Страница 6 из 8
Она подошла к носатому бойцу, притянула его к себе за облезлый ремень. Засопела в его волосатые ноздри: "Ну-у".
-Чего тебе?-испугался солдат.
-Да ты не бойся, пощупай какая я хорошая.
Анна взяла его руку и засунула ее себе под бекешу.
-Чуешь?
Солдат начал моргать.
-Чуешь?-переспросила Анна.
-Чую,-наконец ответил боец.
"Что там, Никодим?"-заинтересовались его товарищи.
-Ну так ответь приятелям, чего застыл, как стеклянный.
-Граната.
-Что?-сделал шаг вперед другой солдат, но остановился, когда Никодим повторил: "Граната".
-Правильно, граната,- одобрительно похлопала по плечу Никодима Анна.-Будете плохо себя вести, отпущу рычаг. Нам с мужем терять нечего. Он такой же псих, как и я. Правда, любимый?
-Правда, жена,- ответил Бекасов. Расстегнул шинель, продемонстрировав две гранаты за поясом. -Ружья кладите.
Солдаты тут же выполнили приказ, подняли руки.
Беседа у костра продолжалась недолго. Выяснилось, что на хуторе больше никого нет. Хозяева давно сбежали- то ли от красных, то ли от белых. В станице Канеловской целого гарнизона красных уже нет. Утром два полка комиссара Сорокина были отправлены ближе к Екатеринодару, так как стало известно, что деникинцы вновь собираются штурмовать город. В станице осталось две роты- пехотная, артиллерийская и штаб. На днях должны выдвинуться и они. Пленных белых казаков расстреляли. Оставили в живых только одного.
-Кого?- взяла Анна за воротник шинели носатого.
-А я знаю? Их в расход за баней пускали. Поставили шеренгой, а перед самым залпом помощник комиссара Берзиньш, латыш, прибежал и одного с собой забрал. Офицера.
Анна и Бекасов переглянулись. На лице Белоглазовой промелькнул испуг.
Солдат заперли в подполе хаты. Петр сказал, что сверху на дверцу приладил гранату и если они попытаются вылезти, сразу же подорвутся. Напоследок узнали где в станице штаб и где квартируют комиссары.
Забрали своих коней. Вдоль реки поехали к станице. За холмом, у первых домов, спешились. Собаки, почуяв чужаков, зазвенели цепями, злобно залаяли. Атаманша вынула Маузер из кобуры, спрятала под бекешу.
Бекасов собрался идти с Анной, но она его остановила:
-Позволь, я сама, Петя....Ладно? Ты же понимаешь...
Пробиралась к штабу вдоль заборов, мимо еще добрых и сожженных домов. То ли бои здесь были, то ли комиссары подпалили жилища неугодных им казаков.
Штаб находился в крашенной желтой краской хате, как и говорили солдаты, сразу за рынком, у магазина с вывеской "Молочная торговля". В доме горел свет.
Белоглазова, пригибаясь, осторожно подобралась к краю строения. Попыталась встать на выступ, чтобы заглянуть в окно. Нога сорвалась и Анна ударилась подбородком о стену. Выругалась. Решила повторить попытку, но кто-то ухватил ее за воротник, встряхнул:
-Что, попалась, птичка?
Её держал за шиворот огромный матрос в бескозырке. Он был опоясан пустой пулеметной лентой, за поясом- Наган. Глаза его горели в ночи желтым огнем, как у кота, поймавшего добычу.
-Чего тебе тут надо, а?
Анна уже нащупала Маузер, но передумала его применять. Услышат выстрел-все пропало.
-Гулящая я,-сказала она, повторив сцену на хуторе.
-Что?
-По желтому билету работаю. Что тут непонятного? Вот, думаю, может товарищам комиссарам на ночь что нужно. Я все умею.
-Так уж и все,- несколько остыл матрос.- Мы, большевики, люди порядочные и высоконравственные, у нас это... запрещено.
-Да ладно, сказки-то рассказывать, запрещено,- покривилась Анна.- Природа у всех мужиков одна или вы больные поголовно, а?
Матрос задумался, потом расхохотался:
-А ты не промах. И на личико ничего себе. Ладно, может и сгодишься.
Матрос потащил Анну по крутым ступенькам крыльца, коленом открыл дверь, потом вторую.
