Страница 7 из 16
– Риа, я ведь еженедельно отправлял тебе отчеты о наших действиях, чтобы держать тебя в курсе.
– Я помню, любимый, но мне интересны детали. – Я улыбкой поблагодарила служанку, поставившую передо мной тарелку с дымящимся белым рисом.
– Как пожелаешь. – Он вздохнул, откусил от чего-то отвратительно вкусного и начал рассказ о событиях прошедшего месяца: – К нашему прибытию работы по ремонту и благоустройству обоих замков были уже завершены, поэтому разместить людей удалось достаточно быстро…
Слушая Кланфинтана, я разглядывала его лицо и осторожно глотала рис, запивая чаем.
– …так что в Ларагоне все прошло гладко, в этом нам очень помогла Талия и другие музы. Знаешь, многие воспитанницы изъявили желание остаться в Ларагоне, чтобы помочь вновь прибывшим и их семьям устроиться. – Он хитро улыбнулся. – Мне кажется, некоторые приближенные муз не вернутся в Обитель.
Замок Ларагон был возведен близ Обители муз – своего рода института для девиц Партолона. Для учебы отбирались лучшие девушки, их воспитанием занимались девять жриц – земных воплощений муз. Получившие образование при храме Обители были самыми уважаемыми женщинами в Партолоне. Неудивительно, что у воинов не возникло никаких проблем с устройством в замке Ларагон.
Кланфинтан смотрел на меня с возрастающим беспокойством, однако продолжал:
– Впрочем, женщинам, перебравшимся в замок, поначалу было нелегко, поэтому я решил отложить отъезд на несколько недель. Ничего удивительного, что, после всех совершавшихся там зверств, новые жители чувствовали себя в его стенах неуютно.
Я отлично знала, о каких зверствах он говорит, от воспоминаний у меня бежал мороз по коже. Вскоре после того, как я очутилась в Партолоне, раса гуманоидов-вампиров, называемых фоморианцами, предприняла попытку уничтожить этот мир и его жителей. Самым ужасным было то, что мужчины-фоморианцы охотились на местных женщин, насиловали их и оплодотворяли. На свет появлялись мутанты, скорее монстры, чем люди по своей сути.
Я содрогнулась, вспомнив сцену родов, свидетельницей которой стала благодаря Эпоне, пожелавшей, чтобы я все увидела сама, и отправившей мой дух в путешествие. Думаю, будет достаточно сказать, что женщины во время родов погибали. Фоморианцы считали их одноразовым материалом, инкубатором для потомства.
Несмотря на то что чудовища едва не разрушили замок и уничтожили всех его обитателей, расправа с ними была скорой и успешной. Намного хуже обстояли дела со Сторожевым замком. Именно через него фоморианцы проникали в Партолон, и прошло несколько месяцев, прежде чем мы об этом узнали. Враги обосновались в замке, сделав его своим штабом, там же держали женщин, которых насиловали до тех пор, пока они не производили на свет потомство. Там женщины и умирали, разрываемые изнутри когтями младенцев-монстров.
– Я благодарна тебе за то, что ты задержался и убедился, что женщины, переселившиеся в Сторожевой замок, чувствуют себя в безопасности. – Не помню, в который раз я вознесла хвалу Эпоне за то, что нам удалось одолеть фоморианцев, а также поблагодарила внезапную эпидемию оспы, как это ни покажется странным; болезнь ослабила врагов и уничтожила значительную часть их воинства.
– Я знал, что ты не ждешь от меня меньшего. – Во взгляде мужа было столько тепла.
– Ты мой герой. – Я вздохнула и мечтательно улыбнулась.
– Только такой тебя и достоин. – Словесная пикировка между нами была делом привычным. К тому же Кланфинтан расслабился, видя, что я стала больше походить на саму себя.
Обидно, что с моей стороны это была лишь игра. Я заставила себя проглотить ложку риса, слушая рассказ мужа.
– Однако выследить оставшихся в живых фоморианцев было сложнее, чем обустроить заново замки. – Лицо его помрачнело. – За время наших поисков мы обнаружили много женщин. Их похитители умерли или сбежали, бросив несчастных беременных пленниц. – Он покачал головой. – Многие были заражены оспой, большинство были так слабы, что вскоре умерли. Выжившим, находящимся на ранних сроках беременности, Каролан давал зелье, чтобы спровоцировать выкидыш. Это срабатывало во всех случаях, но половина женщин все равно погибла. К сожалению, Каролан не смог помочь избавиться от плода тем, кого мы нашли уже слишком поздно. Он был в силах лишь облегчить их боль и предсмертные муки.
