Самая непокорная жена

– И ваш титул помогает вам чувствовать свое превосходство над простым солдатом? Даже если вы обладаете им только лишь по праву рождения?

Хусейн встречал многих людей, считавших себя выше его по положению. Он был незаконнорожденным, и его мать была бедна и необразованна, хотя ее внешность привлекла его отца. Но уже давно никто не осмеливался смотреть на него с таким высокомерием. С тех пор, как Хусейн стал достаточно взрослым, он может доказать всем, что стал настоящим воином и обладает силой и чувством чести.

– Я полагаю, что стоит придерживаться общепринятых правил вежливости.

Она, не дрогнув, встретила его взгляд, и Хусейн внезапно почувствовал себя пристыженным.

– Как вы уже заметили, мой титул достался мне по наследству. Некоторые сказали бы, что я всю жизнь старалась стать достойной его, но вас, – она холодно улыбнулась, – вряд ли это заинтересует. – Она сделала паузу. – Как мне называть вас?

– Хусейн.

Он был шейхом своей провинции, но скоро станет правителем всей страны, а Жизлан будет его женой. И даже если это всего лишь брак по расчету, он обнаружил, что ему будет приятно услышать свое имя из ее уст.

И внезапно он представил ее обнаженной, прижимавшейся к нему в экстазе и произносившей с придыханием его имя.

Он не мог припомнить случая, когда его так быстро охватило бы вожделение. Виной всему, вероятно, было то, что он многие месяцы был слишком занят, чтобы провести ночь с женщиной.

– Итак, Хусейн, – сказала она ледяным тоном, – каковы бы ни были ваши планы, наш брак невозможен.

– Почему? – Он сложил руки на груди и заметил, что ее взгляд стал напряженным. Если бы речь шла о любой другой женщине, он решил бы, что так в ней проявляется сексуальная заинтересованность. Но Жизлан, возможно, прятала за этим выражением страх. Ему следует помнить об этом. – Вы свободны с тех пор, как шейх Захрата бросил вас.

Это было скандалом века и таким неуважением к Джейруту, которое Хусейн не станет терпеть, когда возглавит страну. Пора было заставить соседей уважать Джейрут.

Жизлан повторила его жест, и на мгновение Хусейн растерялся, глядя на ее вздымавшиеся груди и потаенную ложбинку между ними. Эта женщина обладала оружием, гораздо более опасным, чем ружья и ножи.

– Он не бросал меня. Мой отец познакомил нас, чтобы укрепить торговые отношения с Захратом. А что касается нашего брака… Я с удовольствием посетила прием в Лондоне по случаю его помолвки.

– Но вы не были на его свадьбе.

– Я не смогла присутствовать там. У меня была назначена деловая встреча в другом месте.

– Деловая встреча?

– Каким странным вам это ни покажется, у меня есть деловые интересы.

Это явилось новостью для Хусейна, но он не подал виду.

– Но вы свободны и можете выйти замуж.

Ее брови поднялись в высокомерном удивлении, и Хусейну захотелось обнять ее и поцеловать. Почему-то ее неприступный вид вызвал в нем прилив желания, хотя раньше он не питал слабости к избалованным богатеньким девицам.

– Я не планирую выходить замуж.

– Вам и не нужно планировать. Я уже все спланировал за вас.

– Но…

– Или я чего-то не понял? Разве вы не готовы принять наиболее выгодное предложение? Разве вы не были частью сделки, которую ваш отец хотел заключить с Захратом?

Ему показалось, что в ее глазах промелькнуло выражение боли.

– В отличие от старомодных традиций вашей провинции, здесь женщины имеют право распоряжаться своей жизнью благодаря моему отцу.

Хусейну это понравилось. Он восхищался силой ее духа. Если ему предстоит связать с ней свою жизнь, по крайней мере, это будет интересно.

– Я не причиню вам вреда, Жизлан.

Ему следовало сказать это раньше, но он был слишком увлечен спором с ней. И он не очень-то умел успокаивать женщин. Хусейн возглавлял армию и защищал своих людей. Он хорошо знал женщин, по крайней мере в постели, но не умел вести с ними переговоры. Его жизнь проходила среди мужчин.

На мгновение ему показалось, что он видит ранимую женщину за этим невозмутимым фасадом. Но она тут же исчезла, и на ее месте появилась высокомерная аристократка.

