Железный марш

— Вероника Некрасова?

— Да, это я, — удивилась девушка. — А в чем, собственно, дело?

— Следуйте за нами!

Выразительно переглянувшись, тележурналисты в сопровождении молчаливых качков поневоле зашагали на край летного поля, где их уже поджидал небольшой вертолет без опознавательных знаков. Стоявший рядом пилот, гостеприимно распахнув дверь, молча пригласил обоих садиться в кабину.

— Может быть, вы наконец объясните, что все это значит?! — вспылила Ника.

— Все объяснения вы получите на месте, — невозмутимо ответил старший из ее сопровождающих. Каменные физиономии всех троих как нельзя лучше подтверждали серьезность их намерений.

Презрительно фыркнув, Ника забралась в вертолет и уселась рядом с телеоператором, который бережно придерживал на коленях свою камеру в фирменном кофре. Бритоголовые качки с повадками кадровых офицеров молча уселись рядом.

Послышалось сипловатое гудение мотора. Замелькали огромные лопасти. И спустя мгновение небольшая машина легко поднялась в воздух.

— Вот тебе и маленькая прогулка, — покосившись на Нику, укоризненно заметил Сева.

Ника не ответила. Поджав губы, она размышляла, сразу их убьют или для начала спросят, как долетели…

Примерно через полтора часа полета они приземлились на небольшой вертолетной площадке на берегу моря. Ника сразу узнала его знакомый волнующе солоноватый запах. В свое время она успела объездить с экскурсиями всю Прибалтику, но особенно полюбила здешние пляжи: солнце, белый песок, пенистые гребни волн и редкие самородки золотистого янтаря…

Неподалеку от вертолетной площадки, за курчавыми гривами живописных приморских сосен, виднелась яркая черепичная крыша огромного европейского особняка. Туда же вела и выложенная плиткой дорожка, по которой бритоголовые качки вежливо пригласили пройти обоих тележурналистов.

За время полета Ника, конечно, начала догадываться, кто организовал им такую церемонную встречу, но полной уверенности у нее не было. Главное, что убивать их, похоже, не собирались. Пока не собирались. А дальше будет видно…

Дальше был поражавший своей роскошью огромный и прохладный холл, куда их в конце концов привели и предложили немного передохнуть. Там же у Севы мягко, но настойчиво отобрали его камеру. А взамен подкатили легкий сервировочный столик с кока-колой и разнообразными закусками.

— У тебя что, здесь друзья? — удивился Глаголев. — Ты меня разыграла, старуха?

Ника недоуменно пожала плечами.

— А черт его знает…

Когда гости немного подкрепились, к ним снова вышел один из молчаливых качков и неожиданно предложил Севе сыграть с ним партию в кегли. Изумленный телеоператор поневоле согласился. Между тем другой бритоголовый пригласил Нику следовать за ним куда-то во внутренние покои этого великолепного модернового палаццо.

— Мадам Шмидт сейчас выйдет, — произнес он и оставил Нику одну в небольшой уютной комнате с видом на море. Обитые панелями из мореного дуба стены ее были украшены дилетантскими, но вполне симпатичными акварелями. Обстановка была, как говорится, скромненькая, но со вкусом.

Девушка подошла к широкому окну и невольно залюбовалась открывающимся из него прекрасным видом. В глубине души она всю жизнь мечтала жить именно в такой уютной комнате с видом на море. Причем необязательно в особняке. Хотя бы в скромном маленьком домике! Просыпаясь, слышать могучее дыхание прибоя и гортанные крики чаек. Ежедневно любоваться красочными закатами и восходами. Поистине об этом можно было только мечтать…

— Да, здесь хорошо мечтать, — словно эхо, отозвался у нее за спиной усталый женский голос. — Или думать о бренности человеческой жизни…

Ника порывисто обернулась.

Перед нею стояла невысокая эффектная женщина в изумительном черном платье от лучшего парижского модельера. Ее короткие иссиня-черные волосы были зачесаны назад, а лицо поражало неестественной молодостью и гладкостью кожи. Женщине этой, несомненно, было около пятидесяти лет. Однако выглядела она благодаря достижениям пластической хирургии в лучшем случае на тридцать. Полуобнаженную грудь миллионерши украшало ослепительное золотое колье с бриллиантами, от которого у Ники даже потемнело в глазах. В мочках ушей поблескивали столь же ослепительные серьги. Держалась она с невозмутимым достоинством королевы.

