Страница 98 из 102
— Не понял?.. Слышь, мужики… Вы это, откуда вообще здесь взялись?! — не веря собственным глазам, спросил Калашников.
— А мы вас, между прочим, уже давно пасли. Вместе с ней, — невозмутимо ответил полковник Любимов. — На всякий случай. Кабы чего не вышло… вашей помощью такое бандитское логово накрыли!.. Еще немного — и могло быть поздно…
Лежавшая рядом Ника, завернутая, как ребенок, в пятнистый плед, из которого торчали ее стройные ноги, тихо застонала, потом открыла глаза и недоуменно огляделась. Увидев ее разукрашенное лицо, Калашников не мог сдержать печальной усмешки:
— Ну ты хороша, старуха. Просто атас…
— Ой, Виталик! — обрадовалась Ника. — Где мы? Уже на том свете?
— Ага. Вот и черти. Сейчас нам сковородки принесут…
— Успокойтесь, Вероника Арсеньевна, — галантно улыбнулся полковник Любимов. — Ваша жизнь вне опасности. Как я и обещал вашему отцу…
— Что? При чем тут мой отец?! — спросила Ника, выпутываясь из своего пледа и не замечая, что она по-прежнему голая.
— Ты бы хоть запахнулась, — буркнул Виталька. — А то люди смотрят…
Только сейчас Ника заметила, что вокруг и впрямь было полно людей. Причем исключительно мужики, которые с интересом на нее поглядывали. Поспешно закуталась и густо покраснела.
— Что произошло? Я ничего не понимаю!
— Финита ля комедия, — усмехнулся Калашников. — Можешь сказать мерси своему папочке…
Между тем из подземного гаража, куда ее предусмотрительно упрятали бандиты, выкатился злополучный фургон «скорой помощи». Увидев его, Ника содрогнулась. А Виталька скорчил брезгливую гримасу. Полковник Любимов сделал приглашающий жест:
— Садитесь, ребята. Мои люди отвезут вас в больницу…
— Только не на «скорой»! — не сговариваясь, в один голос воскликнули оба.
25 июня
Лесная улица
День
Катя долго не могла поверить, что от пресловутой «дурки», или, попросту говоря, психушки, ее спас не кто иной, как Сергей. За последнее время в жизни девушки произошло столько разнообразных событий, что ее природная чувствительность изрядно притупилась. Но эта новость потрясла Катю буквально до глубины души…
Уже вторую неделю она жила у своей новой подруги, английской тележурналистки Кэри Лайонс, которая снимала двухкомнатную квартиру неподалеку от знаменитой Бутырской тюрьмы. Они познакомились в тот самый день, когда Кэри, не пожалев пару сотен баксов, напросилась в гости к «торчкам-затейникам» и до вечера беседовала с ними о нелегком житье-бытье русских «кайфоломов». Разумеется, она сразу заметила подавленную, молчаливую девушку, которая была среди этой компании настоящей белой вороной. Разговорилась с Катей. И неожиданно предложила ей перебраться к себе:
— Я живу одна. Но это ужасно скучно. Хочешь жить у меня? Может быть, вдвоем нам будет веселее?
Решив, что ей пора сменить обстановку, Катя согласилась и в тот же вечер уехала с Кэри.
Англичанка оказалась весьма гостеприимной и ненавязчивой. Видя состояние девушки, она выделила Кате отдельную комнату и с присущей европейцам деликатностью не настаивала на Катиной откровенности. Жила Кэри очень скромно и беспорядочно. Вернее, жуткий беспорядок царил в ее домашнем хозяйстве, заняться которым у журналистки вечно не хватало времени. Благодарная за приют, Катя по мере сил постаралась восполнить этот пробел. Словом, занималась тем, что добровольно взвалила на себя еще в убогом жилище наркоманов. При этом она вовсе не чувствовала себя прислугой. Напротив, ее взаимоотношения с хозяйкой были совершенно дружескими и равноправными. Несмотря на существенную разницу в возрасте, у них сразу нашлись общие темы для разговоров. И вдвоем им действительно стало веселее. Катя даже немного помогала Кэри в работе Написала по ее просьбе небольшой комментарий для будущей телепередачи «Русский кайф». (Благо эта тема была знакома ей не понаслышке.) И заслужила горячее одобрение англичанки, которая заявила, что у девушки прекрасные способности к журналистике…
Это произошло в воскресенье вечером, когда по телевидению вдруг показали специальный выпуск «Криминального канала». На Катю он произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Девушка страшно разволновалась. Она внезапно поняла, что загадочный разговор, который ей случайно удалось подслушать незадолго до гибели отца, мог быть связан с его убийством.
