В видении Бога

Ага, у вас поехала крыша!

На третий день он отбыл из Биджапура вечерним поездом. После покупки билета на собранные друзьями деньги осталась сдача в восемь анн, и Шанкарлал стал уговаривать Рамдаса забрать ее. Несмотря на его протесты, он засунул горсть монет, вместе с билетом, в карман плаща Рамдаса, который тот тогда носил.

Прошла ночь, наступило утро. Восемь анн позвякивали в его кармане. Он не знал, что делать с ними. До сих пор у него не было привычки носить с собой деньги, ибо он не нуждался в них. Господь неизменно присматривал за ним и не создавал ситуаций, когда у Рамдаса возникала бы нужда в деньгах. На одной из станций в вагон вошел слепой нищий. Рамдас подумал, что выход найден, и вручил бродяге монетку в две анны, оставив остальное для нищих, которые могли войти на других остановках. Но станция следовала за станцией и других «кандидатов» не появлялось.

Около десяти утра поезд въехал на вокзал Хубли. Рамдас вышел из вагона и зашагал по дороге. Что делать с деньгами? Вопрос не давал ему покоя ни на минуту. Рам приказывал ему сначала пойти домой к Убхайакару, а ближе к вечеру – в Матх Шри Сиддхарудхи. Он уже приблизился к воротам дома Убхайакара, но нет, он не мог войти внутрь с деньгами в кармане. Ему хотелось избавиться от них, но вот как? Он повернул назад и пошел обратно к станции. На полпути он остановился на дороге. «Ну что же делать с деньгами?» Поблизости не было видно ни одного нищего. У него промелькнула мысль просто бросить мелочь в придорожную канаву, но тоже нет, Рам наущал его передать кому-нибудь деньги. Где этот «кто-нибудь?» О Господи, что за незадача!

Читателю эта проблема может показаться до смешного пустячной, но для Рамдаса это был важный и решающий вопрос. Он снова повернул к дому Убхайакара. Приближаясь к воротам, он заметил дворника, выходящего из двора муниципальной конторы. «Вот он, Рам, выручай», – пробормотал Рамдас и отдал ему оставшуюся мелочь. На сердце, похоже, стало легче. Теперь он мог войти в дом Убхайакара.

Суббарао Убхайакар, святая душа, радушно встретил его. Все члены его семьи изливали на него свою доброту. Старый святой показал Рамдасу храм Кришны, возведенный его усилиями и по его инициативе. Образ Кришны – статуя из чистейшего, белого как снег мрамора – прекрасное и пленительное произведение искусства.

По возвращении домой святой поинтересовался, куда теперь собирается держать путь Рамдас.

– В Бангалор, – ответил тот.

– Как раз послезавтра женщины из нашей семьи едут в Бангалор, вы можете присоединиться к ним, – предложил он, и Рамдас согласился.

После полудня он посетил знаменитый Матх Свами Шри Сиддхарудхи. Он уже бывал тут однажды. Шри Сиддхарудха был одной из тех великих личностей, чьи святые стопы притягивали тысячи людей. Рамарао, сын Шиварао Чандрагири, недавно принявший санньясу – благородный сын достойных родителей, – с любовью принял на себя все заботы о Рамдасе.

Рамдас оставался в Матхе два дня. Ночами он устраивался на веранде храма самадхи[6]. На второй день, вскоре после наступления темноты, к нему подошел обитатель ашрама.

– Могу ли я предложить вам какую-нибудь еду? – осведомился он.

Но Рамдас был не в том настроении – он вообще покинул пределы двойственного мира.

– Кому ты задаешь вопрос? – сделал он ответный ход.

– Вам, разумеется, – уточнил гость, указывая пальцем на Рамдаса.

– Можно ли говорить о «тебе» и «мне», если все едино? – гнул свое Рамдас. – Разве все видимое не подобно змее в веревке, сыну бесплодной женщины, рогатому зайцу, цветку в небе…

– Ага, у вас поехала крыша![7] – перебил друг и, показав Рамдасу спину, скрылся из виду.

На следующий день Рамдас вернулся в дом Убхайакара и дневным поездом уехал из Хубли в компании его родственниц. Эти матушки нежно заботились о нем в течение всего пути. Рано утром они прибыли в Бангалор.