Он огляделся, пытаясь найти взглядом целителя.
– Он очень страдал, Риа, что не смог спасти все жизни.
Я проследила за его взглядом и увидела Каролана. Меж его красивых, выразительных глаз появились глубокие морщины. Он не выпускал Аланну из своих объятий и смотрел так, будто может потерять, если не будет ощущать ее присутствие физически.
– Я позабочусь о том, чтобы в ближайшие дни у Аланны было достаточно свободного времени. – Я подмигнула мужу и улыбнулась.
– Замечательно, это пойдет ему на пользу. – Он перехватил мой взгляд. – Я надеюсь, что моя жена тоже сможет выкроить время, – он лукаво сощурился, – для своего мужа.
– Хорошо, что я знакома с твоей женой. – Мне хотелось, чтобы слова прозвучали волнующе, а я выглядела соблазнительно, однако опять помешала тошнота. – Она уверяла меня, что… О черт! – Едва успев отвернуться, я перегнулась через подлокотник, к счастью с противоположной стороны от мужа, и, подобно фонтану, извергла месиво риса и темного чая прямо на превосходный мраморный пол. К моей досаде, изрядная порция досталась юной служанке, не успевшей вовремя отскочить.
Мгновенно стихли все звуки – присутствующие застыли в оцепенении. Я принялась поспешно вытирать губы, разглядывая следы своего позора. И тут заметила белые зернышки, показавшиеся мне чем-то знакомым… это же… личинки! О нет!
Меня снова вырвало, на этот раз на подоспевших ко мне Викторию и Каролана.
– Ой, п-простите! – Я тряслась и заикалась, лихорадочно вытирая слезы. Мне показалось, что я должна непременно встать, но стоило мне подняться, зал будто заволокло серым туманом и стало трудно дышать. Тело сделалось ватным, отказываясь мне повиноваться, колени подгибались.
– Я здесь, Риа! – донесся сквозь пелену голос Виктории, оказавшейся рядом даже раньше Кланфинтана. Подруга осторожно положила меня на кушетку.
Я открыла глаза, но дышала все еще с трудом. Все, это конец. Мне суждено скончаться здесь, перед гостями. Бог мой, какая некрасивая смерть, сокрушалась я…
Кланфинтан склонился надо мной, и я мельком увидела его белое, как бумага, лицо. Странно, ведь обычно его кожа бронзового оттенка.
– Нет, подожди, я должна сказать Вик… – Голос казался чужим, словно источник звуков находился за пределами моего тела. Я вытянула руку в пустоту, но охотница-кентавр ее поймала. – Люби его, – прошептала я. Глаза Виктории расширились. – Не обращай внимания на мнения других и на разницу в возрасте.
Подруга попыталась вырвать руку, но у меня неожиданно нашлись силы ее удержать. Я ведь умираю, она обязана меня выслушать. На смертном одре люди получают определенные привилегии. Возможно, близость смерти так пугает столпившихся у одра, что они невольно внимают речам, которые в любое мгновение могут прерваться. В любом случае я собиралась высказать все, что считала нужным, а потом можно и уходить.
– Он тебе нужен. Прекрати убегать и отказываться от ценного подарка судьбы.
Виктория смотрела на меня с обычным для нее спокойствием, ни одна мышца на лице не дрогнула, лишь расправленные плечи внезапно опустились, выдавая ее внутреннее смятение. Я из последних сил пожала руку подруги, и моя голова упала на широкую грудь Кланфинтана.
– Как же мне плохо, – пробормотала я.
Последняя фраза, которую я услышала, прозвучала особенно громко в тишине зала.
– Лекарь, следуй за мной, – произнес мой муж ледяным тоном.
Глава 3
– Она в таком состоянии уже больше двух семидневок, – произнесла Аланна, и по ее тону было ясно, что она очень встревожена. Я посмотрела на нее с укоризной, но это не остановило подругу. – Однако раньше ее никогда не рвало, тем более прилюдно.