Жаба

– Рассказывать лучше мне, – Семеныч говорил без страха. Видно, хозяина знал давно.

– Опять наврешь с три короба, старый идиот, ты мне мальчишку не порть, пусть говорит все, как есть. А сам прибереги речи для государственных служащих.

Семеныч съежился, но виду не показал, что ему слова хозяина не по душе. Я же почувствовал гнев, мельком во взгляде Семеныча. Гнев этот предназначался мне. Все было в том сгустке негативной энергии: и зависть к моей молодости, и страх перед капризным хозяином, неприязнь ко мне. Но я то понимаю, что я молод, и что ошибаться мне придется еще много. Пока я не набью шишек разума, и может, на старость я стану таким, как Семеныч, рассудительным и правильным.

– Сер, вам лучше посмотреть все самому, а после я расскажу подробности… – начал я говорить, но хозяин меня перебил.

– Мне плевать, не буду я ноги бить по вашим туннелям, выкладывайте все, как есть в кабинете, здесь и сейчас.

Я вкратце все рассказал, даже показал видео. Включил прокрутку того, что твориться в помещении в данный момент. Хозяин, как мне показалось, не был удивлен, напротив, он даже мог ждать такого результата.

– Сер, нужно найти способ в возобновленном проекте избежать такой ситуации. Я предлагаю изолировать ворота, потом найти материал, который не поддался воздействию странного оружия. Из этого материала нужно сделать кабинки и все прочее, что могло бы защитить в первую очередь работников и оборудование, – когда я говорил, то заметил, что у старика было много общего с его сыном. Не удивительно, я теперь уверен, что сын не далеко откатился от отца. Теперь я понимаю, зачем они меня взяли на работу. Это будет выглядеть, как ад, как чистилище или хуже. Старик мне спуску не даст.

Приказываю восстановить оборудование, – сказал хозяин и ушел.

Вошла секретарша. Ее лицо светилось летней свежестью, а мы с Семенычем молчали, боясь нарушить тишину.Я боялся по молодости старшего коллегу, а он не хотел взорваться в гневе, хотя я видел, как он сердился.

– Да пошел он!

– А не боишься, что донесу? – усмехнулся я на реплику Семеныча.

– Идиотизм. Слухи пошли, теперь трудно будет найти на этот проект работников, тем более, ученных, нужно годы, чтобы выучить персонал, – говорил Семеныч, ища стакан в шкафу, и доставая из тайного бара водку (здесь могла бы быть ваша реклама).

– Дай мне пива, – попросил я.

– Тебе лучше не пить. Ты едешь на похороны. Раздашь конверты с деньгами вдовам, скажешь последнее слово умершим. Текст возьми у секретарши. Она наверняка его уже давно приготовила.

Пришлось вызвать автомобиль из центрального офиса. Я попросил, чтобы прислали Мишу. Мы рады били встретиться, хоть изнали друг друга очень мало, но темы для разговоров нашлись. Миша всю дорогу сожалел, что никак не может со мной пройтись по клубам Днепропетровска, но я действительно был очень занят. Я пообещал встретиться с ним на следующие выходные.

– Ты знаешь, я влюбился в собственную секретаршу, – заливал я.

– Это, к несчастью, болезнь всех боссов. Ты знаешь, мой отец всю жизнь работает на руководящих постах. Он говорил, что секретарша должна быть обычной женщиной с непривлекательной внешностью, и взял на работу толстую дурнушку. И что ты думаешь, моя мамаша застала его с ней, с этой толстухой! Тут дело не в самих секретаршах, дело в боссах. Прежде всего, нужно искать проблему в себе, или просто наслаждаться и быть осторожным, – рассказывал Миша истории из жизни своих предков.

– Но я же обручен, и к тому же я пообещал ее родителю, – с досадой сказал я.

– Ну и что с того?

– Он работает в СБУ.

– Это меняет дело. Тогда не говори ничего ни одной, ни другой. Спи с одной днем, с другой ночью, и делов то,– рассмеялся Миша.

– Тебе легко говорить, но у меня на этот счет никакого опыта. Я порой не знаю, что делать, – жаловался я.

