Страница 29 из 42
Жалко, что при составлении тома по истории ОКБ-1, ЦКБМ и НПО «Энергии» этому проекту С. П. Королёва не уделили достойного места, ограничившись практически историей создания корабля «Союз» на базе корабля 7К этой программы. А ведь этой программой занимались несколько лет, вплоть до августа 1964 года.
В августе 1964 г. вышло Постановление, впервые определившее важнейшей задачей в исследовании космического пространства освоение Луны с высадкой космонавта на её поверхность с последующим возвращением космонавтов на Землю с помощью ракеты-носителя Н-1. Программа получила индекс Н-1 Л3. Сроки были поставлены жёсткие: начало ЛКИ 1966-й год, а экспедиция на Луну 1967–1968 годы. Это в 1964-м то году! Если над носителем Н1 работали уже несколько лет, то проектами по кораблями лунной экспедиции вообще никто не занимался.
Необходимость такой постановки задачи определялась тем, что американцы в это время полным ходом разрабатывали программу «Сатурн-Аполлон», ставившую целью высадку двух космонавтов на Луну. Пилотируемый облёт Луны был частным этапом этой программы. Проработки этой программы велись американцами ещё с 1959 г.
После опережающего запуска Советским Союзом первого искусственного спутника Земли 4-го октября 1957 года и первого человека в космос 12 апреля 1961 года, Президент Кеннеди в 1961-м году поставил задачу первыми в Мире осуществить посадку американцев на Луну.
Программе «Сатурн-Аполлон» был придан статус национальной задачи США в области Космоса. На реализацию этой программы выделялось 26 миллиардов долларов. Эта была куда более масштабная и интересная программа, чем программа простого облёта Луны человеком, разрабатываемой в ОКБ-1 в то время. Программа «Союз» была в этом смысле тупиковой программой, не позволявшей в своем продолжении обеспечить посещение Луны человеком.
Время в лунной гонке с США было явно упущено. Спрашивается, кому мог в этих условиях Сергей Павлович поручить разработку лунных кораблей кроме своего заместителя по этому направлению работ?
Мне кажется, что именно это обстоятельство заставило Сергея Павловича принять решение о сборе у себя под рукой всех проектных подразделений и их руководителей, укрепив их специалистами из других подразделений КБ.
Для удобства работы и оперативности общения всех проектантов по Н1-Л3 собирают на одном 3-м этаже 65-го корпуса, вход на который ограничен. Кабинет самого Сергея Павловича находился на 2-м этаже этого же здания.
Под К. Д. Бушуевым создаётся новый 93-й проектный отдел, начальником которого назначается Иван Савельевич Прудников, ранее руководивший 8-м отделом по созданию головных частей боевых ракет. Этому отделу поручается разработка кораблей экспедиции Н-1 Л3: лунного посадочного (ЛК) и лунного орбитального (ЛОК). В заместители Ивану Савельевичу назначаются Е. Ф. Рязанов по ЛК и К. П. Феоктистов по ЛОК-у.
Нам в связи с этим предстоял переезд со второй на первую территорию, а для меня – изменение направленности работ. Время переезда совпало с подготовкой к пускам, а затем и пускам сначала беспилотного, а затем и пилотируемого корабля «Восход» с тремя космонавтами на борту В. М. Комаровым, К. П. Феоктистовым и Б. Б. Егоровым.
Константин Давыдович вызвал меня к себе и, объяснив, что сам он плотно занят этими пусками, поручил связаться с И. С. Прудниковым, обсудить с ним детали и организовать переезд подразделений на первую территорию. Я попытался было отказаться от этого поручения, мотивируя это тем, что я всего лишь начальник группы, есть начальники и постарше. На это получил ответ, что я зато секретарь партийного бюро, общего над всеми, а организаторские способности мои он знает.
Делать было нечего, я принялся за работу. Пошёл к Ивану Савельевичу на переговоры. Он встретил меня приветливо, сказав, что Константин Давыдович ему звонил, и он в курсе дел о моем поручении.
С Иваном Савельевичем Прудниковым я не был знаком, разное мне о нём говорили, но мне он понравился. Мне пришлось в дальнейшем много с ним работать. Хотя он и старше меня, но со временем мы подружились, стали знакомы семьями и иногда совместно ездили на двух машинах в субботние дни отдыхать в лес за Загорск.
