Аномалье. Рассказы

- Лично я хотел бы посмотреть фотки, что мы наснимали за последние три дня. У кого мой фотоаппарат в рюкзаке? – лениво развалился на матраце Алексей. – Или лучше выйдем и пожарим сосиски, пока они не протухли?

Марина и Федич поддержали идею насчет обеда-ужина, к тому же у них завалялась пара больших картофелин, с того дня, когда они шли через картофельные поля и еще немного лука, который они успели насобирать там же.

- Твой фотоаппарат у меня в нижнем отделе рюкзака, – сказала Марина, пытаясь вытащить сосиски из сумки Федича. – Ребята, пока я готовлю ужин, может вы тут немного приберетесь, а то как в хлеву.

Сказано – сделано. Марина пошла на улицу, разводить костер и жарить на сковороде сосиски с картошкой и луком, а парни решили все же убрать хлам из их, пусть и временного, пристанища.

- Хорошо бы нам завтра, добраться до заставы к полудню, – размышлял вслух Федич, прикидывая в уме, какой дорогой лучше идти: проселочной или вдоль железки. – Если рано встанем, можем уже к следующему вечеру быть в поселке, со старожилами успеем поговорить. А то ходим два дня как пришибленные, даже никого не встретили, кто бы мог знать о военных бункерах тут.

- Эй, слышишь? – едва не перебил его Лёха.

Он бросил хлам возле приоткрытой двери, за которой уже пахло костром и обратил свое внимание на проход в узкий коридор, который они каким-то образом обошли стороной, когда мчались на зов Федича, в Южное крыло. Именно оттуда Алексей услышал звуки, напоминавшие урчание или сопение. А может быть и то и другое. У него возникла идея, что это может быть бездомная псина, коих они много повстречали за три дня похода. Если это собака, то придется делиться сосисками, что изначально не планировалось. А если нет, то кто или что может издавать такие звуки?

- Я ничего не слышу, – прислушивался Федич. – Только хлопанье крыльев. Наверное, птицы поселились на провалившейся крыше, они могли свить там пару гнезд, обычное дело. Давай уже разберемся с хламом, жрать охота, а ужин уже почти готов.

Поужинать решили вне дома, когда палящее солнце уже клонилось ко сну. Было где-то около восьми вечера. Жара спала и на улице было просто сказочно и спокойно.

Ели молча, стараясь тщательно пережевывать немного подгоревшие сосиски. Хорошо, что приправа осталась, чтобы добавить в ужин. С приправами жизнь казалась ...острее. Когда с сосисками было покончено, принялись за чаёк, который Марина разлила по трем алюминиевым кружкам. Сахару не было, пришлось открыть небольшую баночку меда, которую им всучила одна бабушка, два дня тому назад. Мед оказался наивкуснейший и с чаем пошел на ура.

Все трое уставились на закатное солнце, стараясь не думать о том, что им завтра еще предстоит долгий путь в поселок. Это примерно километров шестнадцать по пересеченной местности. Но они прошли уже втрое больше, поэтому сейчас нужно было просто отдохнуть и выспаться. Единственное, что могло беспокоить троих, это закончившаяся вода. А точнее, Марина намекнула на то, что осталась одна небольшая бутылочка минералки без газов. И ее они припасли на завтра.

После ужина все трое забрались на матрац Алексея, приготовившись смотреть фотки за три дня похода. На самом деле почти все клевали носом, но мужественно просмотрели все сделанные снимки. Однако уже через три четверти часа, Лёха, Марина и Федич разбрелись по своим матрацам, чтобы отдаться сну.

2. Сон или явь?

Ночью всех троих разбудил душераздирающий крик откуда-то изнутри больницы. Все трое вскочили с импровизированных коек и спросонья уставились друг на дружку. Возможно, сперва всем показалось, что это им приснилось, но повторный крик не заставил себя долго ждать. И, казалось, этот крик раздается где-то совсем рядом.

- Что это за хрень? – пораженно спросил шепотом Алексей.

Он схватил из-под подушки, которой был его рюкзак, фонарик и стал рыться в походной сумке Федича, которая лежала у него в ногах.

