Страница 7 из 23
Второй ее отдел должен служить удовлетворению запросов еще более мучительных, чем первый отдел, запросов о том, что должно быть. В этот отдел входят произведения моралистов и публицистов, лучших поэтов и «мастеров прозы», успевших своими произведениями занять известное место в истории прошлого или настоящего времени. Идеалы человечества, стремления лучших людей всех времен и народов, чаяния и надежды живых и мыслящих существ, поскольку они выразились в произведениях поэзии и прозы, – таково содержание этого отдела. Беллетристика входит в этот отдел, подбор беллетристики должен быть особенно обширен и богат, по тому одному, что беллетристика доступнее толпе, и читатель пользуется, прежде всего, ею. Выразители общественных течений, художники, критики и публицисты должны занимать в этом отделе такое же место, какое они занимали в истории общественных течений. При такой постановке отдел беллетристики является отражением истории человеческих стремлений, как научный отдел есть отражение того, что было и что есть. Критики и публицисты, толкователи и руководители беллетристов и поэтов, должны сопровождать этих последних и в библиотеке, как они сопровождали их в истории; на каждое мало-мальски выдающееся произведение должна иметься в библиотеке и критика его.
Научный отдел библиотеки дает схему знаний. Сам читатель определяет и решает, каких знаний ему недостает, какие интересны, какие нет. Библиотека указывает книги, какие могут читателя удовлетворить. Читающих по системе мало; гораздо большее число читателей нуждается в приведении уже имеющихся знаний в систему и пополнении пробелов, замеченных в них. Этой потребности и должен помогать первый научный отдел библиотеки. Второй отдел дает, если можно так выразиться, схему общественных течений. Сам читатель определяет и решает, какие из них находят отклик и отголосок в его душе. Чуждая всяких тенденций, библиотека указывает ему не одно какое-либо течение, а все, по принципу audiatur et altera pars[3]. Сердце, мало-мальски отзывчивое, голова, мало-мальски размышляющая, сами решат, на чьей стороне правда, на чьей ложь. Библиотека должна лишь предоставить возможность судить и выбирать.
Наконец, третий отдел хорошей библиотеки должен быть посвящен текущей жизни, должен заинтересовать читателя ходом вещей, возбуждать живое участие в нем, отправляясь с того места, на котором кто стоит. В этот отдел входят лучшие периодические издания, журналы, газеты и т. п., все заслуживающие мало-мальского внимания новинки печати, отклики на животрепещущие темы. Этот третий отдел должен служить данному месту и данному времени. Сюда должны быть отнесены и местные отделы провинциальных библиотек. «Местная провинциальная библиотека, – справедливо пишет г. Яковлев (библиотекарь в Одесской публичной библиотеке), – не имеет права игнорировать свой край и все те вопросы, которые выдвигает его жизнь. Она должна зорко следить за ними и употреблять все зависящие силы для своевременного удовлетворения тем местным интересам, которые выдвигает общественная жизнь».
Таков, по нашему мнению, должен быть основной подбор книг в библиотеке. Пусть вышеуказанные отделы не соответствуют распределению книг в каталогах, где система эта, может быть, и неудобна, но значение библиотеки определяется именно ими. Все три отдела должны быть, так сказать, закруглены, чтобы библиотека приносила должную пользу и имела успех. В библиотеке могут быть очень хорошие капитальные книги, которых, к сожалению, только некому читать, и не быть популярных, которых если никто и не спрашивает, то лишь потому, что никто не знает, что они существуют на свете, но которые пустить в оборот, сделать известными – нравственная обязанность библиотеки. Между тем если бы заинтересовался читатель вторыми, то, несомненно, добрался бы понемногу и до первых… Такое несоответствие, крайняя неполнота состава, случайность его – основной недостаток огромного большинства библиотек. За системою в подборе книг не гонится никто. Книги покупаются те, на которые есть спрос, которые удается дешево купить, которые попали в библиотеку как-нибудь случайно, которые получены, наконец, в виде пожертвования. У русского человека, как мы видели, в руках и без того мало хороших книг, так что хорошие пожертвования не слишком часты. Наконец, пожертвованиями обыкновенно управляет не совсем общественный принцип: на тебе, боже, что нам не гоже… ‹…›.
