Страница 17 из 26
1. Как вычерпывать из читаемой книги возможно больше наиболее ценных знаний?
2. Как, читая книгу, развивать в себе умение мыслить, умение вдумываться и в свою и в чужую душу, и в окружающую жизнь и во все?
3. Как вырабатывать в своей душе отзывчивость, чутье, жалость, любовь к людям.
4. Как проявить себя, свою душу, свои знания, понимание, настроение, отзывчивость – в работе, в деле, вообще в жизни (личной и общественной), в борьбе с ее темными сторонами и в создании новых ее форм.
Для того чтобы человек умел искать и находить ответы на поставленные вопросы, нужно чтобы в нем было развито воображение, а также способность, как говорил Рубакин, «мысленно влезать в чужие шкуры», эмоционально переживать и радость, и горе, и, наконец, идти вперед и вверх – не только накапливать знания, но и воплощать их в жизнь, т. е. что-то сделать, устроить, создать.
На способности «мысленно влезать в чужие шкуры» ученый останавливается особо в книге «Практика самообразования» в разделе «В области интимных отношений. Что и как читать по беллетристике?» Вот что он писал по этому вопросу: «Читая о событиях, описываемых, например, в романе или поэме, нельзя не поставить и такого вопроса и поискать своего ответа на него: почему же именно такие-то (описываемые здесь) люди при таких-то обстоятельствах именно действуют так, а не иначе, и почему они чувствуют, переживают именно это, а не иное что? Ответы на эти вопросы можно дать, лишь вникнув в души описываемых людей, разобравшись в их душевных и иных качествах, свойствах, в чертах их характера, темперамента, воспитания и т. д., словом, подумав и подумав над всеми описанными людьми». Сама постановка вопроса и поиски ответа на него помогают читателю в самом главном – в понимании человека, человеческой личности и в самом себе и в других. Поэтому, считал Рубакин, «изучение человеческой души и ее переживаний и должно быть сделано главным, центральным пунктом в деле изучения содержания литературно-художественных произведений». Говоря иными словами, основным пунктом вникания в содержание литературного произведения, а значит, творческого чтения, является, по мнению Рубакина, «индивидуальная психология», помогающая уяснению личных переживаний, а через них и общественных проявлений этих переживаний.
Подытоживая сказанное, полезно еще раз изложить открытые Рубакиным основные законы, лежащие в основе чтения как творческого процесса: 1) Творческое чтение – не адекватно содержанию прочитанной книги, в нем отражается личность читателя, его субъективный мир. 2) Разные читатели, читая одну и туже книгу одновременно, как и один читатель, читая ее в разное время, вкладывают в нее разное содержание. 3) Писатель не передает свои мысли читателю, а возбуждает в нем его собственные. 4) Творческий характер зависит как от качества самого чтения, так и от качества читаемой книги. 5) Творческому чтению надо учить. Для этого развивать в читателе его творческие способности. 6) Педагогика чтения, направленная на усиление влияния книги на читателя, чтобы быть эффективной, должна опираться на законы библиопсихологии.
Имеет ли все сказанное отношение к детскому чтению? Конечно, да. С той лишь разницей, что у ребенка-читателя свои психологические особенности и свои возможности, обусловленные его малым жизненным опытом, которые автор должен учитывать. Механизм реагирования читателя на книгу, открытый Н.А. Рубакиным, не имеет ограничений, связанных с возрастом и индивидуальностью читателя. С этим механизмом должны считаться как читатели, так и писатели. Опираться на законы библиопсихологии должны также все те, кто поддерживает и развивает читательские способности – педагоги, библиотекари, родители, критики.
1. Рубакин Н.А. Письма к читателям о самообразовании. Избр. в 2-х т. Т.2. – М.: Книга, 1975. – 280 с.
2. Рубакин Н.А. Практика самообразования. Избр. в 2-хт. Т.2. – М.: Книга, 1975. – 280 с.
3. Рубакин Н.А.Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию. – М.: Книга, 1977. – 263 с.
