Страх во тьме

- Да вот уж хрена лысого, - обломал меня водитель. – Проводка вся полетела к чертям собачьим. Электроника вообще не работает.

Как оказалось, к нашему разговору прислушивается не одно чуткое ухо. Тот час поднялся внеочередной хай!

- Так мы что, заперты здесь навечно?

- Да что же это такое здесь происходит?!

- А я в туалет хочу! Мне очень надо!

- Господи, спаси...

Я поморщился. Да сколько можно талдычить одно и то же. Воистину, человек разумен только тогда, когда он представляет из себя отдельный, здравомыслящий индивидуум, не зависимый от мнения окружающих. Но стоит людям собраться вместе, в замкнутом пространстве, да еще найти повод для паники, то только держись! Стадо баранов покажется рассудительнее.

- Ребята, да мы сейчас выломаем дверь и все дела. Чего кричать-то? Лучше бы кто помог нам с мистером Шнитке разобраться с этой дверью. Или проще выбить окно, а, Билл?

- Да одинаково. Просто среди пассажиров немало женщин, а им будет полегче всё- таки выйти в дверь.

- И то верно. Ну, так что, есть желающие? Вон ты, парень, иди сюда, не стесняйся. Высокий лоб! Должно быть, здоровый как бык...

Из толпы выдвинулся худой нескладный юноша студенческого возврата с грустными глазами и страдальческим выражением на лице.

- Это вы мне, сэр?

- Да что же это за детский сад вокруг, а? - простонал я. – Билл, у тебя есть монтировка или ещё чего-нибудь в этом роде?

Как бы там ни было, мы с Ральфом при помощи понятно, чьей матери, кое какого инструмента, и парочки помощников из числа давешних тинэйджеров (видимо, этим оболтусам как раз и придавило на клапан) достаточно быстро и лихо разобрались с дверью, напрочь вырвав замки и петли, и сдвинув искорёженный лист метала в сторону. Я первым высунул нос наружу и всей грудью втянул в себя освежающий, одуряющий, шибанувший по обонятельным рецепторам запах озона. Будет дождь!

ГЛАВА 3

Путь в никуда - я зову, а мне в ответ ни слова,

Путь в никуда - из-под ног моих уходит земля...

Ария «Путь в никуда»

Мы высыпали из поверженного «Неоплана» как горох из стручка. Не скажу, что мне так уж и повезло быть первым. Напирающие сзади собратья по несчастью чуть меня не затоптали! Я бодрой рысью пробежался по асфальту и как следует осмотрелся. В принципе, темно было, хоть глаз выколи. Это пока проморгаешься и привыкнешь к разлившейся вокруг чернильной мгле. Но скованное клубящимися тучами непроглядное небо то и дело озарялось всполохами грозовых разрядов. Ослепительные молнии развесистыми гигантскими ветками кололи небо на части. И во время этих чудовищных вспышек можно было хоть что-нибудь да увидеть.

Серая лента асфальта уходила вдаль. С правой стороны тянулись поля, с левой – узкая полоска лесонасаждений. Ни хрена не смыслю в ботанике, с трудом отличаю яблоню от вишни, поэтому не могу сказать, какие именно деревья произрастали в нескольких метрах от меня. Если не ошибаюсь, то в посадке преобладали преимущественно акации и тополя, скрипящие на все лады голыми, лишёнными осыпавшихся листьев, ветками под порывами ветра. Кстати, о ветре. Дул он просто с бешеной скоростью, был холодный, как вьюга и моментом пронизывал до исподнего, заставляя кожу покрываться мурашками величиной с орех. Ветер выл на разные голоса, меняя тональность, и навевал просто какую-то первобытную жуть. Я даже на секунду пожалел, что покинул тёплый и уютный салон автобуса. Я продрог до костей, не смотря на джинсы, высокие шнурованные ботинки, свитер и чёрную джинсовую куртку. Плюнув, я полез в карман и достал вязаную шапочку. Натянув её до самых бровей, я подошёл к автобусу.

Пассажиры, с причитаниями и вздохами, сетуя на «дурацкий ветер», под руководством Билла Спенсера потрошили багажное отделение, доставая сумки, чемоданы и прочее барахло. Интересно, как они будут тащить всё это на себе и насколько хватит самого выносливого? Что касается меня, то весь мой нехитрый скарб умещался в небольшой спортивной сумке через плечо. А вот Ральф Шнитке, торжествующе ухмыляясь, забросил за спину здоровенный, под завязку набитый непонятно чем рюкзак, и вдобавок ухватил продолговатый кожаный футляр. Если я хоть что-то понимаю, то там у немца должна находиться винтовка. Или ружьё. Он что, охотник? Ко мне подбежала Трейси. В темноте её зелёные глазищи горели как у кошки. Подняв воротник «косухи», она прокричала мне на ухо:

- Учти, я иду с тобой! Не думай, что я боюсь остаться одна, просто и тебе будет спокойней за свои тылы! Я тебя прикрою, если что.

