Жаба

– Алекс, вы приняты на работу. Ваш оклад будет десять миллионов в неделю.

Дальше в моей голове зашумело, я был растерян. Такую суму и не снилось заработать простому студенту как я. Вообще, это было отличными предложением, может быть, только я один буду удостоен такой чести со всего института.

– Спасибо сер я согласен, – я не смог отказаться от таких денег, и даже противный Вахур стал мне роднее, представить не могу два миллиона в неделю, сколько же это в год? К пенсии я стану миллиардером, хотя этим уже давно никого не удивишь, но такие деньги для моей будущей семьи будут хорошим началом.

Вахур похлопал меня по плечу, он прекрасно понимал, что я в его власти, и что я теперь стану его прихвостнем. Но что из того, я же беден, он богат. К черту совесть, я тоже хочу быть богатым, и пусть мои дети не будут лебезить ни перед кем.

По залу прошел шепоток, в глазах однокурсников засверкала зависть. Даже не смотря на большую ненависть к Вахуру, все бы на моем месте поступили также. Жадность человека порой способна на многое, и я не исключение. Это только в книгах и кино герои могут сжечь миллионы кредиток бластером, в жизни приходиться беречь каждую копейку.

Во мне, правда, была искорка сомнения, что Вахур меня разыгрывает, но когда официально объявили распределение, я ели сдержал слезы. Но как мужчина я не должен был показывать слабости, я гордо принял удар судьбы. Я понимал, где большие деньги, там и большая ответственность, тем более я буду работать на частное лицо, а в таких ситуациях нужно ожидать чего угодно.

На второй день я упаковал свой единственный чемодан и отравился на работу. Как только я устроюсь на работу и проработаю первую неделю, мне пришлют по факсу диплом. В наше время не модно носить бумажные удостоверения. Обычно вноситься в компьютер твое дело, где все и написано, ты ни где не сделаешь и шагу просто так, без контроля, и по приему на работу там будут знать все о тебе. Тем более, все эта информация открыта и доступна каждому, так что нечего делать тайны, это не поможет. А работа в наше время это вся жизнь. Ты там живешь и работаешь, даже если у тебя будет семья, то и она будет работать вместе с тобой. Мир поделен на корпорации, и от этого никуда не деться.

День выдался на удивления солнечным, но дышать на поверхности без маски было тяжело. Все же я решился на это, тем более, мне всего лишь нужно пройти по перрону несколько метров и сесть в поезд. Ветер нес песок, но я старался не открывать рот, а дышать медленно, чтобы не всосать много пыли. Сделав несколько шагов, я хотел оглянуться. Меня всегда манила поверхность, и я хотел больше увидеть, больше запомнить.

Вдали бушевали песчаные смерчи разного размера, но они были мальками, и у них не хватало сил поднять даже маленького камня. Я взглянул на небо. Оно было оранжевым. Атмосфера слаба, поэтому принимала такой оттенок, но была даже в этом своеобразная красота. Я засмотрелся. Меня словно околдовал небосвод. Если серьезно, то я выдел поверхность впервые. До этого нам в институте показывали поверхность только на учебных роликах. Я нашел, что в небе есть свое волшебство, и оно меня очаровало.

Это было моей ошибкой, я не просчитал своих сил. В мои легкие набивалась пыль, ставало все труднее дышать, но вот чья-то рука надела мне на лицо маску, и через минуту я уже был в вагоне поезда, где смог отдышаться нормальным уровнем кислорода в воздухе.

– Малыш, ты так больше не шути, – сказал мой спаситель, человек лет сорока спортивно слаженный и весь в черном, словно из похоронного бюро, – Макиль из бюро расследований, – представился он, и я понял, что встретился с человек с государственного департамента. С такими лучше не встречаться. Это человек, который борется с преступностью, и у него такие большие полномочия, о которых и мечтать не приходиться.

– Ты чего так смотришь, не бойся, я с тобой случайно встретился, не собирался тебя арестовывать, – посмеялся Макиль, – я здесь совершенно случайно. У меня дочь учится на четвертом курсе.

– Да я то и не испугался, -пытался оправдываться я.

Немного присмотревшись к его орлиному носу и ямочках на щеках, я узнал знакомые черты лица.

