Страница 12 из 71
Александр III выражал непоколебимую уверенность, что «во всём, что делается на земле, есть Воля Божия. Господь, без сомнения, ведёт судьбы народов к лучшему, а не к худшему, если они, конечно, не заслуживают полного Его гнева. Поэтому да будет Воля Господня над Россией, и что ей следует исполнить, и что ей делать, будет указано Самим Господом. Аминь»{121}. Спустя почти 20 лет это же убеждение выразит его сын – Император Николай II: «Во всём волен Бог один, Он делает всё для нашего блага и нужно с молитвами покориться Его святой воле!»{122}
Императрица Мария Феодоровна также была глубоко религиозной. 15 мая 1894 г. она писала Супругу: «Да озарит тебя Господь Своим благословением и будет помогать тебе всегда и во всём. Пусть Он даст тебе силы и здоровье, чтобы ты смог ещё много лет осуществлять то большое дело, к которому Он тебя призвал, во имя процветания и славы нашей дорогой России и счастья нас всех и прежде всего моего. Такова моя усердная молитва, с которой я каждый день обращаюсь к Милосердному Богу»{123}.
В семье Александра III придавали первостепенное значение церковным службам, постам и молитве. В церкви Александр III стоял сосредоточенно, никогда ни с кем не разговаривал, становился на колени, когда пели «Отче наш» и диакон возглашал: «Со страхом Божьим!» Крестился всегда большим крестом{124}. Вскоре после появления на свет первенца Николая его отец записал в дневнике: «Да будет Воля Твоя Господи! Не оставь нас в будущем как Ты не оставлял нас троих в прошлом. Аминь»{125}. В мае 1877 г., находясь на Русско-турецкой войне, Цесаревич Александр писал Марии Феодоровне из Румынии: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они молились за меня, молитва детей всегда приносит счастье родителям, и Господь услышит, и пример ее, как Христос никогда не отталкивал от себя детей, а напротив того, ласкал их и говорил с ними и запретил прогонять от себя»{126}.
Отношение Николая II к Священному Писанию, и особенно к Спасителю, с самого детства отличались чувством особенной глубокой любови. Для Государя Христос был не отвлечённым понятием, не красивым мифом, не морально-нравственной доктриной, а Божественной Личностью, существующей здесь сейчас и во веки веков. Слова, чудеса и страдания Христа царственный ребёнок воспринимал так, как если бы он был их свидетелем. Участник детских игр Государя В. К. Оллонгрен вспоминал: «В пятницу был вынос Плащаницы, на котором мы обязательно присутствовали. Чин выноса, торжественный и скорбный, поражал воображение Ники, он на весь день делался скорбным и подавленным и все просил маму рассказывать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя. Глазенки его наливались слезами, и он часто говаривал, сжимая кулаки: “Эх, не было меня тогда там, я бы им показал!” И ночью, оставшись одни в опочивальне, мы втроем разрабатывали план спасения Христа. Особенно Ники ненавидел Пилата, который мог спасти Его и не спас. Помню, я уже задремал, когда к моей постельке подошел Ники и, плача, скорбно сказал: – Мне жалко, жалко Боженьку. За что они Его так больно? И до сих пор я не могу забыть его больших возбужденных глаз»{127}. Уже в юности будущий Император записал в своём дневнике: «Все в Воле Божьей. Уповаю на Его милосердие и спокойно, покорно смотрю в будущее»{128}.
Будучи подростком, Николай Александрович любил бывать на богослужениях, зажигать лампадки, подходить к кресту. Эта любовь к церковной службе, к молитве затем стала его нравственным стержнем и сохранилась до конца жизни. Он с детства всегда отмечал церковные праздники в своём дневнике. В 1884 г. юный Цесаревич писал: 20 февраля «Великий Пост. Начали говеть. Утром одни пошли в церковь, а Папа́ пришёл туда позже»{129}. 24 февраля: «Вечером исповедовался в церкви»{130}; 25 февраля: «В 9 часов утра пошли в церковь. Приобщился Св. Тайн. Вечером были в церкви»{131}.
Во время большого путешествия 1890–1891 гг. Наследник Николай встречал праздник Пасхи на корабле и писал матери: «Мы начали говеть со вторника, ‹…› а причащались в страстную субботу. Вынос Плащаницы и крестный ход по всему фрегату перед заутренней были очень торжественные. Услышать Христос Воскресе на судне произвело на меня сильное впечатление»{132}.