Миша сделал паузу, сделал артистическое лицо и произнес:

– Знаешь, а ведь опыт в этом деле занимает самое меньшее место. Мужчина всегда ориентируется с помощью инстинктов. Он дан нам с самого рождения. Мы запрограммированы бегать за женщинами, и не важно, сколько их у тебя. Если бы ты был султаном, то у тебя была бы их целая сотня. Я бы посмотрел, что бы ты тогда запел, даже представить не могу, как бы за тобой бегали женщины, желающие сексуальных утех.

– Миша, а ты не собирался стать писателем? У тебя хорошая фантазия, ты бы мог писать книги, – заметил я, чем вызвал на себя новый шкал дружеских подколок.

– Тогда мы оба не в своих тарелках, я фантаст – водитель, а ты большой молодой бос. Наверняка хозяин взял тебя на работу с определенной целью – женить тебя на своей дочери. Вот ты влип, так влип, как в романе, любовный треугольник, девушка, секретарша и дочь боса.

– Я же угадал. В тебе есть задатки пророка, а это могут только одаренные писательским талантом люди.

– Нет, я это не угадал. У меня есть к тебе приглашение, и я должен тебе его вручить. Сегодня вечером в доме хозяина его дочь устраивает вечеринку, и меня попросили тебе предать приглашение. Учти, приход обязательный. Еще никто не осмеливался перечить дочери боса. Ты, парень, влип, и что самое интересное, что ты один единственный приглашенный. Держись, парень, тебя сватают. Но я, если честно, за миллионы хозяина пошел бы, не раздумывая. А там сам смотри, может, это просто Хозяин хочет с тобой познакомить семью поближе. Но я то не дурак, я на таких вещах знаюсь, тебя наметили. Еще бы, ты красив, умен, у тебя отличное здоровье, что физически, что психически, а хозяину нужны наследники и ты их ему наделаешь.

– Да иди ты, Миша, со своими шуточками! Я еще молод, чтобы жениться. У меня такая сексуальная секретарша, молодая девушка, которую я люблю больше всего на свете.

– Дочь боса не дурна собой, тем более, у нее столько приданного, что никому на этом свете и не снилось. Ты же сможешь править миром. Но есть одно но: как всегда, никакой свободы. Ты будешь рабом семьи. Все вроде у тебя будет, но с другой стороны – ничего не будет,– грустно сказал Миша и задумался. Как раз в этот момент перед глазами возник крутой поворот, и машина с визгом тормозов плавно повернула. Так делают в основном гонщики, и я заметил тактику, с которой водил Михаил.

– Ты что, был раньше гонщиком? – спросил я.

– Было дело, мне когда-то везло. Я выиграл даже у самого Бухенна Кара, но судьба распорядилась иначе. На одной из гонок была большая авария. Десять машин всмятку. Я тоже туда попал. У меня была травма позвоночника. После госпиталя через год врачи предупредили, что никаких гонок, ну хоть права оставили. А то я человек не ученный, кроме как баранку крутить, ничего не умею. Я молод, и мне нужно кормить семью. Спортивная карьера у меня была короткой. Большого капитала мне не принесла, так что я должен работать. Но я люблю автомобили. Для меня это что-то вроде кайфа, как наркотик для наркомана. Я не утерял сноровки, машину чувствую, словно прирос к дороге. И в этом есть большое удовольствие водить машину.

– Да, Миша, я всю жизнь учился, и знаешь, как я ненавидел зубрежку. Ходить на уроки в школе было для меня мукой, и только на лекциях в институте я как то остепенился или привык. Мне стало всеровно, зачерствело в душе. Я стал воспринимать учебу, как должное, но кайфа от этого не испытывал, ни малейшего удовольствия, – признался я Мише.

Дорога ложилась под колеса автомобиля и асфальт ровный, словно стекло не причинял вибраций. От такой спокойной поездки хотелось спать, и я сам не заметил, как вздремнул.

– Приехали, – тихонько толкая меня в плече, сказал Миша, – ты ж там постарайся, будь по солидней. Ты не думай, я не имею ввиду ничего плохого, только молод ты, так что старайся контролировать каждое свое движение, каждое слово.

– Спасибо, постараюсь, – ответил я, и вышел с автомобиля.

На улице стояла обычная погода, да и какая погода должна быть под куполом? Дождь и тот искусственный. Его специально рассеивали сверху купола, чтобы смыть с домов и улиц пыль.