Маяк

====== 25. Маяк. ======

Такого количества машин не было возле маяка никогда. Помимо полицейских и Скорых, было еще парочка частных машин и даже ФБР. Взрыв был слышен даже в соседнем Кэмпбелл-Ривер, от маяка не осталось ничего, кроме развалин.

- Детектив Вилантич, сэр, какого черта у вас здесь произошло? – пытался поговорить с Луко Вилантичем Мэнли.

Однако его быстро вывели с места взрыва. Почти весь город был оцеплен констеблями и полицией.

- Как там Джейк Уилсон? – спросил Вилантич Гури.

- Еще в критическом. Плохи дела. А тут что?

- Три трупа, двое в тяжелом состоянии, среди них Оливер Примм. Думаешь он и начинил маяк взрывчаткой?

Гури сомневался в этом. Но он не сомневался в другом, Катрин Сапато все еще на свободе. Скорее всего она заявится к Миддлтону, они соберут вещи и поминай как звали.

- Маяк взорвали, трое погибших! – влетела без стука в палату ФлорМед Джоди.

Все, кто сидел у койки Руфь, повскакивали со своих мест. Сама Руфь даже не знала, что на это сказать толкового. За последние двадцать четыре часа она узнала, что Катрин Сапато не ее мать, соответственно и отец может быть жив. Оказалось, что дедушка все знал, но не спешил сообщать об этом Руфь и видимо уже никогда это не сделает. И о том, что этот чертов дневник, который они с Джимми достали с подвала маяка, очень вовремя достали, нужен зачем-то Примму, который даже не озаботился о том, все ли будет в порядке с самой Руфь. А сейчас от маяка и вовсе ничего не осталось…

- Джимми!!! – с ужасом вскрикнула Руфь, закрывая рот рукой.

Адамс взглянула на Сэнди, Джоди и Саймона поочередно. Они все тоже были в шоке. Маяк был редкой достопримечательностью. Терри нужно было попасть на место преступления, но она не хотела оставлять Руфь одну, в таком состоянии.

- Адамс, найди Джимми. Дневник не должен пропасть. В нем – всё.

Оставив Джоди и наказав охранникам, чтобы они четко охраняли Руфь, пока не приедет Фред Бэнкс, Адамс помчалась на место обрушения маяка. Она совершенно забыла о своем журналистском расследовании и о том, что должна была сообщаться о себе начальству. Все эти события, которые частоколом прошлись по городу, просто не оставляли времени, чтобы сесть и позвонить в Ванкувер. Пока Адамс добиралась до маяка и пыталась проехать сквозь полицейские посты, нашпигованные агентами ФБР и поисковыми собаками, она подозревала, что начальство может послать сюда кого-нибудь, что тоже на руку ей не играло, но по правилам газеты, в которой она работала, так и должно было быть. Если журналист не дает о себе знать какое-то время, ориентировочно это две недели, посылается так называемый парламентер, человек, который должен выяснить, что произошло с журналистом или репортером. Терри проклинала иногда эту работу, за то, что в ней каждый шаг отслеживался. Но часто это спасало журналистам жизни.

- Не можем пропустить. Не положено, – бубнил патрульный. – Приказ ФБР. Разворачивайте машину.

Пришлось развернуться обратно и остановив машину на обочине, пробираться к маяку пешком. Оказалось, это не легкое дело. Мало того, что надо было следить, чтобы никто из патрульных не заметил ее и не устроил прогулку на решетку, а во-вторых солнце пекло нещадно, а Терри как назло не захватила ни кепки, ни солнечных очков, ни даже бутылки минеральной воды. А еще, до маяка идти не так близко, как казалось Адамс. Она шла около часа, а зачем ей пришлось едва не ползти по-пластунски, чтобы ее не заметили патрульные. Однако, Руфь успела рассказать ей о тайном ходе, через который под землей можно выйти прямо на комнату с библиотекой. Только Адамс придется идти в полнейшей темноте, так как фонарика при ней так же не оказалось.

Джимми очухался на полу библиотеки. Он не был ранен, скорее всего взрывной волной его отбросило на полки с книгами, а потом от удара он потерял сознание. В его руках был дневник. Тяжело поднявшись с пола, он шатаясь вышел из дома, кашляя от пыли и старясь понять, что произошло.

