знакомый певец, видимо, не такой злопыхатель, потому что, не прожив и года в стране, не вкусив ещё всех радостей жизни в ней, а, скорей всего, столкнувшись с определёнными трудностями, всей душой полюбил Израиль, о чём и поёт.
Не доезжая Иерусалима, Галь свернул с дороги и подъехал к кафе, в котором вся атрибутика была связана со знаменитым певцом в стиле рок-ин-рола Элвисом Пресли.
Они обедали под музыку этого до сих пор популярного музыканта, обсуждая его творчество и других мировых знаменитостей современных и выступавших раньше, но оставивших свой след на земле.
В конце обеда молодые люди по сложившейся здесь традиции получили от хозяина заведения в подарок по кружке с портретом Элвиса, чему Вера очень обрадовалась.
Время на ознакомление со святым городом у них было не много и Галь устроил Вере обширную обзорную экскурсию.
Они проехали возле великолепного современного здания Кнессета — парламента Израиля, перед её глазами мелькали старинные и современные здания, центры искусств и религии, больница, музеи, мечети, собор, базар, синагога и вновь синагога:
— Галь, а почему тут так много центров религии и самих верующих?
— Ты, что не знаешь, что Иерусалим считается центром трёх религий?
А ты как относишься к религии, моя красавица?
Вера рассмеялась.
— Можешь меня порицать, но никак, наша семья была далека от этого, как, впрочем, и вся моя бывшая страна за исключением только некоторых и те, в основном, скрывали свои религиозные убеждения.
Папа у меня русский, но он не верующий…
И вдруг, подхватилась:
— Ты, не думай, мама у меня еврейка.
Галь от её последних слов чуть руль не выпустил из рук.
— А зачем ты мне это говоришь, я ведь у тебя ничего об этом не спрашивал?
Вера часто испытывала смущение, но такое, наверное, первый раз в жизни, у неё покраснели не только щёки, но ей показалось, что и кончики пальцев на ногах.
Она закрыла лицо руками и склонилась почти до колен, не смея больше взглянуть в глаза парня.
Автомобиль затормозил, и она почувствовала на своих волосах руку Галя. Он ласково перебирал шелковистые локоны девушки.
— Прости, что смутил тебя, просто твоё заявление очень удивило меня.
Вера, по-прежнему не поднимая головы, быстро заговорила:
— Прости, прости меня Галь, я последняя дура.
Все вокруг девчонки только и говорят об этом, что для местных парней очень важно еврейка ты или нет, я и выпалила эту глупость, сама не понимаю, как это у меня произошло.
Галь мягко, но настойчиво поднял от колен лицо девушки, посмотрел долгим внимательным взглядом в её красивые виноватые глаза и нежно и легко прижался к губам.
— Красавица моя, я бы целовал тебя и целовал, но мы находимся в Иерусалиме, если нас целующих увидят глубоко верующие евреи, то перевернут мою машину, а нас закидают камнями.
Поехали быстрей отсюда, ты теперь израильтянка и часто будешь бывать в этом городе, а короткого знакомства с ним на сегодня тебе хватит.
Скоро они спустились по горному серпантину из Иерусалима и покатили по равнинной дороге.
Вера диву давалась при подъёме в этот город и спуске у неё закладывало уши, как в самолёте и она от этого ощущения смеялась под снисходительной улыбкой Галя.
Брызги вечернего солнца хлестнули Веру по глазам, и она поплотней надвинула тёмные очки.
Галь оглянулся на её жест и поправил на носу свои.
— Куда бы ты хотела моя красавица, проехаться, у нас до вечера ещё очень много времени?
— А можно в Ашкелон, хочу посмотреть город, в котором обосновались мои знакомые, я имею в виду, того певца.
— Понял, понял, поехали, я и сам хочу там зайти с тобой в каньон, пройтись по магазинчикам, посидеть в кафе и всё это время любоваться твоей пьянящей красотой и наслаждаться твоим нежным голосом.
Они ехали по весьма неприметному городу с обилием старых неказистых зданий, с узкими невзрачными улицами.
Безусловно, Ашкелон во многом проигрывал Ашдоду, хотя и здесь было очень много новостроек.
Вера напрасно вглядывалась в лица прохожих в расчёте на нечаянную встречу со своими полюбившимися случайными попутчиками.
Галь припарковался недалеко от центральной автобусной станции, и они зашли в громоздкое здание торгового центра.
Их окружила приятная атмосфера — играла лёгкая популярная музыка, одурманивающе пахло духами и кофе, вокруг сновало полно всякого люда различных возрастов и оттенков цвета кожи.
У Веры сложилось впечатление, что Галь привёл её сюда преднамеренно.
Молодой человек шёл вперёд, словно к намеченной цели, и скоро они зашли в отдел оптики, и он попросил продавца, подобрать девушке солнечные очки хорошей фирмы.
Перед Верой тут же выросли ряды шикарных пар очков в тонких оправах различной конфигурации и оттенков стёкол.
— Галь, миленький, не надо, у меня нет столько денег, ведь мне скоро ехать в другой город на учёбу, а найду я там работу в ближайшее время или нет, не знаю…
— Ну, чего ты всполошилась?
Я хочу сделать тебе подарок, ты же, теперь моя девушка — хавера, а подругам положено дарить подарки.
Вера поняла, что спорить бесполезно, она слышала от девочек в кафе, что именно так и обстоит дело, местные парни действительно щедро одаривают подруг, но она ведь…
От этих крамольных мыслей её лицо заалело, и она задумалась — боже мой, что это в последнее время, я стала так часто краснеть.
Галь вместе с продавцом стали подавать ей очки для примерки, и прихлынувшая краска к её щекам не могла остаться не замеченной, но парень не стал заострять на этом внимание.
Очки от «ChristianDior» были подобраны в считанные минуты.
Вера с ужасом услышала, какую сумму назвал продавец, а Галь не задумываясь, подал свою кредитную карточку.
Затем он завёл девушку в ювелирный отдел, где от вида великолепных золотых украшений у неё закружилась голова.
Галь осмотрел её с ног до головы:
— Что бы ты хотела примерить на себя?
— Галь, не надо, я сейчас с ума сойду от смущения, пойдём отсюда.
— Ладно, ладно, не будем долго здесь задерживаться, давай примерим вот этот браслет на твою изящную руку.
Через десять минут они уже выходили из ювелирного магазина, на запястье у Веры играл искрами золотой браслет с мелкими камешками, как она позже выяснила, что это маленькие бриллиантики.