При посещении любого места, где находилась какая-либо христианская святыня, Николай II всегда поклонялся ей. При этом он всегда проявлял к святыне чисто русское православное отношение. Так, посещая крипту с мощами своего Небесного Покровителя Святителя Николая Мирликийского, которые, как известно, находятся в католической базилике итальянского города Бари, Цесаревич Николай Александрович писал отцу: «В Бари я ездил в базилику и поклонился мощам моего Угодника со всеми офицерами. Приложиться не удалось, так как мощи покоятся под серебряной ракой на глубине 2-х аршин приблизительно, и видеть можно одни кости сквозь узкую дыру в земле. Для меня это было разочарованием, потому что у нас привыкли к цельным мощам, выставленным удобно для поклонения. А в Бари влезаешь на четвереньках под престол и при свете одной лампады с трудом разбираешь, что представляется глазам»{133}.
Конечно, неправильно было бы представлять, что Православие Цесаревича Николая было тождественно Православию Императора Николая II. Молодости всегда свойственна недостаточность любого опыта, в том числе и духовного. 3 октября 1894 г., еще до своего перехода в Православие, Принцесса Гессенская писала Наследнику, что ее наставник по Закону Божьему православный священник «очень смеялся вчера, так как я активно выступала против монастырей. А как ты считаешь, разве правильно, что люди заточают себя там, вместо того, чтобы делать в мире добрые дела?». В своём ответе Цесаревич сообщил, что «мы единодушны в этом вопросе». Правда, тут же рассказал Принцессе, что на Руси монастыри делали очень много полезного и она это узнает, когда будет читать русскую историю. «Мне особенно нравятся три монастыря, – пишет далее он, – которые делают исключительно много хорошего для населения, живущего рядом с ними. Это Лавра Преподобного Сергия, рядом с Москвой, другой на далёком севере, Соловецкий монастырь, а третий здесь на берегу Чёрного моря (на Кавказе), Новый Афон»{134}. Из этих писем видно, что это мысли очень молодых людей, только начинающих свою духовную жизнь, юная Принцесса ещё даже не была православной. К тому же Цесаревич был глубоко влюблён в свою невесту, тяготился разлукой с ней. Их юные высказывания так не похожи на любовь Императора Николая II и Императрицы Александры Феодоровны к монастырским службам, к беседам с монахами, на то поистине невиданное строительство монастырей, которое было осуществлено в последнее царствование. Вся духовная жизнь Государя и Государыни была постоянным духовным взрослением, которое достигло к концу ее высшей степени – святости.
Великая Княгиня Ольга Александровна вспоминала о странном случае, какой произошел с ней и её братом Николаем: «Мне тогда было лет десять или одиннадцать. Помню один жаркий летний день, когда брат попросил меня сходить вместе с ним в дворцовую церковь в Большом дворце в Петергофе. Зачем он хочет пойти туда, он мне не сказал, а расспрашивать его я не стала. Мне кажется, служба уже шла, потому что, как мне вспоминается, в храме ходили священники. Неожиданно началась страшная гроза. Вдруг появился огненный шар. Скользя от одной иконы к другой, расположенной на огромном иконостасе, он как бы повис над головой Ники. Он крепко схватил меня за руку; что-то мне подсказало, что для него наступило время тяжких испытаний, и что я, хотя и совсем маленькая девочка, смогу облегчить его страдания. Я почувствовала гордость и одновременно робость»{135}.
121
Цит. по: Кудрина Ю. Императрица Мария Федоровна и Император Николай II. С. 24.
122
Император Николай II – Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1 Д. 2321. Л. 18.
123
Цит. по: Кудрина Ю. Мать и сын. С. 29.
124
Шереметев С. Д. Указ. соч. С. 78.
125
Дневник Великого Князя Александра Александровича // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 302. Л. 34.
126
Цесаревич Александр Александрович – Цесаревне Марии Феодоровне. С. 67.
127
Сургучев И. Д. Указ. соч. С. 88–89.
128
Царственные Мученики в воспоминаниях верноподданных. М.: Сретенский монастырь; Новая книга; Ковчег, 1999. С. 15.
129
Дневник Цесаревича Николая Александровича. Запись за 20 февраля 1884 // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219 (1). Л. 55.
130
Дневник Цесаревича Николая Александровича. Запись за 24 февраля 1884 // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219(1). Л. 59.
131
Дневник Цесаревича Николая Александровича. Запись за 25 февраля 1884 // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219(1). Л. 60.
132
Наследник Цесаревич Николай Александрович – Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 164.
133
Цесаревич Николай Александрович – Императору Александру III // ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 919(5). Л. 207.
134
Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова. Дивный свет. С. 189–191.
135
Лили Ден, Йен Воррес. Указ. соч. С. 212.