Ошибка киллеров

– Тоже мне нашел авторитета? – недоверчиво ухмыльнулась супруга. – И что у тебя там сдвинулось?

– Через неделю пансионат «Лазурь» наш!– торжественно объявил Аристов, ожидая адекватную радостную реакции со стороны Нинель. Но она сурово поджала мясистые бледные без помады губы.

– И эту рухлядь, превращенную в притон и сортир для бомжей, ты называешь пансионатом? – вздохнула она и с иронией уколола.– Вот уж заставь дурня Богу молиться, он и лоб расшибет.

– Что ты своими куриными мозгами понимаешь,– не остался он в долгу. – Эта, как ты называешь, рухлядь через год-другой нас озолотит. Все затраты в один курортный сезон окупятся. Больше сотни коек разместим. И для тебя работенка не пыльная найдется, а то дома от безделья растолстела, как на дрожжах. Наверное, на сто двадцать килограммов потянешь, а раньше по молодости стройной березкой была, ребятам головы своей красотой кружила.

– Что за работа такая? – распирало ее любопытство.

– Директором пансионата. Будешь барыши подсчитывать. Ты это занятие обожаешь. Знаю, что скряга, ни одной копейки от тебя не утаишь, как казначей, министр финансов, ведешь подсчет, дебит с кредитом сводишь, – заметил он.

– Лучше назначь генеральным директором, так солидно звучит,– предложила она.– Эта работа по мне. Когда велишь приступать к исполнению обязанностей?

Ее пышное, как сдоба, под копной осветленных волос по-монгольски широкое лицо расплылось в улыбке.

– Месяца через два заступишь на пост. Чернецкий пообещал быстро выполнить отделочные работы, – ответил Аристов. – Потом и об отдельном особняке подумаем, а трехкомнатную квартиру оставим Кириллу. Лет через пять, а может и раньше женится. А для особняка я уже и место удобное присмотрел рядом с пансионатом «Лазурь».

– Надо будет и Ромке занятие по душе придумать, – напомнила жена.– Уже девятнадцатый год пошел, довольно ему баклуши бить. От праздной жизни только дурные мысли и глупые поступки.

– Устрою его в коммерческий институт,– пообещал Викентий. – Пусть изучает, зубрит основы рыночной экономики, менеджмент, маркетинг, учится составлять бизнес-планы. В жизни пригодится, продолжит семейный бизнес в сфере курорта и туризма. Я не вечен, да и ты тоже не бессмертная, по наследству достанется прибыльное дело. Придет его черед, когда мы состаримся, пусть заранее набирается ума – разума и опыта.

– Ты так говоришь, как будто прощаешься,– прикоснулась она к его руке своей пухлой, словно из ваты, теплой ладонью. – А вообще правильно мыслишь, на перспективу. Тебе бы где-нибудь депутатом или министром работать. Там бы развернулся, размахнулся…

– Я всегда трезво мыслю, – парировал он ее ехидный комплимент.

– Заговорила, а ты, как волк проголодался?– участливо спросила Нинель и подала на стол тарелку с фирменным домашним кулинарным изделием – жареным салом с яичницей и луком.

От этого блюда Аристов страдал постоянной изжогой. Но толстая кормилица и поилица не обращала на эту реакцию организма своей половины особого внимания, считая сущим пустяком, капризом.

Чтобы не огорчать жену, не портить зыбкий климат согласия, он для вида поковырял вилкой в тарелке, а потом достал из холодильника кусок буженины. С аппетитом умял его и запил кефиром. Огладил рукой тугое, как барабан, брюхо, выпиравшее из-под свитера. Прозвучал зуммер телефона. “Наверное, невесты Кирилла звонками достают, пытаются домоседа выманить на улицу»,– подумал Викентий, намереваясь после ужина отдохнуть у телевизора, узнать последние новости.

– Батя, это тебя какой-то мужик просит,– услышал он из прихожей голос сына и поспешил к телефону. Взял из его руки трубку.

– Слушаю.

– Аристов, это ты?

– Да, кто говорит? Представьтесь.

– Неважно, скоро ты сам преставишься, если не одумаешься, не сделаешь правильных выводов, – небрежно отозвался незнакомец, а затем угрожающе. – Советую к «Лазури» больше не соваться. Заметано, это мой объект, не рыпайся, если еще жить не надоело.