Отражение взглядов российских и немецких ученых в теории библиопсихологии Н.А. Рубакина
Ю.П. Мелентьева
Выдающийся библиотековед, человек огромной эрудиции, «последний энциклопедист», как его называли, оставил после себя 350 журнальных статей, 280 книг и брошюр, изданных на 28 языках, тысячи составленных им библиографических списков для своих корреспондентов. Все они были посвящены, по сути дела, одной теме: изучению книги, читателя, автора.
На основании собственных наблюдений за чтением людей разных сословий, анализа обширного эмпирического материала, полученного в ходе переписки с огромным числом читателей из разных уголков России, Н.А. Рубакиным в конце 1890-х – начале 1900-х годов были написаны такие работы, как «Этюды о русской читающей публике» (1895), «Психология книжного влияния» (1910), «Практика самообразования» (1914), «О сбережении сил и времени в деле самообразования» (1914), «Этюды по психологии читательства» (1914), «Библиологическая психология как теория и практика книжного дела» (Прага, 1928)[2]; «Что такое библиологическая психология» (Л., 1924).
В 1922 году во Франции, на французском языке вышел его двухтомный труд «Введение в библиологическую психологию». Позже, в 1929 г. уже в России была опубликована книга «Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию».[3]
Очевидно, что работы 1910–1928 годов представляют собой подготовительный этап разработки теории, которая стала делом всей жизни Н.А. Рубакина. Анализ этих работ показывает, как постепенно, на основе огромного эмпирического материала, накопленного им самим и другими исследователями, ученый выстраивает основные положения своей теории – «библиопсихологии».
Н.А. Рубакин был первым, кто поставил изучение читателя на научную основу. Ему принадлежит первенство во введении в научный оборот термина «библиологическая психология». Он стал первым, кто пристально вгляделся во взаимоотношения читателя и текста, книги. Библиологическая концепция Н.А. Рубакина затрагивает комплекс вопросов, связанных с восприятием, пониманием, памятью и т. д. По словам автора интереснейшей книги о Н.А. Рубакине «Под шифром РБ» известного писателя Льва Разгона, «в библиопсихологию Рубакин втискивал биологию, физиологию, рефлексологию».
Впервые чтение было осмыслено как психологический и социально-психологический феномен и процесс. Обращение к проблеме «психология читателя и книги» требовало огромной эрудиции, знаний, и Н.А. Рубакин обладал ими в полной мере. Имея прекрасное университетское образование, живя в Европе, в атмосфере свободы мысли, научного поиска, он был свободен от необходимости мыслить только в рамках марксистско-ленинского учения.
Он также был хорошо знаком с достижениями отечественной и европейской, особенно немецкой, науки в области философии, физиологии, биологии и т. д.; хорошо знал работы О. Конта, Э. Маха, Э. Геннекена, Р. Семона, В. Гумбольдта, а также Г. Спенсера, И. Тэна. Именно их работы, наряду с работами его современников и соотечественников – И. Павлова[4], И. Сеченова, В. Бехтерева – легли в основу главного тезиса Н.А. Рубакина: «Содержание книги – это то, что ею возбуждается… у всякой книги столько содержаний, сколько у нее читателей. Каждому читателю – его книгу!».
Опираясь на работы известных ученых, Н.А. Рубакин сформулировал основные законы библиопсихологии: закон Семона, закон Гумбольдта – Потебни, закон Тэна.
«Закон Семона» опирается на понятия мнемы, энграммы, экфории, заимствованные у крупного немецкого зоолога, открывшего т. н. «клеточную память» – мнему.
Мнема, по мысли ученого, накапливает все (физические, химические) процессы, идущие в живом организме, связанные с получением, переработкой и хранением информации. Термин «мнема» в известной степени противостоял представлению о мышлении и памяти, полученному на основе учения об условных рефлексах и рефлекторной дуге.
2
Надо помнить, что Н.А. Рубакин в 1907 г. был вынужден эмигрировать и последние годы жил в Швейцарии.
3
Эта книга вызвала шквал критики советских библиотековедов, последовавший затем остракизм ученого, замалчивание его имени на Родине вплоть до 60-х годов XX века.
4
Известно, что в переписке с И.П. Павловым Рубакин излагал свои взгляды на психофизиологический механизм чтения, и они были весьма высоко оценены.