Золушка с приданым

Он не верил глазам. Неужели он видел перед собой Элен Маунтфорд – мрачную, неуклюжую, плохо одетую женщину, вызывавшую только жалость? Невозможно! Но к нему грациозно и стремительно приближалась именно Элен. Она бежала легко и уверенно – высокая, длинноногая, с развевающимися темными волосами. А ее фигура… Макс не мог оторвать взгляд от сильного, гибкого, тренированного тела без грамма лишнего жира. Спортивный топ подчеркивал упругую пышную грудь над плоским животом, а шорты туго обтягивали крутые ягодицы и стройные бедра. Элен была великолепна. Макс испытал нечто большее, чем восхищение, – от одного только взгляда на нее у него закипела кровь.

Несколько непроизвольно вырвавшихся греческих слов выразили удивление, восхищение, восторг… Потом пришла другая мысль: как она сумела скрыть свое потрясающее тело? Почему он не разглядел и не заметил ни одного признака?

Однако он понял. По какой-то причине Элен умышленно пряталась в убогую одежду, в чудовищный бордовый спортивный костюм, в котором напоминала надутую воздухом куклу. Она уродовала себя бесформенной серой юбкой и блузкой с узкими рукавами, стягивающими накачанные мышцы рук, отчего они выглядели полными.

Макс вышел на дорожку ей навстречу.

– Привет! – непринужденно сказал он.

Элен резко остановилась, словно перед ней с неба упал цементный блок. Она не то вскрикнула, не то ахнула, уставившись на него. Макс Василикос был последним, кого она хотела видеть в эту минуту. Эмоциональный стресс от событий дня и разговора с Максом совершенно сломили ее. Как только за ним закрылась дверь, Элен поднялась к себе, переоделась и отправилась на пробежку в надежде, что физическая нагрузка поможет прийти в себя. Она выбрала самый длинный маршрут через лес и поле, чтобы вернуться назад по тропинке вдоль озера. Элен надеялась, что к этому времени Макс уедет прочь на своей роскошной машине. Вместо этого он возник прямо перед ней, как злой демон из пантомимы! В глазах демона сверкал такой огонь, что Элен покрылась жаркой краской смущения. Она чувствовала себя почти обнаженной в легком спортивном облачении, безжалостно выставляющем напоказ мускулистое тело. Элен гордо подняла подбородок: она не позволит еще больше унизить себя после того, как Макс заметил, какой контраст она представляет рядом с изящной Хлоей. Она ощутила на себе его оценивающий взгляд.

– Трудно представить более разных людей, чем вы с Хлоей. Притом что у вас одинаковые фамилии, никто бы никогда не сказал, что вы сестры, – в недоумении покачал головой Макс, не заметив выражения мучительной боли на лице Элен. – Извините, что задерживаю вас. Нельзя, чтобы мышцы резко остыли после нагрузки. Прошу вас продолжать бег, но так, чтобы мы могли беседовать. – Он повернул в сторону дома и зашагал быстро и размашисто.

Элен поравнялась с ним в медленном беге. Сердце стучало чаще, чем при физической нагрузке, и она едва сдерживала слезы: жестокое замечание не давало покоя, но Элен не могла допустить, чтобы Макс это заметил. Кроме того, ее невероятно смущала собственная незащищенность: почти обнаженное, потное тело, волосы, стянутые эластичной лентой, отсутствие очков, скрывающих глаза.

– О чем? – спросила она, подумав, что неожиданная встреча даст возможность убедить Макса отказаться от Хаугтона и поискать счастья в другом месте.

– Я готов купить усадьбу, – сказал Макс, – за объявленную цену…

– Моя доля не продается, – упрямо заявила Элен.

– Одна треть от суммы продажи, – Макс не сводил с нее глаз, – составит около миллиона фунтов…

– Меня не интересуют деньги, мистер Василикос, пожалуйста, поймите. Моя доля не продается ни на каких условиях.

– Почему?

– Что, значит, почему? – огрызнулась Элен. – У меня свои причины. Не продам, и все! – Она взглянула на Макса. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы затруднить вам покупку!