– Кем заметано, назови имя? – повысил голос Аристов, не ожидавший такой наглости.

– Сказано, заметано и точка! Держись подальше от пансионата, если хочешь дожить до глубокой старости… – и связь оборвалась.

– Вот шакал, кому, мне, Аристову, угрожать,– лицо Викентия побагровело, белки налились кровью. Нинель редко видела супруга в таком гневе. Испуганно вытаращила на него и без того выпуклые, как у жабы, с белесыми ресницами глаза, робко спросила:

– Кто звонил?

– Какой-то пришибленный кирпичом кретин,– зло ответил он и пригрозил не ведомо кому. – Скоро поплатится за эту беспардонную наглость. Грязных оскорблений и обид я никому не прощаю.

– Может в милицию или в прокуратуру сообщить,– предложила Нинель и тут же запнулась, наткнувшись на его тяжелый взгляд.

– Глупая, у меня своя милиция,– сказал он резко. – С ними связываться нет никакого желания. При каждом удобном случае норовят деньги за услуги выкачать.

Нинель посчитала, что благоразумно промолчать, срочно удалилась в спальню. Когда супруг пребывал в гневе, он припоминал ей мелкие обиды. У нее и сейчас был реальный шанс превратиться в боксерскую грушу.

«Откуда утечка информации? – размышлял Аристов. – Неужели Чернецкий ведет двойную игру, работает на его конкурента, стремится сорвать сделку?» Он вспомнил, как в последний момент Яков Моисеевич отказался, а затем неохотно согласился ехать с ним на объект, почему-то завел разговор об охране. «Ладно, переживем, у меня хватка мертвая, свое не упущу», – твердо решил он.

К нему возвратилась былая уверенность. Но смутная тревога серым мышонком затаилась в сознании, напоминая о себе.

2. Выстрелы наповал

1

Со вчерашнего дня они находились в готовности №1. Лишь утром по мобильному телефону поступил сигнал:

– Аристов и еще двое через полчаса будут на объекте. Приказываю всех ликвидировать. Действуйте по плану,– прозвучал хрипловатый, явно измененный, голос заказчика.

Они – двое парней: высокий и рыжеволосый с ястребиным обликом, лет двадцати пяти от роду и второй – среднего роста, щуплый с овальным лицом и родинкой на подбородке, отлично знали о ком речь. Понимающе переглянулись и надели кожаные перчатки.

Щуплый брюнет прихватил большую сумку и оба выбежали во двор, где в гараже наготове с полным баком бензина их поджидал мотоцикл «Ява – 950». Надели шлемы и рыжеволосый парень включил зажигание. Вскочил в седло. Брюнет пристроился сзади, прижав сумку к спине водителя. Тот переключил рычаг скорости и выехал за ворота.

«Только бы не опоздать, в распоряжении двадцать минут, – размышлял он. – Мы должны быть на месте раньше их, иначе акция сорвется». Он выжимал из мотоцикла предельную скорость.

Благо гаишников на улице не было, лихо маневрировал, обгоняя впереди идущий транспорт. Брюнет плотно вжался в сидение, как клещ, вцепился руками, чтобы не вылететь на повороте.

Они быстро домчались до пансионата «Лазурь». Заехали с тыльной стороны к заранее подмеченному проему в ограде. Спрятали мотоцикл от посторонних глаз за колючим шиповником.

Рыжий взял из рук напарника сумку и тихим голосом, словно их кто-то мог подслушать, велел:

– Теперь осторожно вдоль ограды в крайний гараж.

Сам первым, прижимаясь к дощатой стене, проник в дверной проем недостроенного гаража. Брюнет последовал за ним. У парадного подъезда в главный корпус было пустынно.

– Успели, они еще не приехали, – облегченно вздохнул рыжий и вытер ладонью вспотевший лоб.

– Живо оружие,– он ловким движением расстегнул замок-молнию на сумке и достал два автомата АКМ-47. Один из них подал напарнику. Присоединили снаряженные патронами магазины, перевели планку на стрельбу очередью и стали поджидать.

– Они должны прибыть на джипе с минуты на минуту, – правах старшего сообщил рыжий. – Как только отойдут от машины метров на три-четыре, по моей команде открываем огонь, короткими очередями, чтобы наверняка. Свидетели нам не нужны. Ясно?