Страница 62 из 102
Отзвучали прощальные речи. Сухо затюкали по крышке гроба молотки. Нестройно и плаксиво загундосили медные трубы похоронного оркестра. И вскоре многолюдная толпа, окружавшая обложенную венками свежую могилу, потихоньку начала расходиться…
Когда рядом с ней не осталось больше ни одного человека, Ника осторожно вышла из своего убежища и, шатаясь, приблизилась к этой дорогой могиле.
«Удальцов Олег Анатольевич. 1966–1996» — гласила небольшая черная табличка, прикрепленная на временном деревянном обелиске, выкрашенном в кроваво-красный цвет.
Ника почувствовала, как сердце у нее мучительно сжалось от непосильных боли и скорби. А на память сами собой пришли пророческие слова Христа из незабвенной рок-оперы, которую они с Олежкой неизменно любили: «Время мое на исходе. Так мало осталось сделать. Никогда мне не будет сорок. Только тридцать — навеки тридцать…»
По лицу ее струились горячие слезы. Но она этого не замечала. Прижимая руки к груди, Ника долго стояла у могилы с закрытыми глазами и тихо шептала ему, точно он мог ее услышать:
— Прости меня, Олежек… Прости…
Потом зачерпнула ладонью немного влажной земли. Поцеловала ее. Осторожно пересыпала в маленькую коробочку из-под крема. И спрятала в сумочку. Глаза ее на мгновение вспыхнули зловещим огнем. Стиснув зубы, Ника поклялась над свежей могилой:
— Спи спокойно, Олег… Я отомщу за тебя…
И, не оборачиваясь, зашагала к выходу с кладбища.
— Ты что задумала? — вдруг произнес у нее за спиной угрюмый мужской голос.
Ника резко обернулась.
Это был Славка Половцев. Бледный, с пронзительными серыми глазами, в потертой кожаной куртке военного летчика поверх черной водолазки, такой же, как у Высоцкого в роли Гамлета. Похоже, он уже давно бесшумно шагал за ней по пятам, а Ника даже не заметила этого.
— Что?
— Чего задумала, спрашиваю, — буркнул Славка.
— Не знаю… Еще не знаю… Но что-то я обязательно сделаю. Я должна…
— Чепуха… Выбрось это из головы, — взяв ее под руку, сухо отрезал «есаул». — Хочешь, чтобы и тебя по соседству закопали?
— Плевала я на это…
— Напрасно… Один такой уже доплевался… А я его, между прочим, предупреждал. Давно предупреждал…
Ника резко выдернула руку и гневно взглянула в глаза Половцеву:
— Хватит! Пуганая я! И вообще, как ты не понимаешь?! Это же из-за меня его убили!
— Полная чепуха. Ты виновата в его смерти не больше, чем я или кто-нибудь другой… В конце концов, каждый сам выбирает свою судьбу. Олег свою уже выбрал…
— Но я должна найти убийцу! Потому что… Потому что иначе я не смогу с этим жить!
— Ты вот что, — снова взяв ее под руку, примирительно сказал оперативник. — Для начала успокойся. И не пори горячку…
Некоторое время они молча шагали рядом по кладбищенской аллее.
— У тебя есть что-нибудь новое? К какому выводу пришла экспертиза? — справившись с волнением, наконец спросила Ника.
— Все по-прежнему… Несчастный случай. Мокрое шоссе. Возможно, превышение скорости…
— Но ведь это убийство! Понимаешь, убийство! — вспыхнула Ника.
— Не ори… Я-то понимаю. Но как это доказать?
— Ну так сделай что-нибудь! Ты же следователь, черт побери!
— Ты забываешь, что не я веду это дело, — угрюмо заметил Половцев.
— А что мешает тебе самому им заняться? Или Олег не был твоим другом?!
— Был… Именно поэтому я и хотел тебя предупредить…
— Спасибо! Оч-чень благородно с твоей стороны! — фыркнула Ника. — Ладно. Извини, — добавила она, смягчившись. — Я понимаю, что ты и шагу не можешь ступить без дозволения начальства… Но ведь надо же как-то их расшевелить! Заставить довести расследование до конца, а не сбрасывать со счетов как несчастный случай!
— Надо. Именно ты этим и можешь заняться, — уверенно произнес «есаул».
— Я?!
— А разве ты не тележурналистка?