Злость в голосе Элен заставила Макса поднять брови. Он явно собирался что-то сказать, но Элен не хотела слушать. Она думала только о том, чтобы скорее избавиться от него, добраться до своей комнаты, рухнуть на кровать и зарыдать. Больше всего она боялась, что этот человек выполнит свое намерение и отнимет у нее дом – единственное любимое место на земле. Она не вынесет этого! Элен резко рванула с места, оставив позади опасного Макса Василикоса.

Макс провожал взглядом стройную фигуру, стремительно удалявшуюся по дорожке через сад и вскоре скрывшуюся за кустами. В голове крутился вопрос, почему Элен Маунтфорд грозилась помешать ему купить усадьбу, однако вскоре он понял, что его гораздо больше огорчило другое: ему хотелось подольше любоваться ее великолепным телом.

Вернувшись в дом, Макс отправился на поиски хозяйки. Паулин и Хлоя радостно встретили его в гостиной и принялись расспрашивать о впечатлениях. Однако Макс сразу перешел к делу.

– Почему я не был информирован о структуре владения недвижимостью? – спросил он сдержанно, однако стальная нотка в голосе исключала всякую попытку ввести его в заблуждение. – Ваша падчерица объявила мне об этом после ланча.

Хлоя Маунтфорд возмущенно ахнула, но ее мать кинула на нее предупреждающий взгляд. Повернувшись к Максу, она вздохнула:

– Боже мой, что вам наговорила несчастная девушка, мистер Василикос?

– Она не собирается продавать свою долю. Более того, намерена заставить вас принудить ее к продаже через суд. Вы понимаете, конечно, что это будет долгий и дорогостоящий процесс, – заявил Макс без обиняков.

Паулин изящно заломила руки.

– Мне так жаль, мистер Василикос, что вам пришлось столкнуться с таким… упрямством. У меня была надежда, что мы обсудим все в семейном кругу и придем к согласию…

Макс решительно прервал ее:

– Я намерен купить усадьбу, но мне не нужны проблемы.

– Мы тоже не хотим этого, – уверила его Хлоя. – Мамуля, нельзя допустить, чтобы Элен все испортила.

– Вам известна причина, по которой она препятствует сделке? – поинтересовался Макс.

Паулин помрачнела и снова печально вздохнула:

– Мне кажется, что Элен очень несчастлива. Бедная девочка всегда очень… болезненно воспринимала наше… присутствие здесь.

– Она с самого начала возненавидела нас, – подтвердила Хлоя.

– Боюсь, что так и есть, – согласилась ее мать. – Она была еще ребенком, когда Эдвард женился на мне. К сожалению, часто случается, что девочки страдают оттого, что отец, раньше безраздельно принадлежавший им, находит счастье с другим человеком. Видит бог, я делала все от меня зависящее, как и Хлоя. Не правда ли, дорогая? Ведь ты старалась подружиться с Элен, стать для нее настоящей сестрой? Однако… Не хочу говорить об Элен плохо, но что бы мы ни делали, не могли ей угодить. Она была настроена против нас. Ее отец очень переживал. Слишком поздно он понял, что чрезмерно избаловал ее. Пока Эдвард был жив, ему удавалось как-то держать Элен под контролем, но когда он умер… – Она тихо всхлипнула. – Она стала такой, какой вы ее видели.

– Она никуда не выходит! – воскликнула Хлоя. – Словно похоронила себя здесь заживо.

– К сожалению, это так, – кивнула Паулин. – Она преподает в своей бывшей школе, что совсем не идет на пользу, потому что ограничивает горизонты. Элен не участвует в общественной жизни и сопротивляется любой попытке… вовлечь ее! Я желаю ей только добра. Если для меня Хаугтон связан с печальными воспоминаниями, то для нее это во много раз хуже. Нездоровая привязанность к отцу очень опасна для молодой женщины…

– Возможно, она была против того, чтобы ее отец включил вас в завещание? – нахмурился Макс. – Не хотела делиться?

Не в этом ли крылась причина? Элен Маунтфорд мечтала стать единственной наследницей своего отца?

– Я бы не удивилась, – промурлыкала Паулин. – Мой бедный Эдвард любил Хлою как родную, удочерил ее, дал свое имя, как вы знаете. Элен могла испытывать… ревность. Не желала делить отца ни с кем…

В душе Макса шевельнулось горькое воспоминание. Его мать взяла фамилию отчима, но Максу, ее незаконнорожденному сыну, было отказано. Паулин снова заговорила: