Страница 43 из 53
***
Семён.
Предложенный девчатами вариант коньков пришлось забраковать, хотя идея их была правильной – на электромагнитной подушке скользилось фактически без трения. То есть совсем! Тормозить, отталкиваться, поворачивать невозможно – куда послали, туда и лети до встречи с препятствием, отражайся от оного и далее по правилу равенства угла падения с углом отражения. В жёстком скафандре это было не больно и показалось бы даже забавным, кабы происходило не слишком часто. В замкнутом пространстве ангара, куда меня запустили с не девичьей дури во всю скандинавскую страсть.
- Бам-бам-бам-бам… Сука-а-а-а!!! Тресь, бам-бам-бам…, - изображение неслось мокруг меня взбесившейся каруселью.
- Сёма, скользилки отключаются мыслеприказом! – подсказала какая-то шведка.
Я немедленно отдал мысленную команду, и пространство ангара завертелось перед моим взором в вертикальной плоскости. - Дыщ-тыщ-дыдыщ-бам-бам, бля-а-а-а!
Я, наконец, смог присесть на полу, выжидая, когда восприятие вернётся в норму.
- Не сиди на холодном, - строго сказала Мара, - скафандр теряет энергию.
Встаю, не пошатываясь, ровно только потому, что в скафе по-другому не постоишь, говорю, - спасибо за развлечение, конечно, но давайте я эти коньки немного доработаю в мастерской, а пока просто побегаем?
- Просто побегаем? – удивилась Лилит, - а что ты говорил о командной работе?
- Конечно-конечно, - успокаиваю девчат. – Значит, вы теперь команда. Я поведу шайбу отсюда туда, - указываю на противоположную стенку ангара. – А вы постараетесь её у меня перехватить…
Я сделал многозначительную паузу, - ни разу меня не коснувшись.
- А если ты сам? – деловито уточнила Грейс.
- Уворачивайтесь, - улыбаюсь её догадливости. Девушки без возражений приняли предложенную игру.
Первые три прохода у меня получились легко на использовании их очевидных ошибок. Валькирии быстро внесли поправки, дело пошло интересней. Они заинтересовались, пожелали взглянуть на игру «с другой стороны» - первой роль ведущей заняла Лилит.
Когда беготня им немного наскучила, я предложил «распасы». Девчата в углах треугольника с места отдают передачи, а я старюсь их перехватить. Сразу они не совсем меня поняли, первым делом Грейс с размаху постаралась пробить мне шайбой шлем. Наверное, валькирии считали помещение моего израненного тела в регенерационную капсулу обязательным финалом занятий. Снова постарался донести до них суть игрового упражнения, и они неожиданно легко согласились. Я не терял за развлечением бдительности, ежесекундно был готов к внезапному удару, но они продолжали вести себя паиньками. Беззаботно включились в новую забаву, позволили азарту отодвинуть на задний план коварные планы мести. Когда каждая по нескольку раз постояла на перехвате, они решил, что всё знают про хоккей, и мы в конце занятия погонялись парами. Играли, естественно, пока со мной в паре не поиграли все валькирии – с этим у них строго, всем всё достаётся поровну.
Вроде бы, им понравилась игра, хотя судить трудно – они же, как дети, могут быстро загореться новизной и остыть на другой день. Кую это симпатичное железо, пока горяченькое. В «раздевалке» уже, когда ставили «жесткачи» на подзарядку, посетовал им, что, как ни здоровски с ними гоняться, играть-то нам по сути не с кем. Хоть и полно на корабле народу, никого по доброй воле в ангар не затащишь. Вот если б Макс сделал с Буханкой хоккейную программу, как лыжную для немцев! Да как же его уговорить? Девчонки обменялись странно грустными взглядами, Грейс прошептала, вздохнув, - началось!
- Что? – опешил я.
- Ничего, хороший наш, - пропела Лилит.
- Не кручинься, Семён, пойдём лучше ужинать, - ласково подхватила Мара.
- Покормишь нас дошиком, посмотришь кино, - подключилась Грейс к ансамблю подружек. – Да ложись почивать, утро вечера мудренее.
- Что-то наподобие я уже где-то слышал, - говорю в сомнении.
