Трое для одного

Они фыркнули одновременно и очень похоже - смертный человек Кандида Мэри Льюис и неведомое существо по прозвищу Шасс-Маре - а затем существо провокационно улыбнулось:

- А кто - самая красивая?

- Моя мать, разумеется, - не моргнув глазом, ответил он.

В школе и в колледже эта фраза всегда помогала, спасла и сейчас.

- Хороший мальчик, - рассмеялась Шасс-Маре, и нотки в её голосе неприятно напомнили об Уилки. - Ладно. Считай, ты меня купил. Рада познакомиться, девочка Кэндл, почти самая красивая в городе, - обернулась она, и улыбка неуловимо потеплела. - Зови меня Шасс-Маре. Так называется это место, а я - его хозяйка, значит, и имя в какой-то степени тоже моё. Куртку можешь повесить на любой стене, просто прислони к водорослям, и всё.

Кэндл, захмелевшая от впечатлений, даже не поняла, кажется, что её отсылают. Обвела восхищённым взглядом зал - и медленно, пританцовывая, направилась к ближайшей стене, скидывая на ходу пронзительно жёлтый пуховик. Под ним оказалась ярко-малиновая рубашка и чёрный кожаный жилет со шнуровкой.

- И о чём ты хотел поговорить? - Шасс-Маре всё ещё провожала взглядом Кэндл, но голос посерьёзнел.

- О том, что кое-кто купил часовую башню. И о тенях.

- Почему не спросишь его?

Уточнять, кого именно, смысла не было - имя витало в воздухе.

- Потому что тебе я доверяю, - произнёс Морган негромко, сильно наклонившись вперёд, почти соприкасаясь с ней плечом. Видимо, это было правильное решение; лицо Шасс-Маре на мгновение приобрело растерянное выражение, но затем она вновь стала похожа на дочь сфинкса и пиратки. - Кстати, чем у тебя тут расплачиваются за напитки? - добавил он торопливо - Кэндл уже шла обратно, а решить эту проблему он хотел до её возвращения.

- Снами, чудесами… интересными новостями, - ответила Шасс-Маре задумчиво. - Не бойся. Я не попрошу в оплату то, с чем тебе будет трудно расстаться. Обычно люди забредают сюда во сне, на грани смерти или сбившись с пути. Я даю им то, что нужно, и забираю то, что пригодится другим, вот и всё.

- Понятно, - кивнул Морган и продолжил тише, извиняясь: - Я по глупости втянул её в приключения. Ну, показал тот, другой город. Мне просто хотелось удостовериться, что я не сошёл с ума… К тому же Кэндл помогла мне найти кое-что важное. И для вас, наверное, тоже. Ты позаботишься о ней, если понадобится?

Шасс-Маре провела горячими пальцами по его щеке и отвернулась, возвращаясь за стойку.

- Я забочусь о каждом человеке в городе. И тем более всякий, кто найдёт путь в это место, получит помощь. Тебе даже не стоило просить меня… Что хочешь попробовать сегодня? - сощурилась она хитро. - Опять вина памяти? Или чего-то поинтересней?

- Поинтересней - это для неё, - хмыкнул Морган, собираясь расплатиться с Кэндл за все походы по барам, когда она, угощая, вливала в него литры безумных коктейлей. - А мне пока просто кофе. Сначала хочу поговорить.

В ответ она только кивнула и отступила, изображая обычную барменшу. Кэндл вернулась и легко вскочила на высокий стул рядом с Морганом, любопытно вертя головой.

- Здесь потрясно! А эти бурые штуки, они что, живые? Черти-сковородки… Я видела там настоящий скелет, представляешь, и он…

- Схватил тебя за руку? - в шутку предположил Морган, улыбаясь.

