В видении Бога

Усевшись прямо перед садху, Рамчарандас развязал кошелек и, перевернув его, потряс над полом. С приятным звоном мелочь посыпалась на пол: четыре рупии серебром и монетка в четыре анны. Только Рамчарандас собрался подцепить четыре анны, чтобы отдать садху, как тот выбросил вперед правую руку, сграбастал все деньги своей огромной кистью и, зажав их в кулак, спокойно засунул себе в карман. Операция заняла не больше двух секунд. Бедный Рамчарандас задрал голову вверх и уставился в потолок, вертя в руках пустой кошелек.

– Рам, что ты жадничаешь? – упрекнул его Рамдас. – Разве ты не видишь, что кошелек ему нужнее, чем тебе?

При этих словах Рамдаса Рамчарандас оторвал взор от потолка и опустил голову. Последние следы веселья, вызванного вкусом сахара во рту, стерлись с его лица. Он вручил кошелек садху, и тот, наполнив его монетами, бережно опустил в карман.

Отыграв свою роль, он встал и, не придавая значения таким мелочам, как формальности прощания, удалился вместе с челой.

Все это время Рамдас с трудом сдерживал смех, ищущий выхода. Теперь плотину прорвало, и он безудержно хохотал несколько минут. Рамчарандас, поначалу угрюмый и задумчивый, в конце концов не утерпел и составил ему компанию.

– Свамиджи, – воскликнул он, – мне не так жалко, что он присвоил другие вещи, даже деньги, но правду сказать, когда он забрал тигровую шкуру, у меня схватило живот от острой боли! Теперь-то я понимаю, – добавил он, с любопытством глядя на Рамдаса, – что вы сами все это подстроили. На вид вы такой наивный, простой и скромный, а на самом деле все это – ваша лила. Ведь только вчера вечером вы читали мне нотацию о привязанности и чувстве собственности, а сегодня разыграли этот спектакль, чтобы преподать наглядный урок. Ясно, это ваша работа.

– Рам, ты просто чудо! – восхитился Рамдас. – Разве ты забыл, что сам привел сюда этих бродячих садху под видом того, что хочешь показать им Рамдаса, но на самом деле с намерением отдать им все то, что они забрали? Они-то точно пришли по своей воле. Так что и речи быть не может о каких-то потерях. Помни, Бог дает и Бог отбирает.

Вскоре после этого эпизода Рамчарандас, по совету Рамдаса, отправился в Северную Индию.

Пиршество в компании риши

Рамдас получал множество приглашений на обед. Он поставил условие, что будет принимать приглашения, если вместе с ним будут накормлены еще двенадцать садху. Пошла беспрерывная череда званых обедов. На одном из них, в доме математика Куппусвами Йенгара, присутствовал и хороший знакомец Рамдаса, поэт Чадопадхьяя с женой. Праздничный пир удался на славу. Богатый ассортимент из двенадцати садху являл собою живописное зрелище. Все сорта садху украшали застолье: тилакдхари, джатадхари, бритоголовый санньяси в оранжевом, йогаданди, удаси, дашанами, бриджваси, рамананди[22] и т. д. Еду подавали в просторном зале внутри дома. Поэт и Рамдас сидели в одном ряду с садху. Оказавшись в столь изысканном обществе, поэт пришел в сильное волнение.

– Рамдас, мне кажется, что мы перенеслись в Древнюю Индию – эпоху риши. У меня чувство, что я делю трапезу с далекими предками!

Действительно, это было ни с чем не сравнимое переживание. После обеда садху разошлись, и Рамдас, немного посидев с друзьями, тоже вернулся в свое убежище.

Через несколько дней он снова занялся практикой пранаямы, на этот раз вместе с Бхаванишанкеррао. Рамдас усердствовал, не прекращая упражнений ни днем ни ночью. Как и в прошлый раз, на него напал ненасытный голод. Ему приходилось бегать за едой в дом к Бхаванишанкеррао дважды или трижды в день. Как-то раз, понукаемый волчьим аппетитом, он оказался на их кухне, когда хозяйка пекла рисовые пирожки. Он взмолился, чтобы она дала ему пирожков. Матушка была очень добра. Сначала она подала ему два, которые мгновенно исчезли у него во рту. Он хотел еще, и она кормила его, пока он не проглотил не меньше четырнадцати пирожков и в придачу – четыре чашки кофе и с полдюжины бананов. Кое-как заморив червячка, он вернулся в свой заброшенный дом и, усевшись на циновку, приступил к пранаяме. Через десять минут острый голод огнем опалил кишки. Он вновь припустил к дому Бхаванишанкеррао, со скоростью, на которую были способны его ноги, где снова с жадностью набросился на еду. Он сказал хозяевам, что в желудке у него, должно быть, поселился прожорливый демон Бакасура. Через некоторое время пранаяма прекратилась и аппетит стал нормальным, как прежде.

