Игра в обольщение

– Не все привыкли идти по жизни смеясь.

– А значит, сегодня вас терзают сожаления.

– С чего бы? Вчера мы ничего такого не сделали.

– В этом и есть проблема? – спросил он, садясь рядом с ней во второе кресло.

– Не знаю. – Честность была одним из принципов в ее жизни. – Может быть.

– Я тоже не знаю, – признался он. – Но мы всегда можем это исправить. Вот если бы мы чересчур поспешили вчера, сегодня нас одолевали бы сожаления. Не хотите позавтракать со мной? Или вы уже поели?

– Завтрак? Было бы здорово. Что можете предложить? – спросила она, поднимаясь.

В своей голове она уже составила проверочный список вопросов. В точности так, как она проводила психологическую оценку на работе. Мать не раз говорила ей, что никакие отношения не продержатся долго, если она будет во всем основываться на теориях, но у нее не было другого способа узнать, чем дышит Хантер.

– Я встречаюсь с помощницей в маленькой закусочной недалеко от Файва. Она работает в моем главном офисе в Малибу и приедет, чтобы дать мне кое-какие бумаги на подпись и документы. Езды отсюда сорок пять минут.

– Звучит неплохо. Отец ожидает меня только к вечеру.

– Вы ничего не решили насчет его документов? – спросил Хантер.

– Решила, конечно. Поэтому и приехала.

– А я думал, что вы приехали из-за жаркого поцелуя прошлой ночью.

– О, что касается поцелуя, то меня, пожалуй, разбирает любопытство, – кивнула она и тут же поняла, что, возможно, показалась ему идиоткой.

Он молча наблюдал за ней. У нее возникло неловкое ощущение того, что с ней играют. Может, стоит отказать ему в доступе к документам и посмотреть, что будет дальше?

Он покачал головой:

– Простите, но, когда я вижу то, что хочу, случается, иду напролом.

– Ничего страшного.

– Нет, вы не поняли. Я вовсе не давлю на вас. Просто пытался понять, стоит ли и дальше интересоваться документами. Если этого будет достаточно, чтобы заставить вас поверить, что вчерашний поцелуй был настоящим, а не частью игры, которую я веду, – пояснил он.

На то он и умелый игрок!

Но она уже решила. Хантер видел ее насквозь, возможно, слишком хорошо видел, но он достаточно умен, чтобы понять: использовать страсть, пылавшую между ними, как средство манипулировать Феррин не самый легкий способ получить то, чего он желает.

Они вышли из дому и поехали в Файв. Хантер вел машину спокойно и профессионально, при этом не прерывая беседы. Рассказал о лучшем друге Кингсли, женившемся на девушке, которая была его подружкой еще со времен колледжа, и об их сыне Конноре, своем крестнике. Кстати, мальчик пытался Хантеру позвонить, пока они были в пути.

– Вы с ними близки, – заметила она.

– Кинг мне как брат. Даже ближе.

И вдруг все в Хантере стало ясным. Он сделает то, что должен, лишь бы увидеть документы ее отца. Она не сомневалась, что его посещала мысль соблазнить ее, и неизвестно, отказался ли он от этой мысли, но понимала, что ставки для него высоки.

Интересно.

Пустенький на первый взгляд плейбой способен на истинные чувства. Те, о которых она не подозревала, и запрещать ему увидеть документы отца становилось куда труднее, чем она предполагала.

Встреча с Эйшей, помощницей Хантера, прошла гладко. Он отправил эсэмэску, в которой написал, что с ним будет женщина, и просил держать свои ехидные комментарии при себе. Его помощница прекрасно справлялась с обязанностями, но вечно его подкалывала.

– Мне она нравится. Потому что ничего вам не спускает, – заметила Феррин, когда они вернулись в машину.

– Знаю. Я нанял ее потому, что она единственная из всех претенденток не попросила посмотреть мой перстень победителя суперкубка. Ей совершенно безразличен футбол, но она любит детей и выросла в бедном округе, так что ей важно, чтобы дети чем-то занимались и хорошо проводили время.

– Это сразу видно. Я считала вас одним из мальчиков-мажоров, которые берут все, что пожелают, и плевать хотели на последствия.

– Ну прежде всего я мужчина. Не мальчик, – заметил он, глядя прямо в глаза Феррин. Может, он действует слишком медленно?

