Страница 79 из 102
Ника с недоумением развернула газету. И в глаза ей тотчас бросилась знакомая фотография, отпечатанная на первой полосе. Это был стоп-кадр из ее собственного репортажа: окровавленное лицо убитого Широкова и отдельно его рука, сжимающая маленький кипарисовый крестик.
— Узнаёшь?
— Да. А что?
— Я отыскала ее на следующий день после твоего приезда, — пояснила ясновидящая вдова. — Обошла, как побирушка, всех соседей и выпросила у них все газеты, где писали об этом убийстве. Сама не знаю, зачем я это сделала. Просто мне вдруг стало ужасно интересно… Господи, ну и темное же это дело! А эти журналисты — такие бессовестные сплетники! Впрочем, извини, я, собственно, о другом… Так вот, мне стало ужасно интересно, и я решила посмотреть, как это все произошло.
Ника взволнованно замерла. И почему эта идея ей самой не пришла в голову?! Ведь с помощью тети Геры можно было попытаться восстановить сам момент убийства!
— Конечно, по газетной фотографии сделать это довольно сложно, — продолжала Генриетта Омаровна. — Но я все-таки рискнула. Собрала всю энергетику. Сконцентрировалась. И…
— Что?! — У Ники от волнения даже закружилась голова.
— Увидела, разумеется, — не без гордости поведала старая колдунья.
— Вы знаете, кто его убил?!
— Представь себе… Я знаю, ты мне, конечно, не поверишь. Но был это совсем не тот бандит, о котором писали в газетах…
— Но кто, тетенька, кто?!
Генриетта Омаровна настороженно оглянулась. И понизив голос, как бы по секрету сообщила:
— Видишь ли, дело в том, что в него стреляла… женщина.
В тот же миг перед глазами у Ники полыхнула огненная вспышка. И какой-то незнакомый женский голос взволнованно окликнул ее издалека: «Вероника!.. Некрасова!..»
— Лица ее я, конечно, не разглядела, — добавила старая колдунья. — Но могу сказать точно, что она довольно молода и хороша собой… Ты меня слушаешь, деточка?
— Да, тетенька, да! — вздрогнув, сказала Ника. — Пожалуйста, расскажите мне подробно, как это все произошло?..
Девушка в темных очках! Таинственная незнакомка с очаровательной улыбкой и… автоматом в сумочке!
Значит, Виталька был прав, когда заявил Нике, что Широкова убил не Шакал, а какой-то другой профессиональный мокрушник. Суперкиллер, который удивительно ловко подставил этого матерого убийцу. А ведь Калашников никогда не бросал слов на ветер. Несомненно, он до чего-то докопался. Но, рассуждая как мужчина, Виталька, похоже, и не подозревал, что этим профессионалом вполне могла оказаться женщина! И хоть такое казалось невероятным, Ника сразу и безоговорочно поверила своей ясновидящей подруге.
Одним словом, шерше ля фам, как говорят французы. И как намекнул ей при случайной встрече дядя Тема. Ошибся же он только в одном: здесь действительно была замешана женщина. Но оказалась она не причиной, а главной движущей пружиной этого изощренного заказного убийства. Эх, узнать бы еще, кто был его заказчиком…
Более того, Ника готова была поклясться, что в роковую «черную пятницу» она видела эту таинственную незнакомку в толпе зевак, собравшихся возле ее съемочной группы! Не исключено, что и шпионила за Никой тоже она. И бомбу в машину подложила… Но кто же тогда окликнул ее в последнюю минуту перед взрывом? Кто спас Нику от неминуемой гибели?! Ведь это также была женщина!
Загадка за загадкой…
Впрочем, одна маленькая зацепка у нее все-таки была. По словам Генриетты выходило, что таинственная незнакомка, вдобавок ко всему, имела какое-то отношение к бывшему КГБ. Возможно, даже была в прошлом его сотрудницей. Эдакая женщина-тень. Профессиональный убийца, каких, несомненно, готовили в недрах всемогущего ведомства для выполнения разного рода деликатных миссий. А значит, единственным человеком, который способен был помочь Нике докопаться до истины, являлся, как это ни странно, ее родной отец. Отставной генерал госбезопасности. И, созвонившись с ним, Ника немедленно бросилась по горячему следу…
— Ты с ума сошла! — с порога набросился на нее Арсений Эдуардович. — Девчонка! Авантюристка! Как ты посмела влезть в это грязное дело?!