- Утречком после завтрака поговори с Максиком, - продолжила Грейс, не обращая внимания на мою реплику.
- Худа не будет, - поддержала её Мара.
- Правда? – я побоялся спугнуть удачу.
- Блиа будью, - озорно передразнила меня Грейс.
Глава 20
Впервые в новой космической жизни меня разбудили солнечные лучи, бьющие в лицо из окошка. Я поморщился капризно, сквозь остатки сна проявилось осознание, что уже несколько минут не сплю, нежась в предвкушении радостного выходного дня. Как дома, в детстве, в середине мая, когда тихую радость от неумолимо надвигающейся вечности счастья, каникул, усиливал еле сдерживаемый восторг от пришествия долгожданной субботы – под конец учебного года я, несмотря на всё своё разгильдяйство, успевал серьёзно устать в школе. И так же, как в детстве, ещё не открыв глаза, я представил себе состоящие из удовольствий и развлечений основные пункты плана на долгожданные выходные.
- Доброе утро, Сёма, - промурлыкала весело Буханка, - тебя ждёт куча дел. Всё забыл? Что не напомнить?
Умница рукотворная наконец-то вняла мольбам не орать мне в сонный мозг каждое утро, сама придумала, как будить по-другому. Надо же – солнышко в окошко, прелесть! Самое интересное – как она додумалась, что человеку гораздо важней вспомнить о кое-каких вещах самостоятельно, а не под душем бездумно слушать её доклад и гадать, когда же она заткнётся наконец! Не спорю, в первые дни, сразу после первого мордобоя, это было необходимо, я просто не хотел думать даже о ближайшем будущем, настолько мало удовольствия доставляло это занятие. Но жизнь стала как-то налаживаться, будущее перестало пугать – вряд ли можно ждать чего-то страшнее уже происходящего. Да и вообще многое в жизни оказалось сказочно удивительным, особенно Фара, конечно. Я её сегодня обязательно увижу… гм, как и вчера, но ведь может вдруг прийти день, в котором её не будет! Жил же я без неё больше четверти века! Стоп, хватит себя накручивать – та жизнь больше не вернётся, и уж точно не сегодня. Итак, что у меня на выходные?
Первое, что вспомнилось - меня сегодня не должны убивать, это происходит по чётным. То есть завтра ждёт беседа с Доком после регенерации, и это очень хорошо ну, должно же в этом быть что-то хорошее! А сегодня вместо Дока у меня на повестке дня Максик. Ух, как много интересного скопилось по его скромную душу! Он с Буханкой крепко меня достал своей особой программой, вернее достали головоломные упражнения. Они заполнили не только мои штрафные часы, но проникли в мои сны, и в прочее время мне требовалось внимательно следить за мыслями, чтоб не съехать в эту завораживающую бездну. Честно, не смотря на все попытки Макса объяснить, как это работает, я мало что понял, но для меня уже очевиден ошеломляющий вывод из этого – оно работает! В жизни бы не догадался, а тут будто пазл сам сложился: Макс начал программу с кем-то, о ком мне знать не нужно. Он правдиво признал, что подсматривал за девчонками с покойными Танака. И, по словам немцев, у Танака были какие-то личные записи. Ерунда, вроде бы, но, во-первых, Макс не сказал, что они подсматривали только за девчонками. А во-вторых, я сам попробовал «заснять» простейшую картинку в мастерской, то есть передать искину изображение – ничего не получилось. Оказывается, изображение нужно как-то «оцифровать», представить в приемлемом для Буханки формате, напрямую используя для этого собственные мозги. В идеале, набубнить ей несколько килобайт машинного кода, ведь единственная обратная связь - имплант в речёвой зоне мозга. Остальные импланты работают только на передачу.
Всё, в общем, ясно, остаётся уточнить детали у Макса лично. Девчонки недвусмысленно пообещали расположить его к разговору, интересно только, каким образом… Впрочем, это непринципиально, мне же нужно подумать, о чём с ним говорить. Под душем план ближайших действий в целом созрел. Вооружившись зубной щёткой, я довёл диспозицию до блеска под привычный уже буханкин гундёж о пустой трате времени, мол, судовые гигиенические ополаскиватели эффективней и не требуют столько усилий.