— Здравствуйте, — слегка кивнула хозяйка. А Ника сразу отметила, что по-русски она говорит совершенно без акцента. — Можете называть меня Регина Казимировна.

Усевшись в плетеное кресло, мадам Шмидт жестом пригласила Нику садиться напротив и закурила.

— Извините, что пришлось доставить вас сюда таким образом. На это были свои причины. Надеюсь, вы хорошо долетели?

— Да, спасибо, — с опаской кивнула Ника. Но тут же и отбросила все свои опасения. — Но как вы узнали о моих планах? Все это довольно странно…

— Ничего странного. Просто у меня есть собственная разведка. И контрразведка, — невозмутимо ответила литовская «королева металла». — Я давно знаю о том, что вы интересуетесь мною. И не только мною… Как видите, я готова с вами побеседовать. Но сначала отдайте мне ваш диктофон, — безоговорочно распорядилась мадам, заметив, что рука гостьи так и норовит скользнуть в лежавшую у нее на коленях сумочку. — Все, что будет сказано в этой комнате, будет сказано только для вас.

Ника беспрекословно подчинилась.

— Итак, я вас слушаю, — с достоинством произнесла мадам.

— Я… я хотела задать вам несколько вопросов, — смущенно начала Ника, порядком ошеломленная подобным оборотом событий. — Прежде всего относительно покушения… Я знаю, что недавно ваша машина была обстреляна неизвестными. И вас спасло только чудо…

«Крестная мать» презрительно усмехнулась.

— Во-первых, никаких чудес. Мою машину действительно обстреляли. Но меня самой в ней не было. Да-да, — кивнула она в ответ на изумление гостьи. — Потому что я была предупреждена о готовящемся покушении… Во — вторых, мне прекрасно известно, кто и почему в меня стрелял. Как я уже говорила, для этого у меня есть своя разведка и контрразведка.

— Скажите, это как-то связано с… недавним убийством в Москве Игоря Широкова?

Литовка на мгновение опустила глаза.

— Я полагала, вы и сами это знаете, — со вздохом ответила она. — Говорите прямо: вас интересует тот, кто приказал убить и его, и меня, не правда ли?

— Правда… Если, конечно, вы можете назвать его имя?

— Нет. Потому что я не знаю его имени. Но могу сказать, что это очень могущественный и опасный человек. У него огромные связи в правительстве России. И не только в правительстве. Полагаю, вы уже убедились, как опасно с ним связываться?

Ника пропустила это замечание мимо ушей.

— Скажите, вам известно, что в России существует целая теневая империя по вывозу за рубеж редкоземельных и цветных металлов?

— Возможно, — уклонилась от прямого ответа мадам.

— Как вы считаете, тот, кто ее возглавляет, и тот, кто организовал покушение на вас, — это один и тот же человек?

— Тоже возможно. Проверить это нельзя, потому что он всегда действует через подставных лиц. Можно только догадываться.

— Хорошо, в таком случае ответьте: каковы, по-вашему, основные мотивы этого покушения?

— Страх. Возможно, он испугался, что я могу его выдать. И совершенно напрасно. Потому что я никогда не сделала бы этого. Я хорошо знаю правила игры. И потом, мне слишком дороги интересы моего бизнеса…

— А убийство Широкова? Каковы, по-вашему, его мотивы?

«Королева металла» вновь печально вздохнула.

— Игорь был довольно азартным человеком… Полагаю, он случайно узнал нечто такое, чего ему не следовало знать. И… неразумно воспользовался этой информацией. Мне искренне жаль его…

— Как вы считаете, что это была за информация?

— Вы меня удивляете, — усмехнулась мадам Шмидт. — Разве вам неизвестно, чем занимался Игорь? — И, сделав выразительную паузу, холодно добавила: — Повторяю, я хорошо знаю правила игры…