Щель

Поцелуи на коже не прерывались, а между ними, Людмила высказывала свои предложения, распаленному желанием, сознанию Заремы. Когда если не сейчас, когда информация либо усвоится, либо нет. Нужно было рискнуть.

Она поцеловала Зарему в губы, затем спустилась на шею, затем ниже…

- Есть много способов, знаешь… Знаешь, мы должны больше знать о тех, кто нас пытается уничтожить… И у нас пока есть возможность… И мы должны…

Зарема застонала, когда Людмила расстегнула жесткий ремень, стянула вниз штаны, вместе с трусиками и коснулась язычком лобка.

- Я узнаю все что надо, если мне … никто не будет мешать… Никаких больше инъекций… – короткий вздох вырвался помимо воли, Людмилу накрыло возбуждение. – Когда мы все узнаем о людях… с той стороны… ты сможешь ввести ей столько инъекций, сколько захочешь, а пока…

Зарема откинула голову назад, вцепившись обеими руками в плечи Людмилы, которая с наслаждением проникала язычком в место сосредоточения желаний Заремы, нежно посасывая клитор, как это она когда-то видела на порно-сайтах, которыми увлекался ее брат. Ноги Заремы чуть дрожали, но с губ срывались четкие слова:

- Не останавливайся, пожалуйста.

В тот момент, когда Зарема начала подходить к финальному аккорду, они обе выпали из реальности, погрузившись в сладострастный момент соития, даже не предполагая, что за ними наблюдает из приоткрытой сворки двери Жека.

- Что эта за хрень? – поднял глаза на Евсенко Абаев.

Недалеко от урочища Семиходи располагалось закрытое кафе. Продукты сюда привозили из Москвы, Бреста и Варшавы. По сути, это кафе было единственным нормальным местом отдыха для служивых здесь. Прокуратора Припяти располагалась всего в двух километрах от кафе, поэтому не удивительно, что Евсенко пригласил Абаева именно сюда.

- Это договор на исполнительные работы, – отхлебнул горячий кофе Евсенко. – Вы с Митрюком должны поставить свои подписи под этим всем. Это гарантия того, что когда я вернусь с его благоверной, меня не расстреляют за измену. Это понятно?

- Мне – да, – с готовностью ответил Абаев, откладывая документ в сторону. – А вот Митрюк ни за что не подпишет этой бумажки.

- Ну, тогда, что я здесь делаю, Абаев? Мне давно пора на смену, а то точно неприятностей огребу. И так расплачиваюсь за то, что на мне живого места нет, все пристают с вопросами.

- Погоди ты! – одернул Руслан нового приятеля за рукав. – А если я тебе обеспечу подпись его, без него самого, пойдет?

- Нет, не пойдет! – опустился было поднявшись на стул Евсенко. – За дурака меня не держи, я не сегодня родился! Мне нужна достоверная его подпись, или я никуда не полезу, ты понял? Это не игрушки. Если я попаду в плен там, пиши пропало. Одна инъекция и я труп. А этот договор обеспечит моим старикам нормальное существование. Так что лапшу на уши мне не вешай. Если Митрюк желает один разбираться, я не против.

Он бросил пятьсот рублей на стол, поднял воротник и удалился.

Парамонов вырос из-за плеча совершенно неожиданно, едва не заставив Абаева вылить горячий кофе на штаны.

- Проблемы, сержант?

- Парамонов, ты меня напугал! – выдохнул Руслан. – Сержант? Не-е, меня давно понизили, приятель. Детектив мне как-то больше подходит.

Парамонов не дожидаясь приглашения, решительно сел на место, где только что сидел Евсенко. Щелкнув пальцами и улыбнувшись официантке, которую явно знал, он подмигнул ей, желая чтобы она принесла ему «как обычно», а потом наклонился ближе к детективу и сказал:

- Я могу в два счета разрешить ваш с Евсенко и Митрюком спор. Но я хочу в долю.

Абаев даже не сразу понял, о какой доле речь. Поэтому сделал вид, что он не при делах. Однако, Парамонов из тех кадетов, которые мертвого уговорят. Он вынул небольшой сверток, улыбнулся и протянул его растерянному Абаеву.

- Я знаю про то, что охраняют в коллекторной станции аббераты. Чтобы это ни было, я хочу в долю. И не нужно делать вид, что ты не в курсе, что там. Здесь об этом мало кто знает, но верха-то точно проинформированы. А ты думал, почему они еще не стерли это место с лица земли?!

Вот с этого самого момента дело приняло совсем иной оборот.