- Какого черта ты делаешь? – так же шепотом поинтересовалась Марина, у которой от криков по спине бежали мурашки, и теперь уже не казалось, что предчувствие ее пыталось обмануть.

- Ищу револьвер, – коротко ответил Алексей.

Только у Лёхи было оружие и лицензия на него. Ему эту лицензию получить было куда проще остальных, ведь его отец – коп.

Никто даже ничего не сказал против револьвера. Хоть какое-то оружие они должны взять с собой, когда пойдут проверять кто их разбудил в три часа ночи.

Достав оружие, Алексей заткнул его за пояс, надел сапоги и посмотрел на остальных. Марина уже держала в руках какую-то старую и облезлую бейсбольную биту, невесть откуда появившуюся в этой больнице. А Федич вынул перочинный нож. Все не сговариваясь решили, что нужно проверить, может быть кто-то в этом здании все же есть и ему нужна помощь. Но кто знает, может быть этот кто-то вооружен и опасен, не грех перестраховаться.

- Идем все вместе, – заверил Федич.

Он и пошел впереди, а за его широкой спиной двигались Марина и Алексей.

Бывали случаи в их сталкерской практике, что они ночевали или делали привал в заброшенных сооружениях, а в них кто-то уже жил. Но обычно все обходилось тихо, мирно и без стрельбы. Скорее, наоборот, жилец еще и угощал их и даже с собой припасы давал. Правда один раз было такое, когда с ними в поход напросился друг Федича – Костян. Любитель драк и пьянок. Тогда они ввязались в потасовку благодаря ему и еле-еле ушки от троих суток в КПЗ Твери. Но это был единственный такой раз, после они Костяна не брали с собой.

А вот это был первый раз, когда всем было неимоверно страшно, но каждый со страхом боролся своими методами.

Крик больше не повторялся, пока они шли к тому узкому коридору, который заметили вчера вечером. Именно из него сейчас доносился какой-то странный жужжащий клекот, который они вечером могли принять за хлопанье птичьих крыльев. Возможно, это действительно были птицы, но они все не сомневались, что это не они. Во-первых, птицы не издают крики, да еще такие, от которых кровь в жилах леденеет. Во-вторых, птицы ночью спят, если конечно это не совы какие-нибудь или филины. Но в этой части области, их быть не должно. Хотя могли еще быть летучие мыши, но в них ребята тоже не особо верили в таком месте.

Когда они, немного помявшись у входа, вошли в узкий коридор, он оказался поистине огромным помещением, часть которого уходила в перспективу ночного тумана, который видимо опустился на здание, когда они спали. Туман ночь признак жары днем, но сейчас этот белесый и беспросветный сумрак пугал больше, чем что-либо. Так и ощущалось, что подойди они ближе к этому туману, из него выскочит какой-нибудь монстр и их дни будут сочтены.

Разумеется, это были предрассудки. Но они порой были живучее здравого смысла и логики. Особенно в таких вот заброшенных домах, в которых уже лет двадцать пять или тридцать никто не бывал. А если и бывал, надолго не задерживался.

- Что дальше? – решила спросить Марина. – Пойдем в туман, может кого повстречаем или вернемся на свои матрацы и попытаемся дотянуть до утра?

Парни поняли, что отступить сейчас, это так и не понять, что не так с этим зданием. До шести утра – три часа. Если они сейчас повернут назад, и, как сказала Марина досидят до утра, а потом дадут деру, они так и не узнают, кто может здесь жить в забвении и покое. А возможно и почему дом все еще стоит. Может быть все ответы на эти вопросы внутри него.

Федич вздохнул и нехотя протянул:

- Мы должны пойти. А вдруг тут что-то важное для нас, а мы возьмем и струсим. Я пойду первый, у меня фонарь мощнее. Вы идете за мной, шаг в шаг. Мы не должны теряться, иначе потом можем не найти друг друга. Это ведь логично?

- Логично было бы дойти до заставы и там заночевать, – проворчала Марина. – Я же говорила, что эта больница меня напрягает, а вы даже ухом не повели.

- Слушайте, давайте просто пойдем туда и разберемся, – Лёхе порядком надоело стоять на одном месте и бояться. – Это просто чертова заброшенная больница, здесь нет никаких призраков и монстров. Давайте просто пойдем в этот туман.