- Я в тебе не сомневался, - на полном серьёзе кивнул я, стараясь сдержать улыбку. Она что, в «зарницу» решила поиграть? Крайне странная девочка, однако. – Располагая тобой, я могу быть спокоен за свою спину.

- Да! А то так засадят по самые шары, что и опомниться не успеешь!

Ну что прикажете с ней делать? Я подтянул ремень сумки и притопнул ногой. Тех нескольких минут, что я рассматривал карту, мне хватило с запасом, чтобы запомнить маршрут. Я был уверен, что не собьюсь с пути и легко дойду до этого самого Гринсвуда. Пять километров – пустяк. В своё время мне приходилось бегать и поболя. И не с лёгкой сумочкой. За Ральфа я был спокоен, лось он здоровый и хабари свои выбрасывать ни за что не станет. Не знаю, насколько Трейси удобно в её окованных «казаках», но выглядит она девчонкой крепкой и выносливой. До остальных же мне не было особого дела. Я вовсе не эгоист, но и в эдакие Моисеи я не набиваюсь. И никого вести за ручку не намерен. Каждому от природы дан рассудок, чувство самосохранения, инстинкт выживания. Так что вперёд, господа. А моя жизнь — это моя жизнь. И цеплять к ней груз тянущих на дно проблем я не собираюсь.

- Ну что, двинули? – я оглянулся на своих спутников. Ральф натянул на уши шляпу, чтоб не сорвало ветром, и молча кивнул. Немногословный малый. Но когда говорит, то всегда по существу. Молодец. Стюарт же в своём репертуаре показала мне «козу», что можно было расценивать как знак согласия.

Не тратя больше не секунды, мы бодро зашагали по асфальту. Слава богу, ветер дул нам в спины. И хоть задница моя, как бы там Трейси её не прикрывала, потеряла от холода всякую чувствительность, но идти против ветра было бы намного хуже. Вспышки молний всё же освещение не очень надёжное, да и не постоянное, поэтому Трейси достала мобильник и включила фонарик, освещая нашу дорогу. Главное, чтобы батарейка не села раньше времени.

Не успели мы сделать и сотни шагов, как позади нас раздался забиваемый хохочущим ветром крик:

-Эй!!! ...одождите ...ас! Эй!..

Я недоумённо затормозил и повернул голову. Должен сказать, что одиноко торчащий посреди дороги автобус на фоне мрачно – чёрных деревьев, озаряемый сверканием молний, выглядел достаточно жутко, словно часть декорации из фильма ужасов про дорожных маньяков... А обступившие автобус люди, почему-то не спешащие следовать за нами, напоминали сбившихся в стаю голодных зомби.

В нашу сторону бежало пять фигурок. Поравнявшись с нами, они, отдышавшись, дружно, на перебой начали тарабанить, мешая друг дружке. Из всего я понял только то, что эти молодые люди, в количестве трёх юнцов и двух девчонок им под стать, прямо-таки сгорают от желания идти вместе с нами. Т-А-А-К, в нашем полку прибыло. Только банды малолетних сопляков мне не хватало на шее. Как будто мне одной Трейси мало! Я внимательно рассмотрел пополнение личного состава, пользуясь скоротечными вспышками молний в качестве фонаря. Ага, три пионера из пяти были мне уже знакомы: долговязый застенчивый юноша и парочка, что помогала взламывать двери. Видать, закадычные дружки. Компанию им составляли две девчонки примерно того же возраста, что-либо более подробно сказать о них я затруднялся. Скажу только, что средний возраст окруживших меня птенцов колебался от шестнадцати до, наверно, лет восемнадцати. Не исключено, что я ошибаюсь. По нашему времени вообще хрен поймёшь это подрастающее поколение. Бывают такие недоросли, что и в пятнадцать лет выглядят на все два десятка, и, соответственно, наоборот. Меня самого, если побрить и подстричь помодней, можно запросто принять за Митрофанушку-переростка. Это если не обращать внимания на мои совсем не детские глаза и не видеть моего обнажённого тела.