Желание блеснуло в ее красивых синих глазах.

– Я знаю, что вы мужчина.

Прекрасно. Он хотел, чтобы она об этом не забывала.

– Вы занимаетесь серфингом?

– Похоже, что я занимаюсь серфингом? Не забудьте, я не слишком увлекаюсь спортом.

– Каково это было – расти в семье тренера?

– Ужасно. Я не люблю футбол, не могу ловить мяч, что очень его бесило. Я неплохо бегаю, но мне это не нравится, и умею плавать. Но, по его словам, это не настоящий спорт.

– Я могу научить вас ловить мяч, – предложил Хантер. – Я знаю все приемы.

– Еще бы, ведь вы ресивер! У меня хватило мозгов догадаться.

– А как насчет доски для серфинга?

– Как насчет того, чтобы поехать на побережье и пообедать в ресторане, который я знаю? Или прогуляться по берегу?

– Идея мне нравится. Но вы никогда не узнаете меня по-настоящему, пока не увидите в действии, – начал он и осекся. Похоже, он попал в беду. Сказал что-то не то, а с Феррин нужно быть настолько осторожным, так пристально наблюдать за каждым своим шагом, что рисковать не стоит.

– Я хочу узнать человека. Не игрока, Хантер. С меня и разговоров достаточно, – заверила она.

– Вы правы. Я счастлив сделать все, что вы просите, но за это вы кое-что сделаете вместе со мной.

– Футбол? – спросила она с такой тоской, что он невольно улыбнулся.

– Но я же не прошу вас бегать наперегонки с зомби!

– Думаю, что предпочла бы зомби. Буду с вами честна. Я никогда не любила футбол, вероятно, потому, что мой отец любил его больше всего и всех на свете.

Хантер положил руку ей на плечо и слегка сжал:

– Мой отец точно такой же, если дело касается земли.

– Земли?

– У нашей семьи есть ранчо, на котором трудились несколько поколений, и когда другие семьи покидали свои ранчо и перебирались в Даллас или стали заниматься нефтью, мы сохранили скот. Это единственное, в чем действительно разбирается отец. Футбол по телевизору – развлечение для мужчины в уик-энд, но делать это своей профессией… Он считает, что только лодыри выбирают подобный путь.

– Футбол – это основа наших жизней, – вздохнула она.

– Видите, между нами не такая уж большая разница, – заметил он.

Но разница была велика. Он помирился с отцом. Он всегда приезжал домой между сезонами, когда все еще играл, а теперь – гораздо чаще. По утрам работал вместе с отцом. Они уладили все свои разногласия, идущие из прошлого. Отношения тренера с дочерью – иные. Может Хантер сделать это ради нее? Навести мосты?

Почему он хочет сделать это?

Потому что хочет Феррин и все равно собирается ее использовать. Ему нужно оправдать его действия перед самим собой. Уговорить себя, что использовать ее – вовсе не подлость. Взять ее и одновременно получить необходимую информацию.

– О'кей.

– О'кей?

– Можете просмотреть все отцовские записи и документы. Но… я буду искать вместе с вами.

Гол.

Но тачдауном это не казалось. Он чувствовал себя так, будто хитростью заполучил очки. Обманом.

– Когда будете готовы, – сказал он. – Я по-прежнему хочу научить вас ловить мяч и провести с вами день.

Она долго молча смотрела на него. И он понял, что в ней кроется гораздо больше того, что он заметил с первого взгляда.

– Ожидание не заставит меня думать, что вы больше хотите быть со мной, чем хотите увидеть документы.

– Знаю. Но мне будет легче на душе, если вы позволите увидеть их.

– Не такое уж жесткое заявление для плохиша.

– Феррин, когда я поставил футбол на первое место, счел его важнее женщины, предпочел ей игру, это плохо кончилось, теперь мне нужно сделать все, чтобы очистить совесть.

– Вы говорите о Стейше? Я хочу знать об этом больше, – заявила она.

Феррин хотела знать больше. А он не хотел воскрешать болезненные воспоминания о смерти Стейши, о том, как порвал с ней в ночь ее гибели. С тех пор угрызения совести не давали ему покоя. Но он знал, что придется говорить о прошлом. Тогда она поймет, почему эти документы так для него важны.