Страница 9 из 11
–Подождите, – призывно подняла вверх руку женщина.
–Молчи! – взревел Рэд Пятачина. Миша усмехнулся. Подлый Рэд своим рыкающим голосом и лохматыми патлами очень походил на одного известного всей России актёра. Это сравнение очень насмешило Мишу.
Рэд, тем временем, продолжал рыкать:
–Э-э-э-э-э! Ты своё отговорила, женщина! Э-э! – Пятачина обернулся к Молнии, сидевшему в плетённом кресле с очень удивлённым, но добрым, лицом. – Молния, надо её проучить, как следует! Пусть парни потешатся!
Молния удивился ещё больше:
–Как это? Она же старая? Старых надо уважать, Рэд, хотя многие из них по жизни – последние твари!
–Пусть ей оплеух надают! – предложил Рэд.
–Вы что?! – вскипела женщина. – Я в полицию пойду! Да я посажу вас всех! Всех до одного!
Бандиты радостно заржали безнаказанными жеребцами. В художественных и мультфильмах, так обычно, презрительно смеялись пираты и разбойники. Даже Миша хмыкнул от наивности женщины. Беда, беда! Как ты выпутаешься из западни, которую сама себе соорудила, дурашка?
–Дайте ей! – велел Пятачина.
Но Молния остановил молодых ублюдков грозным окриком:
–Нельзя!
–Как нельзя, Молния? Что её, просто так отпустить?! – кипел Рэд.
–Отпустить!
–Она сразу в ментовку побежит.
–Пусть бежит, ответит за клевету в суде. Квартиру отберём!
–Я вас не боюсь! – вдруг выкрикнула женщина презрительно.
Худой Ёжик с придыхом послал ей пинок под зад.
–Сука!
Женщина упала с криком.
–А-а! А-а-а-а!!!
–Рот ей закройте и не трогайте! – велел Молния. – Говно не шевельнёшь – не завоняет. А ты, Егоровна, подумай о своей гнилой сущности. Судьбы пацанам поломала из-за алчности… Рыпнешься к ментам, пожалеешь по полной… Я добрый только до поры! В этой речке налимов много, трупное мясо они обожают. Так что думай, что лучше, молчать и жить, или рыбку кормить своим мяском…
Голосок Молнии был приторно сладким, но кровь холодела от каждого его слова.
Плачущую женщину, подхватив подмышки, варнаки потащили прочь с места судилища.
Молния нашёл глазами Мишу, поманил рукой.
–Кам хиэ! – сказал по-английски.
–Что? – Миша подошёл, смурной от виденного, и удивлённый мягкостью главаря беспредельщиков. Опираясь на рассказы и сплетни, Молния бы сейчас этой Софье Егоровне, за докуку и ложь, устроил бы полный разодрай, а вышло совсем по простому – поджопник ногой и уволокли в сторону, рыдать в траву. В честь чего это Молния подобрел? Или этот спектакль организовали специально ради Миши – Рэд ведь ему пока не верил? Всё могло быть, потому следовало держаться на чеку.
Молния смерил Мишу испытывающим взглядом, спросил:
–Не волокёшь в английском?
–Волоку не много.
–Что я сказал?
–Типа, иди ко мне, иди сюда…
Молния ухмыльнулся.
–Типа… Что у тебя?
–Плохая новость.
Молния внешне остался спокоен, но Миша понял, что он напрягся. Взгляд Молнии устремился вдаль, за реку.
–Говори.
–Вот, – Миша протянул фотографии трупа бандита, полученные от Аси.
Молния проглядел их, не особо вникая в смысл изображенного, опять стал смотреть через реку, потом снова вернулся к фотографиям. Вдруг взревел:
–Что-о? Это же Пашка Хрен! Пятак, смотри!
Молния был ошеломлён, потрясён и обескуражен – никто ещё не смел убивать его людей, да ещё так жестоко!
–Ё-п-р-с-т! – выругался Пятачина. Его взгляд упёрся в лицо Миши. – Откуда это?
–Ася утром припёрла.
–И ты молчал?!
–А что кричать? Дело сделано! И слова мне не давали!
Рэд, обозначив зло во взгляде, заявил:
–Это Стеклов, сука! Больше некому! Я Пашке велел дождаться ментов, а тот завалил его, наверное, спящего… Пля…
–Это ты сука, Пятак! – вспылил Молния, вскакивая с кресла. – Какого рожна ты оставил Пашку Хрена на ночь на заводе? Зачем?!
Пятачина замялся.
Молния зло скомкал фотографии, хотел швырнуть их в Пятачину, но передумал, и бросать в траву не стал, убрал в карман своих брюк.