Рамдас прожил в Бангалоре больше двух месяцев, пока не раздался настойчивый зов из Джанси. Друзья из Джанси, с которыми он познакомился в свой прошлый приезд в город, прислали уже несколько писем, где жаловались, что сильно соскучились по Рамдасу. Он уехал из Бангалора в Казарагод. Бхаванишанкеррао и его домашние пришли провожать его на вокзал. Их любовь к Рамдасу была поистине беспредельной.

В Казарагоде он встретился с тамошними друзьями, в том числе – санньясином Рамчараном. Все они с нетерпением ждали его возвращения. После даршана Гурудэва он отправился в Мангалор в обществе Рамчарана. В Мангалоре они пробыли три дня и за это время посетили дом почитателя в Пентланд Петхе, где были приняты с любовью и добротой, а также несколько раз прогулялись к холму Кадри – памятному месту садханы Рамдаса в прошлые годы.

У него нет ни гроша

Из Мангалора Рамдас морем отправился в Бомбей. Пассажиры парохода трогательно заботились о нем. В порт Бомбея пароход причалил вечером, и Рамдас, не разбирая дороги, побежал по ярко освещенным улицам города. Сандживрао не сообщили о его прибытии, и Рамдас не знал, как добраться до его дома в Гамдеви. Ему помог городовой, дежуривший на одном из перекрестков. Хотя его приход явился для четы полной неожиданностью, они с радостью приняли его. Оказалось, что всего за несколько секунд до его появления они разговаривали о нем. Рамдас остался в Бомбее на пять дней.

Матушка Рукмабаи в это время жила в Курле, пригороде Бомбея, у своей сестры. Ее дочке скоро должно было исполниться тринадцать лет. Они пригласили его в гости, и он навестил их. Рукмабаи привела девочку и усадила ее перед Рамдасом.

– Интересно, что ты думаешь о ее замужестве? Девочка уже выросла. – Вопрос был брошен прямо ему в лицо. – У меня нет ни единой пайсы[23], – добавила она запальчиво, – а ее надо выдавать замуж.

– Если ты утверждаешь, что у тебя нет ни единой пайсы, он, со своей стороны, должен признаться, что не имеет и медного гроша, – пошутил Рамдас и весело рассмеялся.

Матушка была крайне уязвлена этим ответом. В ярких красках она обрисовала зловещую картину его вопиющей безответственности и отсутствия понятия о долге. Рамдас выслушал ее с холодным безразличием.

– Почему тебя так волнует этот вопрос? – ответил он. – На все воля Божья. Все происходит так, как Он пожелает, и в назначенное Им время.

– Как ты можешь такое говорить? – перебила она с вызовом. – Не станешь же ты доказывать, что человеческие усилия ничего не стоят!

– Человеческие усилия нужны только для того, чтобы понять, что как таковые они совершенно бесполезны и только у Бога есть власть вызывать события и управлять ими. Тот, кто это осознал, прекращает прилагать усилия, и в нем начинает работать божественная воля. Он действует только по зову сердца, свободного от забот, страха и печали. К такой жизни нужно стремиться. Поэтому покорись Ему полностью и отдай Ему все проблемы.

Но матушку, судя по всему, не особо впечатлили его философские выкладки. Разговор был закончен, и вопрос о замужестве больше не поднимался. На следующий вечер он вернулся к Сандживрао.

Из Бомбея он поплыл на пароходе в Веравал. На борту его ближайшими спутниками оказались мусульмане, проявившие к нему большую доброту. Паренек из касты брахманов, работавший в корабельной чайной, тоже проникся симпатией к Рамдасу и подкармливал его. Все прочие пассажиры тоже были очень добры.

22

Разновидности садху, принадлежащие к разным ветвям индуизма и, соответственно, снабженные особыми атрибутами: с пятном на лбу (тилакдхари, вайшнав); с пучком спутанных волос (джатадхари, шиваит); носящий посох аскетов (йогаданди, йогин); не служащий никакому божеству (удаси); принадлежащий к одному из десяти традиционных орденов санньясы (дашанами); не принадлежащий к этим орденам (бриджваси); преданный Раме (рамананди).

23

Пайса – самая мелкая индийская монета, ходившая ранее в Индии (1/12 анны); анна – 1/16 рупии. В настоящее время самая мелкая монета – 50 пайс (полрупии).