– Вы случайно не Лерны Сабонски отец? – переспросил я.

– Случайно да, – подтвердил он мои предположения.

С Лерной я знаком давно. Фактически она моя девушка, но мы называем это дружбой. Обычно мы просто вместе развлекаемся, но наша дружба для двоих: мужчины и женщины. Она часто заканчивалась поцелуями в темных залах кинотеатров или где ни будь в комнате общежития. Мы частенько засиживались друг у друга в гостях до утра, так что мы можем себя давно считать маленькой семьей. Лерна давно обещала познакомить меня со своими родителями.

– Слушай, друг, а ты случайно не знаешь, кто ее парень? – словно угадывая мои мысли, спросил Макиль, – она у меня очень скрытная, но не может же быть, что в ее годы и нет ухажера.

Не зная, что говорить, я просто подвигал плечами. Вот признаюсь, Макилю мое признание не понравиться, и он сотрет меня в порошок.

– Но ты то откуда-то знаешь мою дочь? – не успокаивался Макиль.

– Я многих знаю в институте, мы живем в одном здании, и …..

– И спите в одной комнате, – засмеялся Макиль, – Она моя дочь, и я знаю о ней все. Но сегодня мы случайно встретились, Алекс, я увидел, как ты наглотался песка и дал тебе свою маску. Я знаю, ты бы не умер, ты бы дополз до входа в поезд, но я же нормальный гражданин, и я не должен проходить мимо таких ситуаций. Я обязан помогать гражданам, чем занимаюсь уже двадцать лет. У меня к тебе одна просьба: о том, что я знаю о вашей дружбе, не говори. Я не хочу, чтобы девушка считала меня диктатором. Я просто любящий отец и слежу за ней, чтобы ничего не случилось. Пойми, если бы я был противным стариканом, то вряд ли бы вы смогли находиться на едине так просто. К том у же я все это делаю через спутниковое слежение илишь иногда. Нельзя тратить деньги налогоплательщиков, так просто, вот ты теперь знаешь, что я приступаю закон.

– Сер, для меня это филькина грамота, я же не работал в органах, откуда мне знать что законно, а что нет, – признался я, – да и вряд ли мне захочется вам вредить. Как потом я буду смотреть в глаза Лерны? Она любит вас, и я уверен, что если я пытался бы вам навредить, она порвала бы наши отношения.

– Ты хороший парень, и ты мне нравишься. Немногие сейчас способны думать о других. Все сейчас думают о себе. Давай завязывать эту тему, расскажи лучше о себе: куда ты направляешься, если не секрет? – Макиль перевел разговор на другую тему.

– Я еду на работу, я теперь гражданин, а не студент, к тому же я получил высокооплачиваемую должность. Другой бы на моем месте подумал, что это западня, сколько есть примеров, когда влиятельные лица вели себя не по человечески. А просто по свински выискивая козлов отпущения. И мой взлет может быть такой же западней. Но я еду молча всовывать голову в петлю, ибо мне хочется испытать вершину блаженства, когда ты можешь позволить себе все, что пожелаешь. Ведь деньги – это ключ ко многим дверям и возможностям, – сказал я, не задумываясь, от чистого сердца.

– А еще говорят риск – благородное дело, – подержал меня морально Макиль, – и поэтому я тебе советую, пользуясь возможностью не тратить деньги, а копить. Многие умные люди так выскочили, поимев своих хозяев, только деньги нужно прятать с умом. Уж поверь, я знаю. Я уже сколько лет расследую такие ситуации, и будь мои клиенты немножечко осторожней, они бы никогда не попрали в тюрьму.

Я впервые столкнулся с такой откровенностью. В институте я привык ко лжи преподавателей. Как я понимаю, это их работа, но с жестоким миром я еще не сталкивался. И если уж так случилось, что судьба дает мне хорошего наставника в лице Макиля, отца моей девушки или подруги, понимайте, как знаете.

– Сер, я рад нашей встрече и буду очень рад, если вы поможете мне в жизни. То может быть, я смогу скопить капитал благодаря которому мы с Лерной сможем в будущем безбедно существовать, – сказал я, выбирая слова.