В просторной комнате за круглым столом сидели пятеро мужчин, играли в карты. Двое в кожаных танкистских куртках. Такие теперь носили комиссары. Дым от папирос стоял столбом. Тем не менее, в комнате было довольно светло от нескольких керосинок и двух свечей. Одна из них в бутылке из-под мадеры горела на столе.
-Вот, товарищи, набивается скрасить ваш вечерний досуг,- сказал матрос.
Игроки обернулись. Среди них был штабс-капитан Половников. Он кинул на стол карты, поправил наброшенный на плечи офицерский китель без погон.
-Ну что, Володенька, кукуешь?- повторила Анна с ухмылкой вопрос, который впервые задала штабс-капитану в подвале винной лавки.
-Вот эта встреча!- всплеснул руками Половников. Китель свалился с его плеч. Он остался в белой исподней рубахе.- Знакомьтесь, товарищи. Атаманша, командир отдельной партизанской бригады Добровольческой армии Анна Владимировна Белоглазова собственной персоной.
"Как?!"-воскликнули комиссары хором. Встали с мест.
-Да. И моя сожительница. Влюбилась в меня с первого взгляда, как кошка. Если б не она, расстреляли б меня деникинцы, не моргнув глазом. Благодаря ей же, командованию Красной армии теперь многое известно об этой, с позволения сказать, армии- состав, вооружение, контакты с союзниками, атаманами станиц и, главное, планах. Если б генерал Деникин узнал об этом, он бы собственноручно пристрелил красавицу.
"Краси-вая",- протянул один из комиссаров.
- Можете оценить эту красоту, так сказать, теперь вплотную,- продолжал Половников.- Сама же пришла. Раздевается, друзья, по первому щелчку. Ну, Анна, покажешь номер?
Высокий, худой как жердь большевик, задвинул с грохотом под стол стул. Выпятил вперед бородку клинышком:
-Как она вас нашла, товарищ Половников? Может, привела с сбой целую армию!
-Успокой своего приятеля, Володенька,- ответила Белоглазова.-Никакой армии за мной нет. Ты верно сказал, я влюбилась в тебя как кошка, с первого взгляда. И вот пришла спасать тебя. А ты, оказывается, ни в каком спасении не нуждаешься.
-Милая Аннушка,- подошел к Белоглазовой штабс-капитан, дыхнул на нее дымом от папиросы,- неужели ты и в самом деле решила, что я свяжу свою судьбу с такой безголовой оторвой, как ты? Что буду воевать на стороне генералов, которые спустили в помойную яму великую империю? Они прошлое, ушедшее безвозвратно. Что они могут дать русскому народу? То, чем он уже сыт по горло- рабство, нищета и бесправие. От вашей армии пахнет нафталином и перхотью. Вас всего несколько тысяч, нас тьма, потому что на нашей стороне свобода и правда.
-Ты прав, Володенька, как всегда прав. На вашей стороне- тьма. Но я пришла сказать, что люблю. Безмерно люблю.
Пухлый комиссар в монокле осклабился. Худой засопел волосатыми ноздрями, упрямо повторил вопрос:
-Как она сюда попала?
-Нетерпеливые какие у тебя друзья, Володенька,- вздохнула Анна.- Что ж, щелкай пальцами, любимый.
Белоглазова засмеялась, но в глазах её штабс-капитан, кажется, увидел навернувшиеся слезы. Это его еще больше насторожило. Пора было прекращать комедию и в самом деле разобраться, как она узнала, что он здесь и как пробралась в станицу. А главное, для чего? Неужто и вправду за ним?
Анна спокойно достала из-под бекеши Маузер. Комиссары застыли будто в немой сцене. Только матрос стал пятиться к двери.
Его она пристрелила первым. Затем уложила комиссара с клинообразной бородкой, задававшего много вопросов. Остальные, вместе с Половниковым, отскочили в угол комнаты, где висела икона с погашенной лампадой. У всех в кобурах были револьверы, но от страха они забыли про них.
Когда прогремели еще два выстрела и большевики упали на пол, забрызганный их кровью штабс-капитан, опустился на четвереньки, пополз к Анне.
-Не стреляй, не надо!
-Что ты, разве я могу убить любимого человека! Я же пришла за тобой. Пойдешь?
-Куда скажешь. Хоть на край света.
-И снова мы будем жить и воевать вместе?
-Да!
На улице раздался взрыв, окно осыпалось осколками, часть рамы провисла в комнату. Внутрь ворвался ротмистр Бекасов. В руке он держал поднятую вверх гранату: