У края бездны

Павел тряхнул головой. Так, стоп! Так можно додуматься до, бог весть, чего!

В задумчивости, он раскрыл тетрадь Алешковского на странице, где было написано про приход Бойца – человека, сумевшего одолеть Поборников Зла и самого Сеятеля… Как всё похоже с ныне происходящим, как это близко ему: « В те дни, когда мировое Зло готовило последний удар, дабы установить свой звериный порядок на бессильной и, почти покорной, планете, явился Боец… Он осознал, что явился…»….

«»»»»

Уже с утра было жарко. Павел, подъезжая к серой панельной пятиэтажке, в которой жила Маша, заметил её хрупкую фигурку в лёгком платьице с дорожной сумкой в руках, громко посигналил. Маша заулыбалась во весь рот. Павел усмехнулся – ну, нельзя же быть до такой степени доверчивой!

Притормозив перед ней, Павел толкнул дверцу.

–Садитесь, сударыня.

–Спасибо, – Маша уселась в переднее кресло, поставила сумку себе на колени, потом хихикнула и убрала её назад.

–Что смеёшься?

–Не верится. Собралась ехать с незнакомым мужчиной, бог знает куда! А я ведь трусиха, и к авантюрам интереса не испытываю.

–Я бы не сказал.

«Приора» понеслась на выезд из микрорайона, и мягко вошла в поток уличного движения.

–С кем живёшь?

–В смысле? – Маша напряглась.

–Родители, родственники или… одна?

–А…хм-х. Мама, дед.

–Папашка не с вами?

–Росла без твёрдой мужской руки. Мы приедем туда через шесть часов?

–Постараемся быстрее. Есть хочешь?

–Нет.

Павел с неудовольствием ощутил, что ему не о чем говорить с Машей. В голове витали только образы, как он ею овладевает, как кричит от радости и дёргается в конвульсиях оргазма, извергаясь в горячее, покорное лоно… Он перевёл взгляд на Машу.

Та с готовностью уставилась на него.

–Да?

–Нет, ничего.

Через три часа они остановились на обочине, у ряда кафешек, где заправляли азербайджанцы. Все кафе предлагали шашлыки, манты, пельмени, беляши, и носили сочные горские названия: «Кавказ», «Кура», «Арпачай», «Сумгаит». Азербайджанцы, небритые и деловые, тут же уговорили Павла с Машей закусить парой араксских шашлыков с овощной нарезкой и колой. Тут же в мангал загрузили древесный уголь, пошёл дымок, и повеяло запекающимся свежим мясом.

Пока шашлыки жарились, Павел и Маша ожидали за столиком под навесом.

–Мы уже въехали в их область? – спросила Маша, с любопытством осматриваясь.

Павел поражался её легкомыслию – ведь попёрлась с ним, действительно, совсем ей незнакомым, хотя и полицейским, верит ему на слово. Вот как такую охмурять? Не начнёшь же класть свои похотливые руки на её колени и говорить пошлости?

–Въехали. До города ещё три часа пути. Не чувствуется, что в областном центре идёт жаркая предвыборная борьба. Правда? Странно даже.

Азербайджанец принёс на тарелках шампуры с готовым шашлыком, посыпанном зеленью, лепёшки и кислый сыр подавались «бесплатно».

–Пожалуйста.

–Послушай, у вас ведь выборы мэра, да? – спросил его Павел.

Азербайджанец кивнул, улыбаясь.

–А где предвыборные плакаты? Где компроматы на кандидатов?

–Приедешь в город – всё будет.

–А кто у вас больше шансов имеет? Козовский или Южин?

–Все хорошие, слушай! Кушайте, пожалуйста.

Азербайджанец ушёл – политикой он не интересовался, а зря. Хоть здесь была территория области, а не города, но от мэра областного центра могло многое зависеть. Придёт к власти какой-нибудь ставленник противных сил, начнутся интриги, а там, глядишь, и закрытие «кавказского островка» на междугородней трассе.

Павел усмехнулся Маше, пожал плечами.

–Информацию получить не удалось.

Вкусно поев, они помчались дальше.

Чем ближе был областной центр, тем явственнее проступали следы предвыборной гонки – с огромных плакатов улыбались хитрые личины кандидатов, а хлёсткие лозунги давили на психику: «Сделай свой выбор! Помоги себе, помоги России! Это твой шанс!» и тд, и тп.

Маша улыбалась, смотрела на природные красоты, на пролетавшую мимо повседневную жизнь селян, дорожных рабочих, автоинспекторов с автоматами.

–Не устала?

–Нет. Я люблю ездить в удобных машинах.

–Часто ездишь?

–Нет. Вот с тобой еду.

–Хм… Чудная ты, Машка. Машка-промокашка.

–А сам – Пашка – смятая бумажка!

Они засмеялись. Эти шутливые слова как-то враз сблизили их. Павел понял, что этой ночью, скорее всего, с успехом вгонит своего «вялого», и от этой мысли наполнился удовлетворением.

Он уверенно въехал в город и, ориентируясь среди незнакомых улиц, повёл «приору» к центру. Здесь предвыборная агитация достигла апогея. Фотографий кандидатов было миллион.

И вдруг он неожиданно испугался.

Маша сразу поняла его состояние.

–Куда теперь направимся?

–В гостиницу.

–А где здесь гостиница?

–Спросим. Обычно гостиницы строят в центре и у вокзалов.

–Сомневаешься?

–В чём? … В себе? – Павел посмотрел на Машу, явственно представив его, Поборника Зла, всесильного здесь, и он перед ним – никто. Зачем он оказался здесь, да ещё приволок с собой глупую девчонку? Соприкосновение со Злом никогда не проходит даром! Он забыл про это, затеял игру, не зная правил, игру, в которой окажется проигравшим!

Он остановил машину у тротуара.

–Я хочу удостовериться, что знак Зла – это выдумка, плод больного воображения Алешковского.

–А вдруг не выдумка? – спросила Маша. – Что тогда?

–Тогда… – Павел задумался. Он не знал, что будет тогда. – Там посмотрим.

Он нажал на педаль газа, и «приора» плавно тронулась с места. Вскоре показались площадь и здание гостиницы.

Оставив машину на платной стоянке, они миновали площадь и вошли в прохладный вестибюль гостиницы. Здесь всё было отделано мрамором в стиле позднего Застоя – здание возводилось двенадцать лет ещё в эру царствования Леонида Ильича Брежнева, и с той поры эксплуатировалось в половину проектной нагрузки. Но теперь, когда предвыборная гонка достигла апогея, все номера были забиты постояльцами из столицы. Тут были представители партий, артисты, имиджмейкеры и прочая шушера, двигавшая «своих» кандидатов к такому нужному для московских коллег креслу мэра главного города близкой к столице области.

На регистратуре пышная тётенька вяло пролистала паспорта и кисло сообщила, что имеются только два одноместных номера на разных этажах.

Павел про себя чертыхнулся – ночной секс накрылся. Он взглянул на Машу – та была довольна и о сексе явно не помышляла. Павел успокоился – ничего, днём времени предостаточно, он будет иметь её в самые знойные часы, когда лучше всего прятаться от жары в прохладных зашторенных комнатах.

–Берём, – решил он, и они получили бланки для заполнения.

Маша принялась вписывать свои данные, а он осмотрелся – третьесортная гостиница в третьесортном городе. Неужели у них и рестораны третьесортные?

Над стойкой регистрации постояльцев тоже кипели предвыборные страсти – висели красочные плакаты претендентов в мэры. Павел с удивлением обнаружил, что кандидатов не двое, как сообщалось в «Новостях», а трое. Третий кандидат был дородным дядей в костюме, но какой-то испуганный чем-то, похожий на директора средней школы.

–Почему три кандидата? – спросил Павел у регистраторши.

Сорокалетняя толстуха с пышной причёской улыбнулась полными, накрашенными губами, игриво зыркнула на Павла, и застучала толстыми пальцами с ухоженными ногтями по стойке.

–Как же, всё правильно, – голос её призывно урчал. Сразу стало понятно, что Павел ей приглянулся.

–Я думал двое кандидатов.

–Молодой человек, где и когда на выборах бывает лишь два кандидата на тёплое место? Кандидатов тьма, человек двадцать. А вот явных претендентов на победу двое – Козовский и Южин. А это – наш директор, Сироткин Юрий Адамович. Решил рискнуть, да без толку это, без московской поддержки и бешеных денег. И Козовского, и Южина центральные партии поддерживают, артистов закупили, агитацию, а у нашего шиш в кармане, образно говоря, кое-где повесили плакатики и всё. А он такой честный, что даже в нашей гостинице разрешил плакаты этих повесить… Сойдёт с дистанции…