Старый генерал был взволнован и бледен. От него заметно пахло сердечными каплями. И только поэтому Ника простила ему такую «гостеприимную» встречу.
— Папа, успокойся. Ничего страшного не произошло, — хладнокровно оправдывалась девушка. — И вообще, мне нужна твоя помощь. Давай сядем и спокойно обо всем поговорим.
Арсений Эдуардович возмущенно тряхнул сединой и неохотно буркнул:
— Ладно. Проходи на кухню…
Был он, как всегда, в строгом черном костюме и при галстуке. Накрахмаленная рубашка сияла белизной. Стрелки на брюках тоже безукоризненно отглажены. Казалось, старый разведчик собирался на службу или на какое-нибудь официальное мероприятие. Но, зная отца, Ника совершенно не удивилась. Поклонник великого Бунина, он воспринимал творчество как непреходящий праздник. И подобно своему кумиру, садился за письменный стол исключительно при полном параде.
Слушал ее Арсений Эдуардович, по обыкновению, молча. А затем спокойно возразил:
— Послушай, милочка, по твоей вине уже погиб один человек. Замечательный журналист, насколько мне известно. Неужели тебе этого мало? Или ты полагаешь, что я буду собственными руками копать тебе могилу?!
— Папа, милый, ну как ты не понимаешь, что я просто обязана распутать это дело?! Иначе кровь Олега останется на мне до самой смерти!
— И поэтому ты решила ее ускорить? — съязвил отец.
Ника опустила голову.
— Папа, — сдавленно произнесла она, — мне больно… Очень больно… Со мной и так уже многие здороваться перестали… Я должна. Непременно должна найти убийцу…
Старый разведчик задумчиво кашлянул.
— Что тебе от меня надо? — помолчав, сухо осведомился он.
Девушка в двух словах изложила отцу свою просьбу.
— Я не имею права разглашать подобные сведения, — выслушав ее, покачал головой Арсений Эдуардович. — И вообще, поменьше бы ты слушала эту старую сумасбродку Генриетту…
— Но ведь это же правда, папа! — настаивала Ника. — Ведь такие люди в Комитете были! И только ты можешь помочь мне найти эту женщину. А значит, и заказчика убийства…
— Она убьет тебя раньше, чем ты до нее доберешься, — вздохнул старый разведчик.
— Я буду осторожна, — горячо пообещала Ника. — Чрезвычайно осторожна! Как «нелегал в стране пребывания». — Дочь мягко положила изящную руку поверх старческой руки отца. — Пожалуйста, верь мне, папа…
Арсений Эдуардович долго молчал, не поднимая глаз. Он знал, что спорить с дочерью было совершенно бесполезно. Ничего не поделаешь — он сам воспитал ее такой. И почему она не родилась мальчишкой? В таком случае из нее наверняка мог бы получиться неплохой следователь вроде этого ее Калашникова. Вот судьба-насмешница…
— Ладно. Так и быть, — со вздохом ответил старый чекист. — Дам я тебе телефон одного человека. Скажешь ему, что от меня. Я думаю, он сумеет тебе помочь… Но сначала ты должна подробно изложить мне все, что тебе известно по этому делу.
— Спасибо, папочка! — Перегнувшись через стол, Ника порывисто обняла и поцеловала отца в щеку. — Я знала, что с тобой можно идти в разведку!
Арсений Эдуардович мягко отвел ее руки и пристально взглянул дочери в глаза:
— Запомни, девочка, в разведке обычно выживает не тот, кто прет на рожон, а тот, кто умеет избежать опасности. Ты меня понимаешь?
— Кажется.
— Вот и хорошо. А теперь выкладывай мне все по порядку…
Получив наконец обещанный телефон, Ника засобиралась уходить.
— Извини, папа, — виновато сказала она, помешкав у порога. — Я хотела попросить тебя… В общем, мне нужна твоя машина…
— Нет, ты совершенно невозможна! — возмутился Арсений Эдуардович. Но, поколебавшись, все же выдал дочери ключи от своей верной старушки «Волги». — Постарайся все-таки ее сохранить, — обреченно заметил он на прощание. — Это в некотором роде тоже память о твоей маме…