- Да ну тебя, - фыркнула Кэндл. - Нет. Куртку забрал. Слушай, у меня уже башку срывает, - зашептала она вдруг жарко, уткнувшись ему в плечо. Высокий барный стул опасно накренился. - Город этот, лето посреди зимы, теперь ещё бар - как оживший мультик, ну честно. Я словно оказалась в каком-то другом месте, где всё чужое… - Шасс-Маре бросила на неё странный взгляд, понимающий и недоверчивый одновременно, и отступила в сторону, к полкам с бутылями. А Кэндл продолжала бормотать, жмурясь и дыша слишком часто: - Знаешь, у меня уже было так. Когда всё достало, и чёртова мамашкина школа, и планы эти её тупые… В один кошмарный день я просто попрощалась с ребятами, схватила гитару и рванула по клубам. Не здесь, даже не в графстве… Моталась по всей стране. Сначала жила по друзьям, потом - по друзьям друзей… Ну, заявлялась, например, к Дэну, перебивалась пару дней, а потом выпрашивала у него адрес надёжного приятеля в соседнем городе. И везде - пела, пела, пела, по клубам и по кафе, пока хрипнуть не начала. За гроши, иногда бесплатно. Меня били, пытались подсадить на наркотики, и я никогда в жизни столько не целовалась с незнакомцами и не обжималась по углам. Но самое потрясное - знаешь, что было? - внезапно запрокинула лицо Кэндл. Взгляд у неё был удивительно ясный и трезвый, только губы горели, и Моргану сквозь пространство передавался этот жар. - Музыка. Я играла очень хреновую музыку, но всё - на надрыве, и песни особенно. И иногда, в каких-то занюханных клубах, народ этим проникался. И я тогда могла оборвать последний куплет - и прыгнуть со сцены вниз, в толпу эту… И меня ловили, черти-сковородки, ловили и передавали по рукам. Представь - много-много ладоней, как прилив, сначала относят тебя от сцены, а потом швыряют обратно, как море швыряет на пляж утопленника. Только я себя не мёртвой чувствовала, а живой. Действительно живой. Как последний выживший после кораблекрушения…

Кэндл застыла, не мигая и тяжело дыша. Морган чувствовал себя так, словно это он только что прыгнул в беснующееся человеческое море, безоглядно доверяя чужим рукам, захлёбываясь в запахах - дешёвый дезодорант, выпивка, жар тела, застарелый табачный дым, приторные девчачьи духи, мокрые волосы, пьяное дыхание…

Пальцы на ногах начинали сами по себе поджиматься и сладко неметь.

- Ты опять хочешь… - губы у него едва разомкнулись; язык не слушался. Волнами накатывало душное тепло. - Хочешь убежать?

- Очень. - Кэндл опустила взгляд. - Не представляешь, как.

Морган не нашёлся, что ответить.

Пол мягко качнулся, как палуба корабля; свет вновь изменил тональность, на розовато-лиловую. Шасс-Маре всё с тем же странным выражением лица поставила перед Кэндл высокий бокал, наполненный зеленовато-коричневой жидкостью, в глубине которой вспыхивали искры - как россыпь бликов от зеркального шара в провинциальном клубе.

- За счёт заведения.

- Спасибо, - улыбнулась Кэндл, придвигая к себе бокал. Пригубила - и застыла, уставившись неподвижным взглядом в пустоту.

Моргана передёрнуло.

- Со стороны похоже на наркомана, которому вкололи дозу.

- Думаешь, ты выглядел лучше? - жёстко усмехнулась Шасс-Маре. И хлопнула ладонью по стойке: - Ладно. Забудь. Это на мечту подсаживаются, а я плеснула ей кое-чего помягче. К утру выветрится.

“Меня бы кто проветрил”.

Морган с трудом отвёл взгляд от неподвижной Кэндл и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. После её торопливой исповеди в голове была каша. Зависть по-кошачьи лениво то выпускала коготки, то прятала. Собственная реакция на весь этот сумасшедший дом вокруг казалась ненормальной. Правильно было испугаться, прийти в восторг, ошалеть от новых впечатлений, да хоть бы свихнуться - но только не принимать всё, как должное.

“Как будто я знал с самого начала, - осознал Морган, леденея. По коже прокатилась волна мурашек. - Знал, но забыл. И ждал, когда меня позовут обратно”.

…Чашка с кофе появилась перед ним на столе внезапно, точно сама по себе.

- Это тебе, - негромко произнесла Шасс-Маре и осторожно провела кончиками пальцев по его запястью, вдоль ремешка часов. Морган почувствовал новый прилив жара, но совершенно иной природы - настолько привычной и объяснимой, что даже смешно стало. - И говори. У нас не так много времени.

- А… да. - Морган пригубил кофе и едва не поперхнулся от густого шоколадного вкуса и перечной остроты. - Ну и отрава, прости, конечно… Слушай, а тени могут появляться и днём?

Шасс-Маре пожала плечами.

- Никогда о таком не слышала. Вряд ли. Они и ночью не появляются, если рядом яркие фонари. Но фонари можно погасить, а солнце?

- Ясно, - нахмурился Морган, отгоняя привязчивое видение - безликий с бесконечно растущей шеей, который тянется к окнам мэрии. - Значит, показалось.