Глава 2. Агастьяшрам – Мангалор – Эрнакулам

Десятидневный пост

Добрые матушки вместе с Рамдасом подкатили к своему дому, маленькому изящному особняку. Он пробыл там всего полчаса: Рам требовал, чтобы он побыстрее ускользнул оттуда. Он спешно ретировался, двинувшись в Маллешварам. Им руководила идея навестить Бхаванишанкаррао, встретиться с которым ему довелось в прошлом году в Кундапуре. Рамдас добрался до Маллешварама, района на окраине Бангалора, застроенного новенькими, аккуратными коттеджами. Но какой из них принадлежит Бхаванишанкаррао? Рамдас никогда не был здесь прежде. Рам должен привести его – так Он и сделал.

Он поплутал по лабиринту боковых проулков, пока ноги сами не привели его на улицу, где жил Бхаванишанкаррао. К тому же, не дойдя нескольких ярдов до его дома, Рамдас встретил отца Бхаванишанкаррао, и тот привел его прямо к воротам. Бхаванишанкаррао и прочие обитатели коттеджа встретили Рамдаса с распростертыми объятиями.

Здесь он вновь повидался с Ситабаи, сестрой Бхаванишанкаррао, и теперь – вдовой д-ра Уманатрао из Кундапура. Больше года назад Уманатрао покинул смертную оболочку. Глубина веры Ситабаи и ее отрешенности от всего мирского была поистине поразительной. В доме каждый вечер исполнялась духовная музыка, а во второй половине дня проводилось чтение Рам-мантры. Самыми ревностными участниками этих церемоний были Бхаванишанкаррао и его сестра.

Рамдас изменил свой рацион, ограничив его молоком и фруктами. Он провел с этими добрыми благочестивыми людьми четыре дня, а потом уловил явственный призыв из Кириманджешвара, пригорода Кундапура, известного также как Ашрам Агастьямуни.

На пятый день Рамдас выехал из Бангалора вечерним поездом и на следующий вечер прибыл в Казарагод. Здесь он не упустил случая удостоиться даршана Гурудэва[8] и повидался со многими почитателями. Задержавшись в Казарагоде всего на один день, он последовал в Мангалор. Его целью был Кириманджешвар, и он должен был оказаться там как можно быстрее. Он получил «сообщение», что в этом месте ему предстоит длительное голодание. В Мангалоре он ненадолго заглянул к матушке Рукмабаи[9], а затем двинулся прямо в Удипи и оттуда поспешил в Кундапур. На ночь его поместили в диспансер Рама Бхатджи. Утром он переправился через реку на пароме и оказался в Кириманджешваре.

Он сразу же искупался в храмовом водоеме. Выпив немного воды, он до вечера бродил в огромном лесу, в чаще которого обнаружил маленький храм богини. Храм состоял из внутренней святыни – узкого и темного помещения, где была установлена каменная статуя Дэви, чистой передней комнаты с гладким блестящим полом и открытой веранды. Он решил обосноваться в примыкающей к святыне комнате, где было много свежего воздуха. Имущество его состояло из одного дхоти и двух набедренных повязок.

Режим его складывался примерно так: три омовения в пруду – утром, днем и вечером, что совмещалось с питьем воды из того же пруда. Пруд находился примерно в пятидесяти ярдах от храма Дэви. Ночи он проводил в комнате, дни – в лесу. У храмового алтаря вечером зажигался светильник – глиняная плошка с кокосовым маслом. Он горел несколько часов. За этим следила матушка, жившая неподалеку. Обычно она делала это раньше, чем он возвращался из леса в сумерках, так как к его приходу лампада уже горела. Как-то раз матушка припозднилась, и он уже сидел в комнате. Она пришла в храм, как всегда, но, увидев смутные очертания его фигуры в полумраке комнаты, испугалась, взмахнула руками и, громко вскрикнув, в ужасе убежала прочь. После этого она не появлялась ни разу, и светильник больше не зажигался.

Иногда вечерами Рамдас совершал прогулки к океану. Он обнаружил на берегу огромный камень, выдающийся в море, и, взгромоздившись на него, подолгу глядел на огромные волны, с грохотом бьющиеся о скалы. Под ногами шныряли морские крабы, над головой летали белые чайки, длинная лента песка искрилась на солнце. На исходе дня его ожидало одно из самых впечатляющих зрелищ – закат солнца. Постепенное погружение пылающего диска в глубины синего моря завораживало его взор. Здесь, на берегу, несмотря на оглушительный рокот волн, он ощущал покой, не поддающийся описанию.

6

Самадхи – гробница, место упокоения. Храмы часто воздвигаются над гробницами святых.

7

В оригинале выражение «You are in the upper storey» (букв. «вы на верхнем этаже») – идиома, означающая «снесло чердак», «поехала крыша» и т. д.

8

Рамдас почитал как Гурудэва своего отца, посвятившего его в Рам-мантру.

9

Рукмабаи – жена Рамдаса по «прежней» жизни.