====== 13. ======

Парамонов был новичком. Долговязый кадет прибыл сюда с пополнением в прошлом году. Абаев считал его безмозглым юнцом, который приехал сюда пополнить срок службы и отправится дальше покорять просторы военных горизонтов. Таких здесь было много еще тогда, когда сам Абаев был в их числе. Но Парамонов был не таким как все эти слюнтяи. Он весьма быстро просек куда нужно смотреть. Абаев наблюдал за ним какое-то время, не понимая зачем задерживаться в этой дыре. Здесь служивые задерживаются по двум причинам: личным и рабочим. Личные причины предполагали, что в Припяти они кого-то теряли, кого-то близкого и родного. А рабочие означали, в основном, деньги, прибыль, опыт, стаж.

Общаясь с Парамоновым Абаев отметил, что личным причин находится здесь у него нет. А о рабочих он никогда не упоминал, да и в его деле информации о нем кот наплакал. Родился в Саратове, служил в Воронеже, затем в Одессе, потом перевели в Вроцлав. И вот он здесь, а парню всего двадцать четыре. Что ему надо в этой дыре? Решил стать сталкером?

- Какая еще щель? О чем ты вообще? – мотнул головой Абаев.

Он, конечно, слышал эти слухи о том, что аббераты в центральном коллекторе защищают некий проход в мир иной, а точнее никто и не знает, что там за щель и есть ли она на самом деле. Может все это сказки и мифы, чтобы хоть как-то продлить жизнь аббератов. Вполне неплохие саги, чтобы легче жилось. Но ничего общего с реальностью.

- Не прикидывайтесь, детектив. Вам не идет быть дураком.

Они замолчали, когда официантка принесла кофе и два слоеных пирожка. Она говорила с Парамоновым как с знакомцем, причем очень хорошим.

- Твоя девушка? – зачем-то поинтересовался Абаев, провожая взглядом длинноногую брюнетку.

- Бывшая, – нехотя ответил тот, запихивая в рот пирожок.

Бывшие девушки нехорошие зрители и слушатели. Особенно, если на самом деле, они совсем не бывшие. Поди разбери потом.

Абаев насторожился. Ему не нравился разговор, который начал Парамонов и то, что по сути про загадочную Щель и ее обитателях в округе он знает весьма мало, хотя и шляется между двух сторон, как говно в проруби.

- Так ты меня просветишь, корифей? – наконец, решил подойти к вопросу детектив серьезно. – Только учти, в сказки об ином мире я не верю. Если бы там что-то было, польские военные уже давно там все вычистили и своих людей поставили. А раз до сих пор глухо, нет там ничего.

- Ошибаешься, детектив! – жадно отпил Парамонов из чашки. – У меня там дружок есть. Засланный казачок. Аббераты ему доверяют и ничего не подозревают. Он мне каждый четверг весточки шлет. Вы кажется девушку ищите? Она у них. Даже не сомневайтесь. Но вернуть ее назад через двадцать часов будет невозможно. Есть только один способ…

- Какой?

Парамонов усмехнулся и отставил пустую чашку от себя, принявшись за второй пирожок.

- Мы должны идти туда сегодня. Вчетвером. Я и мой пахан нас проведет. Заодно и «щель» осмотрим. Ну как тебе такое предложение, детектив?

- Исключено, – выдохнул Абаев. – Митрюк на такое не пойдет. Ему только девушка нужна, никаких сталкерских ходок.

- Уверен? – совершенно искренне задал вопрос Парамонов.

Абаев задумался. Хрен он был уверен в том, что Митрюку не надо там еще чего-нибудь. Или Евсенко. Или даже ему самому.

- Не уверен. Но Митрюк не согласится взять тебя с нами. Ни за что! – замотал головой Абаев, откинувшись на спинку стула.

- А спорим, он будет готов мне заплатить, только чтобы этим вечером мы оказались в сторожке аббератов по ту сторону реки?!

- Добилась своего, – ворчал Пёс, глядя через небольшое окошечко в двери на то, как Людмила пытается разговорить трофей обычным русским языком. – Вот ведь, упрямая!

Винт, сидя на теплых трубах, шедших по всей стене бывшей очистительной станции, чистил калаш. Он всегда говорил мало, подтверждая версию о том, что псовые здесь не общаются, иногда даже между собой. Что все общение порой сводится к половому акту или нападению на кого-то стаей. Пёс знал, они ошибались. Винт был нормальным, он бы мог многое рассказать, но какой смысл, если никто не хотел слушать?