Ника задумчиво сдвинула брови. Пожалуй, Славка прав. В руках у нее был мощнейший рычаг воздействия на нерасторопное милицейское начальство. И она просто обязана была этим рычагом воспользоваться.
— Но мне потребуется твоя помощь, — сказала Ника, вопросительно на него глядя.
— А когда я тебе отказывал? — усмехнулся Половцев.
— Что ж, тогда расскажи, что ты сам обо всем этом думаешь? Как… Почему Олег разбился? Может быть, это инсценировка?
— Едва ли… Скорее всего, его просто незаметно подпоили какой-нибудь дурью. Например, ЛСД. Или другим галлюциногеном. А за рулем это почти верная смерть…
— Но почему же тогда его тело отправили в морг Балашихинской больницы и целые сутки не сообщали родным о случившемся?
— Скорее всего, обычный российский бардак. Сама ты, что ли, не знаешь эти больницы?
— Эх, знать бы, куда он в тот вечер ездил! — в отчаянии всплеснула руками Ника. — Слушай, Славик, может, стоит еще раз опросить тех сотрудников редакции, кто был свидетелем этого звонка? Неужели никто не помнит, с кем и о чем Олежка договаривался?!
— Гиблое дело. Всех сотрудников уже опрашивали… Думаю, звонили ему по мобильному телефону. И это был разговор без свидетелей…
— Блин! Что же делать?!
— Для начала — не пороть горячку, как я уже говорил.
— Но ведь должна быть хоть какая-то зацепка…
— Зацепка есть. Разве ты не помнишь, о чем Олег писал свою книгу?
— «Железная мафия»? — вслух подумала Ника. — Ты полагаешь, его смерть имеет отношение к убийству Широкова?!
— Имеет. И самое непосредственное… Разве ты об этом не думала?
— Думала, конечно. Но как-то… Значит, у этих двух убийств теоретически может быть один заказчик?!
Половцев одобрительно кивнул.
— Соображаешь, девочка… Шевели, шевели мозгами… Помнишь, ты говорила, что в ту ночь, когда у Динки побывали «гости», а ты хотела скопировать Олежкину книгу на дискету, за вами кто-то следил из соседнего дома через бинокль?
— Стоп! — спохватилась Ника, которую события последних дней выбили из колеи и временно лишили способности связно мыслить. — А ведь за мной следили и раньше! Я это чувствовала!
— И за Олегом наверняка тоже, — вставил Половцев. — С той самой минуты, как ты «засветила» по «ящику» его будущий бестселлер…
— И тогда на кладбище, — задумчиво произнесла она. — Погоди, Славка, а ведь этот самый заказчик вполне мог оказаться и на похоронах Широкова?! Значит, и у меня на пленке… Пленки! — спохватилась Ника. — Господи, как же я про них забыла?!
— Какие пленки? Ты мне ничего об атом не рассказывала.
— Потом объясню! Бежим!
И, схватив его за руку, Ника опрометью бросилась к воротам кладбища, за которыми томилась на автостоянке ее машина.
Они примчались к ней в Крылатское так быстро, как это вообще было возможно в Москве, особенно в часы пик. Ворвавшись в квартиру, Ника первым делом бросилась в ванную, где уже который день сушились на леске давно проявленные и забытые ею пленки. Распахнула дверь и… замерла, оцепенев от неожиданности.
— Ну? — взволнованно дохнул ей в шею Половцев.
Девушка молча отступила от двери.
Никаких пленок в ванной комнате и в помине не было…
— Так, ничего не трогать! — властно распорядился Славка. И немедленно приступил к осмотру Никиной квартиры.
Добрых полчаса они тщательно обнюхивали в ней каждый сантиметр, каждую ничтожную пылинку. Но обнаружили лишь неприметные следы повсеместного и такого же тщательного обыска. При этом из квартиры ничего не пропало, если не считать злополучных пленок. Но главное — Ника так и не смогла толком припомнить, когда она их в последний раз видела. Зато не приходилось сомневаться, что все эти дни ее квартира была фактически брошенной.
— Профессионально сработано, — угрюмо заметил оперативник. — Наверняка здесь побывали те же, кто тогда «обчистил» Олежкин компьютер. Вот тебе и ладушки-оладушки да со сметаночкой…
Ошеломленная случившимся, Ника машинально закурила и уселась на кухне за стол.
— В общем, так, — решительно сказал Половцев. — Надо срочно вызывать сюда моих орлов. Может, все-таки найдут какие-нибудь пальчики?