–Едем отсюда! Все уезжаем! Хватит глупостей!
Молния пошёл к джипу. Миша, вздыхая, посмотрел на рыдающую в траве женщину. Надо будет дать Асе наводку на неё – её показания тоже пригодятся. В верёвке, из которой скрутят петлю для Молнии, появится новая нитка, а это уже не плохо!
–Миша, отдай ключи от своей машины Гарику. Ты поедешь со мной, – крикнул Молния уже с заднего сидения своего роскошного внедорожника. – Поговорим по дороге, без свидетелей.
«А водитель?», – подумал Миша.
Взревев двигателями «Харлеев», ватага, оставив облако сизого дыма,
рванула прочь с места судилища…
Женщина на берегу, обессиленная от стыда, позора и страха, продолжала рыдать.
Кусты тальника невдалеке, вдруг, зашевелились, и вышел, похабно улыбаясь, плюгавый мужичок в трико и майке. Он подошёл к несчастной, сокрушенно покачал головой.
–Ой-ё-ё-й!
Женщина обомлела. Перестав рыдать, она подняла голову.
–Помогите! Помогите мне!
Мужик вдруг замахнулся сжатым грязным кулаком с угрозой:
–Заткнись! Будешь молчать, будешь жить! Вякнешь – убью!…
Женщина, всё поняв, бессильно уронила голову, опять зарыдала, сотрясаясь всем телом. Неизвестный, посмеиваясь, быстро стянул свои трико и трусы, и навалился на плачущую женщину…
Глава шестая
Внедорожник мчался на огромной скорости по пригородной трассе. Впереди мельтишили амбалы на «Харлеях». Молния нервно перебирал толстыми пальцами нефритовые чётки. Где он перенял эту привычку? Он не был мусульманином, читающим суры. Он, вообще, был неверующим Фомой – циничным атеистом. Но чётки перебирал быстро, думая о своём. Нервозил сильно.
«Срётся, тварь», – понял Миша. – «Только из-за чего? Из-за трупа Пашки Хрена? Не может такого быть!».
Миша скромно сидел рядом с Молнией, на заднем кресле, и молчал, ожидая словесной тирады главаря бандитов.
–Как это произошло? –спросил Молния хрипло.
–Ася рассказала: они приехали на склады, уже никого, темнота и он висит под потолком.
–Пля… – Молния сжал кулак и зло стукнул себя по колену. Он взглянул на Мишу, собираясь сказать что-то рвущее душу, но передумал, снова нервно зашуршал чётками.
–Да Пятак всё… Козёл, – сказал он самому себе.
Ещё минуту он злился, тарабанил пальцами по кожаной обшивке салона, пуская слюну, потом повернулся к Мише.
–Надо достать Стекляшку.
–Как? Он в следственном изоляторе.
–Я понял, что он в камере. Но надо достать!
–Ася рисковать по такой мелочи не станет.
–Это не мелочь! – попытался взреветь Молния.
Миша остался спокоен и непреклонен.
–Мелочь.
–Я ей заплачу хорошо. Скажи – Молния до бабла не жадный. Лавэ даёт не считая! Пусть она этого сучонка только выведет за ограду – мы отобьём, вывезем за город… Я его за яйца повешу. Лично. Вот этими руками. – Молния посмотрел на свои руки, удивляясь, что именно этим инструментом он всё провернёт. Снова заговорил уверенно. – Повешу живого. Чтобы висел, кряхтел и думал, что он сотворил. А перед этим, вот также, как он Пашку, дрыном в задницу отхерачу!
–Его же Паша, ни за что опустил, – робко напомнил Миша, и тут же не подумал, что не стоить лезть на рожон со своими мыслями.
–Что ты понимаешь! – опять вспылил Молния. – Ни за что! Да он, гомик, цех такой засветил! Урод! Пятак ему сколько говорил – убирай цех в другое место! Я ему говорил! Я! Лично! Хрен там! Упёртый, сука! Мы ему не указ! Всё своим умом! Умник! … А теперь, ишь ты, обиделся, что его за дело в ж… оттрахали! … Он человека убил! Не простого человека! Не бомжа! Не какого-то тваря залётного! Моего человека! Моего! Пусть урода конченного, ублюдка последнего, падлу конченную… Но моего! Пойми, Миша! Это крик души! …
Молния помолчал, потом добавил тихо, глядя вперёд:
–Его порвать за такое мало… И я его порву. Лично, – Молния опять стал закипать. – Порву суку! Глаза выдавлю большими пальцами, язык вырву и губы отрежу!