— Я должна с ней встретиться! — воскликнула она, обращаясь к телеэкрану, где неотразимо блистала знаменитая Вероника Некрасова. — Кэри! Я должна ей рассказать…
— Тебе нужна Ника? — вскинула брови англичанка. — О’кей. Нет проблем! Она моя лучшая подруга. Завтра утром я буду ей позвонить…
Весь следующий день Катя провела в томительном ожидании. Кэри выполнила обещание. Созвонилась с Никой и пригласила ее к себе домой. По этой причине она даже не поехала на работу. Но время шло, а звезда экрана почему-то задерживалась.
— Ничего не понимаю, — хмурилась англичанка. — Неужели у нее случились проблемы?
И снова принималась звонить своей подруге. Но ее домашний телефон упорно не отвечал.
Ближе к вечеру, когда обе уже места себе не находили от волнения, неожиданно раздался телефонный звонок.
— Привет, старуха, — услышала Кэри усталый голос Ники. — Это я…
— Where are you? What happened?![5] — воскликнула она.
— Пустяки, — вздохнула звезда экрана. — Я в Склифе… В больнице Склифософского…
— Что?!
— Не волнуйся. Со мной все в порядке… Сейчас немного подлечат. И завтра буду у вас. Все. Береги Катю. Пока…
Под впечатлением этих событий Катя всю ночь не сомкнула глаз. Наутро она встала совершенно разбитой, зато сумела более-менее подробно восстановить в памяти тот загадочный разговор, который, возможно, был причиной смерти ее отца. А около полудня к ним наконец-то нагрянула долгожданная Вероника Некрасова.
— Елки-палки! — натурально отпала Кэри, когда Ника сняла огромные солнцезащитные очки. — С кем ты воевала?!
На лице звезды экрана даже сквозь плотный грим ярко горел здоровенный фонарь. Разбитые губы заметно опухли и придавали ей некоторое сходство с негритянкой.
— Потом, старуха. Потом все объясню, — отмахнулась Ника. — Ну где Широкова?
Катя уже стояла на пороге комнаты и ошеломленно разглядывала почти неузнаваемую телезнаменитость и сопровождавшего ее приятного и мужественного парня с перевязанной рукой, похожего на арбатского хиппи. По правде говоря, в своем нынешнем виде они составляли весьма колоритную парочку.
— Кэри, познакомься, это Виталька, — представила Ника своего друга. — Кажется, я тебе о нем рассказывала…
— Калашников, — скромно добавил он.
— О, мистер Шерлок Холмс! — обрадовалась англичанка. — Очень приятно. Кэролайн… — С первого взгляда на этих двоих она, безусловно, сразу все поняла. И, укоризненно покосившись на подругу, заметила: — Ах ты шалава…
— Здравствуй, девочка, — улыбнулась гостья Кате. — Какая ты красивая, Ну, будем знакомы…
Разговор длился несколько часов. Было выпито немало чаю и, конечно, пива, которое предусмотрительно захватил Виталька.
Для начала Кэри рассказала, как она познакомилась с Катей. Затем сама девушка вкратце сообщила, при каких обстоятельствах ей удалось подслушать интересующий Нику разговор своего отца с каким-то таинственным незнакомцем.
— Я не знаю его имени, — сказала Катя. — Но, кажется, папа называл его Седым…
Виталька и Ника взволнованно переглянулись.
— Ты видела его раньше? Знаешь, как он выглядит? — в один голос спросили оба.
— Нет. Я слышала только его голос… У папы собиралось много разных людей. Но я почти никого из них не знала…
— Девочка, милая, это очень важно! Постарайся вспомнить, о чем они говорили, — попросила Ника.
— По-моему, этот человек наезжал на папу за разборки с каким-то поляком, — на современный манер ответила Катя.
5
Где ты? Что случилось?! (англ.).