ТРИ Консультации

– Ты что дверью хлопаешь!? Это тебе не холодильник! – Рычит Альтбух, заводя мотор. – Слушай, что я хотел тебе рассказать. Я недавно познакомился с девушкой, которой абсолютно очарован. Она бежит… – начинает он, а я продолжаю вспоминать наш разговор с Андреем.

– По моему довольно интуитивному ощущению, говорю я, вступая в разговор. – Мы непрерывно испытываем чувство негативизма и неудовлетворенности потому, что живем с постоянным неосознаваемым чувством вины. Я считаю, что именно чувство вины мешает чувствовать себя счастливым.

– Для того и существует покаяние.

– Чтобы заставить человека покаяться, надо вначале убедить его почувствовать себя виноватым. А попросту обвинить. Вопрос в том, кто и для чего это делает.

– Без страха Божия человек слишком легко превращается в зверя. Необходимо как-то сдерживать его самоуверенность.

– Государства придумывают запреты и границы. Родители и женщины требуют соответствия недостижимому идеалу. Ведь это так выгодно – делать ближнего виноватым. Любой женатый мужчина это знает.

При этих словах третий мужчина коротко хохотнул.

– Весь мир можно поделить на тех, кто кается, и тех, кто обвиняет, но ведь сказано, что первые будут последними, а последние первыми. Так не проще ли оставить друг друга в покое? Тем более, что сказано еще: никто не может прийти ко Мне если то не будет дано ему от Отца моего.

– О, вы можете цитировать Библию! – Искренне обрадовался мой собеседник. – И какое же место ваше любимое?

– Да там же. От Иоанна шесть, шесть-шесть.

– С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним, – к моему сдержанному удивлению, наизусть цитирует это место вслух мой собеседник и протягивает мне огромную ладонь. – Андрей. Поехали завтра на рыбалку. На целый день в Атлантику. Катер, снасти, провиант, все уже готово и… даром.

– Что-что?

Альтбух понял, что я его не слушаю, и разозлился.

– Я говорю, что она бежит на встречи со мной по моему первому зову, гуляет со мной по удобным пустым аллеям где во всю льнет ко мне. Слушает меня во все уши и жадно впитывает каждое мое слово. Более того, стоит мне сказать ей какую-то фразу, которая ей не совсем понятна, и на следующей встрече она обязательно мне возвращает ее в своем понимании. То есть я полностью влез в ее мысли. Я вижу, что она практически уже живет мной.

– Так что?

– Да то! Дослушай! И при всем при том при этом, она отказывается ложиться со мной в постель. Сиськи мять, правда, дает. Она говорит, что совершенно мной очарована, но ЭТОТ процесс у нее всегда контролируется не головой, а телом. Ее тело все делает само. Если оно чувствует «да», значит «да», а со мной она не чувствует этого и поэтому не хочет ничего инициировать. Что же мне делать? Ума не приложу!

Я смотрю на Альтбуха. Я пытаюсь сообразить. Неужели ради этого он вызвал меня на встречу?

– Уфф! – Выдыхаю я, неожиданно поняв, что это правда. – Господи, да скажите ей просто, что ориентироваться на тело – это самый низкий уровень. Тело само по себе может пообещать ей только ту радость, которая ничем не отличается от радости коровы, когда на нее прыгает бык. А вы… вы заставите ее чувствовать радость на том уровне, на котором ее психика едва сможет его выдерживать. То запредельное счастье, которое чувствует коза, когда в последний миг безумного отчаяния и ужаса вдруг понимает, что тигр, который прыгает на нее, совсем не собирается ее есть, а просто будет заниматься с ней любовью.

Альтбух смотрит на меня восторженно. Его глаза блестят облегчением точь-в-точь, как у грудного ребенка опорожнившего кишечник, и он благодарит меня так, что, если бы не деньги, которые он важно сует мне в руку, я снова начал бы подозревать его в том, что он выдумал всю эту историю для того, чтобы создать видимость своей активной сексуальной жизни. К слову, хвалить других Альтбух умеет так же хорошо, как и восхищаться самим собой.

– Нет, вы себя просто недооцениваете! – вспомнил я его слова, которыми он одарил меня, прочитав материалы по супермужеству. – Телесноориентированная терапия действительно существует очень давно, но вы сделали последний штрих, вы соединили эротичность и благодать, тело и отношения, секс и лекарство в одну концепцию, которая была на языке у каждого: человек человеку врач, для этого нас и разделили на мужчин и женщин, дав секс как средство единения. Ты гений!

– А что вам так понравилось в этой вашей…

– Лене.

– Ага. Возраст?

– Возраст, конечно, тоже. Но понимаешь, у нее такой огромный сексуальный заряд, что кажется, даже кожа светится. У меня только однажды была такая подруга, лет тридцать назад. С таким же излучением. Она оказывала на окружающий мужиков такое действие, что они даже не замечали, что рядом иду я. Я ее и бросил в конце концов оттого, что надоело постоянно с кастетом ходить. Рядом с ней просто опасно было.

Тут Альтбух так близко подошел к моим ощущениям от общения с Женей, что я перестал его слушать. Что меня тогда заставило сфокусироваться на ней и начать видеть в ней чуть ли не Джоконду? Не красота ее. Нет, она не была красавицей. Мне показалось тогда, что бил в ней через край какой-то одуряющий, цветаевский какой-то бескрайний эротизм, струящийся теплым маревом из ее глаз. Но даже не он, он меня просто соблазнил; а мудрость и покой, вот то, что на самом деле увидел я в ее глазах, которые совсем не вязались с этим ее ошеломляющим эротизмом. Мудрость и покой.

– Послушай, Альтбух, ну при чем тут ее эротизм?! – Вдруг неожиданно для самого себя резко ответил я. – Нет в ней этого!!! Не может этого быть в женщине. Это миф! – Смеюсь я. – Я раньше тоже так думал, но понял, что это все бред. Вот увидел ты в толпе женщину, да? И вдруг тебя накрыло волной и крылья выросли! И грудь наполнилась теплом! И вдохновение пришло и вера. А откуда? Женщина эта тебе это все передала? Да?!

Я смотрю на Альтбуха так же задорно и даже несколько угрожающе, как часто любит смотреть он. Альтбух озадаченно смотрит на меня. У него даже рот слегка приоткрылся от моей экспрессии.

– Ну… – тянет он соглашательно.

– А она тебя даже не заметила!!! – Выдаю я. – Все в тебе. И эротизм в тебе, и вдохновение, и благодать! Эротизм и есть благодать, как вы сами сказали. И его надо брать не из женщины, а из себя, из своей божественной природы. Мир только отражает вам то, что есть в вас самом. И того, чего в вас нет, он отразить не может. Точнее, мир не может отразить ничего такого, чего бы уже не было в вас. Вспомните Колумба! Вы знаете, что, когда он встал на якорь у берегов Америки, индейцы не увидели его корабли. Они никогда раньше их не видели и в их сознании не было ничего, с чем их можно было сравнить. Только когда шлюпка подплывала к берегу, кто-то из них заметил весло: знакомый предмет. А уж от него начали различать и остальное.

– Кхэ-х! – Альтбух смотрит на меня несколько диковато. Переваривает. Надо признать, он умеет слушать и редко выдает необдуманные ответы. – Ну, ты и завернул! Все в нас. Конечно. Но от твоей идеи один шаг до гермафродитизма.