Титус Кроу

Могу ли я позволить себе еще полнее раскрыть свои карты и упомянуть о звуках, которые, как Вы говорите, Вы слышали там, в глубине земли, — о звуках, которые ни в коем случае нельзя было счесть нормальными, обычными шумами, которые довольно часто слышны в копях при проседании пластов породы? Такие шумы вполне могли бы быть услышаны Вами в этих копях, которые не разрабатывались уже пять лет и пребывали не в самом лучшем состоянии. Однако Вы сказали о пении, мистер Бентам, но поспешно отказались от своего заявления, когда к Вам стал излишне придирчиво обращаться один из репортеров. Однако я верю Вашему первому слову — Вы сказали о пении, и я думаю, имели в виду именно это. Откуда мне это известно? Снова вынужден сказать о том, что не могу раскрывать свои источники информации, однако был бы чрезвычайно Вам признателен, если бы Вы сказали мне, говорят ли Вам что-нибудь вот эти строки:

В данный момент я сильно ограничен во времени и не могу объяснить, чем продиктован мой интерес к Вашим находкам. Я не могу даже растолковать Вам, откуда мне все это известно, но я все же надеюсь на скорейший ответ и, быть может, на более подробное описание того, что Вы обнаружили под землей, сэр.

Блоун-Хаус

Уважаемый мистер Кроу,

Отвечаю на Ваше письмо 58/196 от 25 мая:

Подземные толчки в Коулвиле, графство Лестершир, во второй половине дня 17 мая носили, как Вы верно предполагаете, линейный характер. (И действительно, колебания почвы двигались с юга на север и, на самом деле, распространились дальше по графству — так я полагаю). Как Вам, без сомнения, известно, Коулвил находится в самой середине территории интенсивной добычи угля. Можно не сомневаться, что данное явление (по крайней мере, в этом районе) было вызвано обвалами в старых угольных копях. Подземные толчки имели место с 4:30 до 8:00 пополудни, но были не особо сильными. Правда, как мне сообщили, это явление оказало очень плохой эффект на пациентов местной психиатрической больницы Торнли.

Примерно год назад также происходили небольшие колебания почвы. Примерно в это же время пятеро шахтеров пропали без вести при обвале в очень узкой и не самой продуктивной штольне. В это самое время брат-близнец одного из этих шахтеров находился в другой части прииска, и потом очень много эмоционально говорили и писали о том, каким стрессом стало для него это происшествие. Я о нём не писал, но считаю, что наши сотрудники поступили не самым нравственным образом, озаглавив статью «Сиамский кошмар на угольных разработках». По всей видимости, близнец, оставшийся в живых, лишился рассудка в то самое мгновение, когда погиб его брат и еще четверо шахтеров!

Вас, по идее, должна заинтересовать серия статей, которую я в настоящее время задумал для «Рекордера». Я планирую объединить эти статьи под заголовком «История штолен в Западном Мидленде» и опубликовать их позднее в этом году. С радостью отправлю Вам эти статьи, если Вы пожелаете.

Блоун-Хаус

Уважаемый мистер Кроу,

Я получил Ваше письмо вчера к вечеру. Я писать особо не мастер и даже не знаю, как Вам ответить, да и сумею ли найти правильные слова.

Первым делом, позвольте сказать, что Вы совершенно правы насчет картин на стенках туннеля — и насчет пения тоже. Откуда Вы можете знать насчет этого — ума не приложу! Насколько мне известно, только я спускался в эту шахту до того, как штольню закрыли, и будь я проклят, если мне придет на ум какое-то другое место, где бы Вы смогли услыхать звуки вроде тех, которые слышал я, или увидеть такие рисунки на стенах туннеля. Но Вы явно такое видели и слышали! И эти безумные слова, которые Вы мне написали, в точности такие, как слышал я…

Конечно, мне стоило бы спуститься в ту шахту с напарником, но мой заместитель тогда приболел, а я подумал, что работа окажется самая что ни на есть обычная. Ну, а как видите, оказалось все совсем не так!

В тот раз спуститься и проверить старую штольню меня попросили по двум причинам. Во-первых, я все эти пласты проходил в молодости и все там внизу знаю как свои пять пальцев, и уж конечно (плевать, что там говорит Беттеридж), я таки действительно опытный инспектор — но главное в том, что кто-то должен был сделать эту работу, проверить, как лучше поступить с этими старыми выработками — укрепить их или завалить. Насколько я понимаю, у Совета по добыче угля в последнее время жуткая головная боль из-за всех этих проседаний породы и завалов в Илдене и Блэкхилле.

Однако Вы попросили меня более подробно описать то, что я увидел под землей, и я попытаюсь рассказать, как именно все произошло. Но могу ли я рассчитывать, что все сказанное мной останется сугубо между нами? Понимаете, через несколько лет я начну получать от Совета по добыче угля неплохую пенсию, а им бы совсем не хотелось отрицательных отзывов в прессе, а уж особенно таких, которые могут встревожить местных землевладельцев и строителей. Люди не покупают домов, которым грозит опасность и не начинают строительство на земле, где могут случиться провалы грунта! И поскольку один такой случай со мной уже произошел, я пенсии лишиться не хочу, вот и все…

Думаю, больше всего мое начальство запсиховало, когда я проговорился насчет тех туннелей — не старых, подпертых деревянными крепями выработок, а настоящих туннелей — круглых в сечении, с очень гладкими стенками, явно искусственного происхождения. И не один такой туннель был, как написали в «Мейл», а полдюжины! То есть там был настоящий лабиринт. Да, я говорил, что стенки этих туннелей словно бы скорее выжгли в породе, чем вырубили, и так оно и было. По крайней мере, все выглядело так. Их словно бы изнутри покрыли лавой и дали остыть!

Но я забегаю вперед. Лучше начать сначала…

Я спустился в главную шахту в Хардене с помощью старой аварийной клети, которую пока еще не отключили и не разобрали. На случай, если древняя механика забарахлит, наверху осталась дежурить команда молодых парней. А я ни капельки не боялся. Я так давно на этой работе, что знаю все опасности, и, что мне там искать надо было, я тоже знал.

С собой я взял волнистого попугайчика в маленькой клетке. Ее я мог подвешивать к крепям, пока осматривал штольни. Есть кое-какие древние методы, от которых до сих пор не отказываются шахтеры. Раньше в забой с собой канареек брали, ну а я взял попугайчика. Это для того, чтобы узнать, нет ли в шахте гремучего газа — то бишь метана. Этот газ птичку убивает в момент, а для вас это знак, что пора сматываться! На случай, если встретится на моем пути вода, на мне был непромокаемый комбинезон и высокие сапоги — Харден находится не так далеко от моря, и это одна из самых глубоких шахт в стране. Вот ведь забавно… Я ждал, что встречу воду, а ошибся: внизу оказалось сухо, как в пустыне. На шлеме у меня был закреплен фонарь — современный, с ярким лучом, и еще я прихватил карту галерей и штолен. Так положено, хотя я и без карты там все знал отлично.

Ну, в общем, спустился я в шахту без проблем и подергал за веревку, рядом с клетью висящую, чтобы парни наверху поняли, что у меня все нормально. Потом я направился по горизонтальному штреку к западным галереям и штольням. Вам вот что понять важно, мистер Кроу: главные проходы в шахте — они часто бывают очень даже большие. Некоторые из них здоровенные, как туннели подземки в Лондоне. Я это к тому говорю, чтобы Вы не подумали, будто мне там было жуть как тесно, чтобы я от клаустрофобии страдал или еще что-то в таком роде. Да и в шахту мне спускаться не впервой — а в этот раз что-то там было такое…