Келльская пророчица

– Я встречался с ними, – хмыкнул Ярблек. – Похоже, вы совершенно правы на их счет. – Он прошелся взад-вперед по комнате. – Я прикажу нашим людям пристально следить за ними и доложить об их приближении, – сказал он.

– У меня самая лучшая разведка в мире, Ярблек.

– Может, оно и так, Поренн, но у нас с Шелком куда больше людей, чем у вас, – к тому же есть штаб-квартиры и резиденции в таких местах, о которых Дротик и слыхом не слыхивал. – Он взглянул на Веллу и спросил: – А ты хочешь вернуться со мной в Гар-ог-Надрак?

– Но ведь на дворе зима, – возразила Поренн.

– Оденемся потеплее, и дело с концом, – пожал плечами Ярблек.

– А что ты собираешься делать в Гар-ог-Надраке? – спросила Велла. – Мне вовсе не улыбается сидеть там и слушать ваши разглагольствования.

– Я собирался ехать в Яр-Надрак. Похоже, людям Дротика не посчастливилось разузнать, что именно на уме у Дросты. – Он замолчал и задумчиво посмотрел на королеву Поренн. – Во всяком случае, если даже они за последнее время преуспели, то мне об этом неизвестно, – дипломатично прибавил он.

– К чему мне что-либо скрывать от тебя, Ярблек? – с притворной искренностью воскликнула королева.

– Может, оно и так... Но если вы знаете что-то, Поренн, лучше скажите мне об этом. Я не хочу зазря таскаться в Яр-Надрак, да и зимы там лютые.

– Нет, пока я ничего не знаю, – серьезно ответила Поренн.

Ярблек хмыкнул.

– А вот я так не думаю. У драснийцев слишком характерная внешность, чтобы запросто разгуливать по Яр-Надраку и оставаться незамеченными. – Он взглянул на Веллу. – Ну, так ты едешь со мной?

– Почему бы и не прогуляться? – ответила девушка и, поглядев на Поренн, прибавила: – Не сочтите за оскорбление, госпожа, но ваше намерение сделать из меня истинную даму не идет мне на пользу. Поверите ли, вчера я покинула свои покои всего с одним-единственным кинжалом! Свежий воздух и крепкое пиво помогут мне вновь обрести ясность мысли и проворство.

Королева-мать вздохнула.

– Но постарайся не позабыть всего, чему я учила тебя, Велла.

– У меня прекрасная память, и я хорошо знаю, в чем разница между Боктором и Яр-Недраком. Начнем с того, что в Бокторе куда лучше пахнет.

– И надолго вы едете? – спросила Поренн у тощего Ярблека.

– На пару месяцев, полагаю. Думаю, нам лучше добраться до Яр-Надрака окольными путями – я не желаю объявлять Дросте о том, что я иду.

– Ну хорошо, – согласилась королева. Ее вдруг осенила какая-то мысль. – Вот еще что, Ярблек...

– Слушаю.

– Я очень привязалась к Велле. Не вздумай продать ее, когда будешь в Гар-ог-Надраке. Если ты это сделаешь, то очень меня огорчишь.

– Да кто ж ее купит? – искренне удивился Ярблек. И тотчас же принял боевую стойку – Велла машинально потянулась к одному из своих кинжалов.

Бессмертная Салмиссра недовольно взглянула на своего старшего евнуха Адиса. Помимо непроходимой глупости он отличался еще и досадной неопрятностью. Его одежда, переливающаяся всеми цветами радуги, была во многих местах заляпана жиром, а лицо и голова заросли густой щетиной. Этот человек, прежде всего-навсего жалкий приспособленец, заполучив высокий пост старшего евнуха и чувствуя себя в безопасности, беззастенчиво предался разнузданному пьянству, обжорству и прочим доступным ему порокам. Он в огромных количествах поглощал самые зловредные зелья, какие только можно отыскать в Найсс, и частенько представал перед королевой с остекленевшими, словно у лунатика, глазами. Мылся он крайне редко, а климат Стисс-Тора в сочетании со всевозможными снадобьями, которыми злоупотреблял евнух, способствовал тому, что евнуха окутывало облаком невыносимого зловония. А поскольку королева-змея теперь обладала быстрым раздвоенным язычком, то ощущала не только его запах, но и вкус.

Сейчас евнух лежал, распростершись ниц, перед тронным возвышением и докладывал своим визгливым гундосым голосом о чем-то малозначительном. В жизни главного евнуха вообще отсутствовали значительные события. Он всецело посвятил себя всяческой ерунде, ибо ни на что существенное просто не был способен. С бездумной сосредоточенностью, свойственной всем бездарям, он методично делал из мухи слона и повествовал о мелочах, словно о событиях мирового значения. Салмиссра не без оснований подозревала, что евнух пребывал в блаженном неведении по поводу событий, достойных самого пристального внимания.

– Довольно, Адис, – прошипела она. Тело ее, свитое в кольца, беспокойно шевелилось на троне, похожем на диван.

– Но, моя королева... – запротестовал он. Полдюжины различных снадобий, которые он уже успел заглотать после завтрака, сделали его необычайно смелым. – Ведь это дело величайшей важности...

– Для тебя – возможно. Мне же это совершенно безразлично. Кругом полно наемных убийц – прикажи отрезать Сатрапу голову, и покончим с этим.

Евнух оцепенел от ужаса.

– Н-но, бессмертная Салмиссра, – забормотал он, заикаясь. – Для безопасности нации Сатрап просто бесценен...

– Сатрап – просто ничтожный временщик, который подкупает тебя, чтобы оставаться на службе. Он совершенно бесполезен. Убей его и принеси мне его голову в доказательство твоей безраздельной преданности и послушания.

– Его г-голову?

– Ту часть тела, на которой располагаются глаза, Адис, – издевательски прошипела Салмиссра. – Смотри не ошибись и не принеси мне ногу или что-нибудь еще...

Евнух с трудом поднялся и стал пятиться к дверям, через каждые два шага падая на колени.

– Кстати, Адис, – спохватилась королева, – никогда впредь не входи в мои покои, не помывшись.

Евнух тупо уставился на нее.

– От тебя несет, Адис. Меня тошнит от этой вони. А теперь вон отсюда!

Евнуха как ветром сдуло.

– О, мой Сади... – горестно вздохнула Салмиссра. – Где ты теперь? Зачем ты покинул меня?

Ургит, великий король Хтол-Мургоса, облаченный в голубой камзол и трико ему в тон, горделиво восседал на своем безвкусно и кричаще изукрашенном троне во дворце Дроим. Дротик втайне подозревал, что переменой в костюме и осанке великий король всецело обязан своей молодой жене. Впрочем, непохоже было, чтобы женитьба очень уж пошла королю впрок. Лицо его теперь казалось слегка озадаченным, словно в его жизнь вторглось нечто в высшей степени неожиданное.