Открытие ведьм

Ноздри Мэтью слегка раздулись, улыбка сделалась еще шире. Он чуял, что со мной происходит, – больше того, знал, в чем тут дело.

Я залилась краской.

– Приятного вечера, Диана. – Мое имя в его устах приобрело экзотическое звучание.

– Хорошего вечера, Мэтью, – ответила я и пустилась наутек.

Вечером я задержалась на реке дотемна, и смутный силуэт на буксирной дорожке всегда маячил чуть впереди наподобие темной путеводной звезды.

Глава 7

В четверть третьего меня разбудил кошмар. Я тонула, барахтаясь под одеялом, которое сон преобразил в гущу водорослей, и тщетно пыталась всплыть. Мне уже почти удалось, но тут кто-то схватил меня за лодыжку и потянул вниз.

Как всегда в таких случаях, я проснулась, так и не увидев, что меня держит, – вся в поту, с колотящимся о ребра сердцем. Полежала немного, отважилась сесть.

За окном плавало белое лицо с темными ямами глаз.

С опозданием сообразив, что это мое отражение, я еле добежала до ванной и после приступа рвоты еще полчаса пролежала, свернувшись клубком на холодном кафеле, проклиная Мэтью Клермонта и других виновников своего жуткого самочувствия. Потом опять залезла в постель, поспала и на рассвете, едва волоча ноги, отправилась на лодочную тренировку.

– В такой-то туман, доктор Бишоп? – удивился консьерж Фред. – Судя по виду, вы работаете без сна и отдыха. Прилегли бы, река до завтра никуда ведь не денется.

– Нет, пойду, – поразмыслив, сказала я. – В выходные ведь уже начнут съезжаться студенты.

Из-за мокрой мостовой и общего состояния я бежала медленнее обычного. Мой путь лежал мимо Ориель-колледжа к высоким железным воротам между Корпус-Кристи и Мёртоном. В темное время суток их запирали, чтобы не пускать народ на речные луга, но все оксфордские гребцы первым делом учились перелезать через них – что я и сделала.

Я спустила лодку на воду, и знакомый ритуал успокоил меня: отчаливая в туман, я почти пришла в норму.

В такую погоду гребля еще больше напоминает полет. Белая пелена приглушает птиц и шум автомобилей, усиливает тихий плеск весел и поскрипывание сидений. Не видно ориентиров на берегу, и потому приходится продвигаться, полагаясь исключительно на инстинкты.

Я вошла в легкий привычный ритм, насторожив слух и зрение. Плеск весел предупредит меня, если я подойду чересчур близко к берегу, тень скажет о приближении другой лодки. Туман был таким густым, что я подумывала уже повернуть обратно, но слишком уж манил длинный прямой отрезок впереди.

Развернулась я у самого паба. Два голоса на воде оживленно спорили, как выиграть гонку со столкновениями – характерное для Кембриджа и Оксфорда развлечение.

– Хотите пройти вперед? – спросила я.

– Хотим! – откликнулась пара и пронеслась мимо.

Плеск их весел затих вдали. Я решила дойти до своей пристани и ограничиться этим. Маловато, конечно, но последствия третьей по счету полубессонной ночи я, в общем-то, ликвидировала.

Убрав все на место и заперев сарай, я медленно пошла к городу. Время и пространство в тумане утрачивали значение. Я закрыла глаза, воображая, что это не Оксфорд, что у этого места вообще нет имени.

Открыв их и увидев какую-то фигуру прямо перед собой, я ахнула от испуга и рефлекторно выставила вперед руки.

– Ох, извините, Диана. Я думал, вы меня видите. – Из тумана выплыло озабоченное лицо Мэтью Клермонта.

– Я шла с закрытыми глазами.

Я ухватилась за воротник своей флиски и, когда он немного отступил, прислонилась к дереву, выравнивая дыхание.

– Можете мне кое-что объяснить? – спросил Клермонт, как только я с этим справилась.

– Если хотите знать, почему я катаюсь на лодке в туман, когда за мной тащится хвост даймонов, колдунов и вампиров, то нет.

Этим утром я не была настроена выслушивать лекцию.

– Хороший вопрос, – с толикой яда заметил вампир, – но я хотел спросить о другом: зачем вы закрыли глаза?

– А вы никогда так не делаете? – засмеялась я.

– Нет. У вампиров только пять чувств, и мы, как правило, используем все.

– Никакой магии, Мэтью. В эту игру я играю с детства. Тетя ужасно злилась – когда я приходила домой, ноги у меня вечно были в синяках и царапинах.

Вампир, сунув руки в карманы грифельно-серых брюк, задумчиво устремил взгляд в туман. Сегодня он был без пальто, и его волосы из-за голубовато-серого свитера казались еще чернее. Легко что-то оделся, учитывая погоду. Я в своих лодочных легинсах с дырой на попе почувствовала себя замарашкой.

– Как прогулялись? – Можно подумать, он сам не знает – ведь он-то не на прогулку вышел.

– Отлично.

– В такой час здесь почти никого не встретишь.

– Мне нравится, когда на реке пусто.

– Но ведь это же риск – в такую погоду.

Не будь он вампиром, следящим за каждым моим шагом, я приняла бы это замечание за неловкую попытку завязать разговор.

– В чем риск?

– Никто не увидит, если с вами что-то случится.

На реке я никогда ничего не боялась и только плечами пожала, хотя он, в общем, был прав.

– В понедельник здесь будет полно студентов. Хочу насладиться последними спокойными днями.

– Разве семестр начинается на следующей неделе? – искренне удивился Клермонт.

– Что за вопрос для преподавателя? – хихикнула я.

– Я со студентами дел не имею, занимаюсь чисто исследовательской работой. – Он поджал губы – явно не любит, когда смеются над ним.

– Хорошо вам. – Я подумала о трехстах заполошных первогодках, которым читала вводный курс.

– Спокойно. Колбы с мензурками не против, когда я засиживаюсь допоздна, а доктор Шепард и доктор Уитмор, другой ассистент, скрашивают мое одиночество.

Я замерзла, отсырела, и обмен любезностями с вампиром в густом тумане представлялся мне чем-то не слишком естественным.

– Простите, но мне пора.

– Хотите, подвезу?

Четыре дня назад я бы ни за что не села в машину к вампиру, но сейчас эта идея буквально согрела меня. Кроме того, представился случай спросить, зачем биохимику понадобился алхимический трактат семнадцатого столетия.

– Да, спасибо.

Застенчивая радость Клермонта меня обезоружила.

– Машина здесь рядом. – Он показал в сторону колледжа Крайст-Чёрч.

Окутанная туманом странная пара, колдунья с вампиром, двинулась вперед. Он подстраивал шаг под меня и вообще держался свободнее, чем раньше, в библиотеке.

– Это ваш колледж?

– Нет, там я не числился никогда.

Напрашивался вопрос, в каких колледжах он состоял и сколько ему все-таки лет. Временами он казался мне ровесником самого Оксфорда.

– Не туда, Диана, – остановил он меня (я свернула к стоянке колледжа) и показал на маленькую огороженную площадку.

Под ярко-желтой вывеской «ПАРКОВКА СТРОГО ЗАПРЕЩЕНА» стоял черный «ягуар», на зеркале заднего вида болталось разрешение на парковку от больницы Джона Рэдклиффа.

– Ага! – подбоченилась я. – Паркуетесь где вздумается.

– Обычно я вполне законопослушен в этом отношении, – возразил Мэтью. – Сделал исключение только из-за тумана.

Потянувшись, он открыл дверцу, возле которой я стояла. «Ягуар» был старой модели, без всяких дистанционных пультов и навигационных систем, но выглядел так, словно только что выехал из салона. Я забралась внутрь и утонула в кожаном карамельного цвета сиденье.

Впервые я оказалась в столь шикарной машине. Она утвердила бы Сару в худших подозрениях насчет разъезжающих на «ягуарах» вампиров. У нее самой древняя «хонда-сивик», когда-то лиловая, но теперь выцветшая до бурого цвета.

Клермонт подъехал к воротам колледжа и остановился, дожидаясь просвета в утреннем потоке велосипедов, грузовиков и автобусов.

– Не хотите ли позавтракать? – спросил он, небрежно держа полированный руль. – Вы, наверное, сильно проголодались после занятий спортом.

Он уже второй раз приглашал меня поесть вместе с ним. Может, вампирам просто нравится смотреть, как едят другие?