Джимми остановился. Строительная пыль все еще продолжала оседать, поэтому Джимми не сразу разглядел, что перед ним руинами лежало то, что осталось от маяка. Повсюду шныряли рабочие, полицейские, спасатели. Один из них стоял прямо перед Джимом, закрывая лицо так, чтобы в глаза не летела пыль. Джим сообразил вернуться обратно в комнату библиотеки, где было чем дышать. Он понятия не имел, как выйти отсюда незамеченным, с дневником и живым. Если он пойдет к полицейским, его схватят и подумают, что он вор, укравший дневник. Бюрократия Джимми не нужна, и еще раз в наручники он не хотел.

Он стал осматриваться в комнате уютно переделанной в библиотеку. Он не раз бывал здесь, но не замечал, сколько же здесь вещей, помимо книг. Затем он повернулся спиной к стеллажу с книгами и лицом к выходу, где дверь была открыта. Ему подумалось, что именно тут неизвестный, а точнее предположительно Катрин Сапато похитила Руфь. Должно быть у нее были причины так поступить, но какая мать на это пойдет?

Он вынул дневник и пытался прочесть название на обложке. Оно оказалось на латыни. Джимми учил латынь в тюрьме, когда пытался изучать там языки. У него неплохо выходило, но название дневника было написано неразборчиво и некоторые буквы от времени затерлись.

- Медленно положи дневник на пол.

Джимми даже подумать не успел о том, что ему бы тоже стоило вооружиться, вдруг кто-нибудь тоже может прийти за дневником.

Голос принадлежал Катрин Сапато, видимо оружие, упиравшиеся Джиму в спину – тоже ей. Смайли и не сомневался, что, если он будет геройствовать, уже через пять минут встретится со своим умершим другом Брэттом лично. И то, что Катрин нажмет на курок, сомнений не было.

- Может, договоримся? – попытался потянуть время Джимми, хотя тянуть его не было смысла.

- Не смеши меня, Коберт-Джонс, живо клади дневник на пол, иначе присоединишься к тем, кого погребло под обломками маяка!

Джимми уже начал сомневаться, что в этой истории будет счастливый конец. Как вдруг на него резко что-то навалилось, и послышался грохот.

Через какое-то время, Джимми придавленного бесчувственным телом Катрин и тяжелой дверью, уже пыталась вытащить Адамс. Она так рьяно тянула его за руки, что едва не оторвала их. Когда они оба уже сидели перед бессознательным телом Катрин Сапато, Адамс сказала:

- Извини, что я без стука. Руфь очень волновалась, что ты погиб. Тут и правда, как в аду.

Джимми прощупал пульс на шее Катрин и осторожно подцепил револьвер Сапато карандашом.

- Полагаю, что это оружие Примма. Зачем оно ему было нужно в маяке?

Адамс пожала плечами, отряхиваясь.

- Оставь это, нам надо уходить. Тихо и спокойно. В двух милях отсюда у меня машина, через час будем у Руфь в больнице. Бэнкс, наверное, уже прибыл туда, узнаем новости. Пошли.

Джимми поднялся, открыл соседний шкаф, вытащил оттуда наручники и заковал в них Катрин. А затем взял один из камней, повсюду валявшихся здесь и швырнул его прямо в того полисмена, который стоял перед ним и перед комнатой библиотеки.

- Уходим, живо!

- Какого черта, ты привлекаешь внимание? – толкнула его в темный коридор Адамс. – Хочешь, чтобы они за нами пошли?

- Спорю, им будет не до нас, – улыбнулся Джимми и выудил фонарик из кармана джинс.

Обернувшись на проем двери, куда уже мчались со всех ног полицейские и спасатели, Джимми запомнил, как строительная пыль падала в помещении словно звездный дождь в праздник. Никогда ему больше не хотелось этого видеть.

Двенадцать часов спустя.

- Эрик Невилл будет временно замещать погибшего шерифа Кейси Уайта и его помощников, которых взяли под стражу, – пояснил собравшимся Фред Бэнкс. – Так же временно назначаю своим помощником Малькольма Броди.

Броди был очень высокий человек, более двух метров росту. Адамс, которая присутствовала на собрании, удовлетворилась его итогами. Но этим молодчикам еще предстояло дело Глории Баннес возобновить и взять показания у ребят, в том числе и Джимми, который оказался едва не героем, когда спас дневник, в котором было столько всего, что хватило бы на достойный детективный роман.