6.6. Начало работы по программе Н1-Л3
Новшества начались с организации работ. Если раньше в отделе 29 моей группе приходилось заниматься разработкой спутника в целом, то в отделе 93 этой работой по кораблю ЛК стал заниматься сектор. Начальником сектора был назначен Ю. М. Фрумкин. Группу мою поделили на две части, одна из которых под моим руководством должна была заниматься программно-проектными вопросами и всеми бортовыми системами корабля, вторая под руководством Ю. М. Лабутина проектно-компановочными вопросами. Группе Б. И. Сотникова поручили вопросы выбора условий посадки с точки зрения рельефа местности и экспериментальные работы по отработке лунного посадочного устройства.
Над нашим сектором фактически его вторым начальником в должности заместителя начальника отдела был Е. Ф. Рязанов. Аналогичная ситуация сложилась и по лунному орбитальному кораблю. Только заместителем начальника отдела по нему должен был стать К. П. Феоктистов после возвращения из космического полёта, а начальником сектора В. Ф. Садовый. Начальником группы по программно-проектным вопросам и бортовым системам ЛОК был назначен Б. Г. Супрун.
Начинать работы по лунному посадочному кораблю пришлось фактически с нуля. Если в качестве прообраза лунного орбитального корабля можно было взять корабль 7К, то для лунного посадочного корабля ничего в качестве прообраза не было. На корабли ЛОК и ЛК был отпущен определённый вес и энергетика двигательных установок в соответствии с разработанной ранее 3-м и 17-м отделами баллистической схеме полёта экспедиции.
Чтобы был понятен дальше мой рассказ, я немного расскажу об этой самой баллистической схеме полёта комплекса Н-1-Л3. При постановке задачи предусматривалась пилотируемая экспедиция к Луне в составе двух человек, один из которых должен был высадиться на её поверхность в корабле ЛК, в то время как второй должен был ожидать его на орбите искусственного спутника Луны в корабле ЛОК,
Головной блок Л3, состоящий из ракетных блоков Г, Д и кораблей ЛОК и ЛК, выводился носителем Н-1 на низкую опорную орбиту искусственного спутника Земли высотой 200 км. На ней он находился одни сутки, необходимые для уточнения параметров орбиты, расчета и закладки уставок на формирование отлётной траектории полёта к Луне в систему управления, находившуюся в ЛОК. Далее включался блок Г и выводил комплекс Л3 на траекторию полёта к Луне, после чего отделялся.
Полёт к Луне длился около 3,5 суток, в течение которых Блок Д мог дважды корректировать траекторию полёта. При подлёте к Луне Блоком Д производилось торможение комплекса с выходом на круговую лунную орбиту высотой 100 км. Далее Блоком Д производилась коррекция этой орбиты с целью формирования её для посадки ЛК в заданный район лунной поверхности. После перехода одного из космонавтов из ЛОК в ЛК по открытому космосу ЛК должен был отделиться от ЛОК для осуществления посадки на поверхность Луны. Второй космонавт должен был в это время оставаться в ЛОК-е и ожидать возвращения ЛК с поверхности Луны и осуществить стыковку с ним, при которой ЛК был пассивным кораблём.
Блок Д должен был осуществлять торможение ЛК при сходе с лунной орбиты и, через некоторый перерыв, основное торможение при посадке на поверхность Луны. Перед подлётом к поверхности Луны, когда основная скорость должна была быть погашена, блок Д выключался и отделялся от ЛК.
Как показали дальнейшие исследования, после отделения от ЛК Блок Д необходимо было отводить от места посадки ЛК для предотвращения поражения ЛК осколками от его взрыва при его падении на поверхность Луны.
После отделения от ЛК Блока Д, через некоторый промежуток времени включался Блок Е ЛК для последующего торможения ЛК и посадки его с нулевой скоростью на лунную поверхность.
После двухчасового пребывания ЛК на поверхности Луны, за время которого космонавт должен был выйти на её поверхность, ЛК должен был взлететь на орбиту искусственного спутника Луны с помощью того же Блока Е и за стабилизироваться на лунной орбите.