– А моя сестра? Ей вы причинили вред?

– Конечно нет! – Его гордость была задета. Она действительно считала его варваром. – Принцесса Мина находится в своих покоях.

Если он рассчитывал на ее благодарность, он был разочарован. Она лишь холодно посмотрела на него. Но он почувствовал прилив желания и предвкушение от мысли, что со временем укротит эту гордую принцессу.

– Спасибо, – высокомерно произнесла Жизлан. – Это утешает, учитывая незаконное присутствие во дворце вооруженных людей.

Хусейн нахмурился. Несомненно, даже здесь была известна его репутация защитника слабых, особенно женщин. Он не был преступником.

– Вооруженные люди находятся здесь для защиты дворца.

Она снова приподняла бровь:

– А где прежняя дворцовая стража?

– Временно отстранена от своих обязанностей.

– Если вы нанесли вред хотя бы одному из них…

– Никому не причинили вреда. Не было никакой стычки.

В этом не было необходимости. Хусейн прибыл во дворец, чтобы отдать дань своему умершему королю. Как только он оказался внутри и взял в заложницы принцессу Мину, убедить дворцовую стражу не оказывать сопротивления было легко.

– Хорошо. Тогда вы не будете возражать, если я увижусь с капитаном стражи. Настоящим. – Последовало молчание, и Жизлан наклонила голову набок и пристально посмотрела на него. – Если только, конечно, вы не боитесь оказать мне эту любезность.

Эта женщина знала, как уколоть его. Он, Железная Рука Джумехи, боится?! Ни один мужчина не посмел бы предположить это.

Жизлан нервно выдохнула. Разговаривать с этим мужчиной было все равно что обращаться к кирпичной стене. За исключением странного чувства, которое охватывало ее всякий раз, когда он разглядывал ее.

Она должна была быть напугана. Она и вправду беспокоилась, особенно из-за Мины, но в то же время уже много лет не чувствовала себя такой возбужденной.

Она с трудом сдержала улыбку. Ничто не может так взбодрить, как вооруженный захват и угроза плена.

– В чем дело?

Хусейн нахмурился, и можно было подумать, что он озабочен. Но сама эта идея была смехотворна. Он был варваром. Оппортунистом, который пытался извлечь пользу из смерти ее отца.

Он рассматривал ее как рабыню. Так же, как делал ее отец.

Хусейн был прав. Ее отец считал ее и Мину просто способом воплотить в жизнь свои планы. Многие годы Жизлан была послушной дочерью, всегда ставившей превыше всего интересы своей страны. Но отец никогда не выказывал ей свою любовь или признательность. И ему не было дела до ее счастья.

И будь она проклята, если позволит этому… животному указывать ей, за кого она должна выйти замуж. Впервые в жизни Жизлан была свободна выбирать, как ей жить дальше. И она не намерена была связывать свою жизнь с этим варваром.

Она обошла стол и остановилась перед Хусейном аль-Рашидом, запрокинув голову, чтобы заглянуть в его светлые глаза. Она почувствовала исходящий от него запах теплой мужской кожи, но проигнорировала его, как и тот факт, что он явно был привлекательным мужчиной, несмотря на бороду, растрепанные волосы и высокомерный вид.

– И вы спрашиваете меня, в чем дело? – Она горько рассмеялась. – Да ни в чем, за исключением того, что вы захватили мой дворец и требуете, чтобы я вышла за вас замуж. Вы не даете мне повидаться ни с моей сестрой, ни с моими слугами. Откуда мне знать, что с ними все в порядке?

– Потому что я дал вам слово. И я не запрещаю вам повидаться с сестрой.

– Могу я увидеть ее?

– Вы встретитесь с ней, когда мы закончим наши переговоры.

– Вы это так называете?

Жизлан была близка к тому, чтобы потерять выдержку. Она изо всех сил старалась держаться спокойно и холодно, понимая, что только так заставит его воспринимать ее всерьез.

– Конечно.

Он опустил руки, и внезапно Жизлан осознала, насколько близко они стоят друг к другу. От него исходило тепло, которое согревало ее, и она чувствовала непривычное возбуждение. Никогда еще она не находилась так близко к мужчине, источавшим такую откровенную сексуальность. В нем было что-то, что бросало ее в дрожь и одновременно в жар.