Как отличить хорошую книгу от худой, доступную от недоступной? Каталоги большинства публичных библиотек не только ничего не говорят читателю, не помогают ему в выборе книг, но как будто бы и созданы для запугивания этого читателя. Вы находите в них книги специальные и научные, капитальные, которые найдут, положим, 5 человек читателей в год каждая; вы почти не находите или находите мало книг научно-популярных, которые для русской читающей публики особенно-то и нужны и сделать подбор которых, пользуясь литературой 60-х годов, все же еще возможно; наконец, книг первой категории (по нашей терминологии) вы не находите почти нигде, кроме Харьковской общественной (III разряд), Саратовской и частной библиотеки О. Кайдановой в Тифлисе и некоторых других. Библиотеки, претендуя на роль просветительных учреждений, требуют от подписчиков или подготовки, или умения прыгать прямо на третью ступень, минуя первые две. И это происходит совсем не оттого, чтобы не хватало денег на обзаведение «ядром», – на него денег нужно не слишком много, особенно разложив требуемую сумму на несколько лет, – деньги же тратятся, главным образом, на новизну, о которой судят по объявлениям. Происходят недостатки библиотечных каталогов в значительной степени и от непонимания своих задач гг. заведующими библиотеками, будь то отдельное лицо или комитет, состоящий из нескольких членов. Не понимая педагогически-просветительного значения этих учреждений, гг. библиотекари сплошь и рядом относятся совершенно пассивно к тому, чтобы помогать читателю в выборе книг. Редко кто принимает какие-либо меры для округления библиотечного ядра, редко кто руководствуется при покупке книг библиографией наших лучших журналов, которая в данном случае могла бы сослужить хорошую службу. Таким образом, образовательно-просветительный характер библиотеки теряется. Она оказывается не тем, чем должна бы быть. ‹…›
Приспособление библиотеки к низшим вкусам публики – для библиотеки смерть, а не жизнь. Но чтобы служить жизни, самому нужно кое-что знать и понимать, относиться жизненно к содержанию книг, а не только к заглавиям их. Нужно для этого быть мыслящим читателем, а не библиографом из породы книжных червяков. ‹…›
Картина современного положения библиотек, нарисованная нами, довольно печальна. Но могло бы быть и иначе, если бы библиотеки, и общественные, и частные, больше были бы проникнуты чувством солидарности и сознанием, что они служат одному и тому же божеству, если бы между ними было больше связи и взаимной поддержки, если бы библиотеки столичные делились своими дешевыми покупками с библиотеками провинциальными, помогали бы им, как могли, в покупке книг, устроили бы обмен дубликатами, если бы они сознательно продвигали хорошую книгу читателю, указывали на нее в печатных бланках, стенных таблицах и пр., как это делается на Западе, и т. д. и т. д. ‹…›
А о систематическом подборе книг, о котором мы говорили выше, к сожалению, почти никто не заботится. Погоня за новизной – вот вся система и весь план. В подборе библиотечных книг повторяется то же явление, какое мы видели в издательском деле: одни книги, приобретаемые в библиотеки, висят, так сказать на воздухе, выше голов читающей толпы, другие – представляют результат слепого подлаживания к ее вкусам. Требовать от читателя, чтобы он читал то, что не вполне понятно или неинтересно, – это значит требовать от него невозможного. Между тем библиотекари слишком мало уделяют забот тому, чтобы сделать состав библиотеки интересным и необходимым для читающей массы. Но есть и другие причины, мешающие процветанию общественных и частных библиотек. Еще одна из них – это недостаток материальных средств. В огромном большинстве случаев общественные библиотеки, да очень нередко и частные, при современной постановке дела сами себя не окупают, а приносят дефицит. Факты, изложенные нами выше, достаточно объясняют, почему это происходит. ‹…›
3
Пусть будет выслушана и другая сторона (лат.).