Страница 109 из 117
Мария очнулась в лекарском кабинете (слово «доктор» здесь употребляли неохотно). Сначала её привели в сознание, после чего устроили допрос с пристрастием. Ведь у неё оказалась большая потеря энергии, а все заклинания из учебной программы не привели бы к такому в любом случае. Даже многие часы усердных занятий вызвали бы только головную боль и усталость, но ни как не обморок и кровотечение из носа. Но ей, несмотря на недоверчивость местного лекаря, удалось ловко выкрутиться. Она соврала, что совсем недавно при превращении ударилось головой. Поэтому он её лишь поругал и отпустил домой лечиться.
В колледже Мария старалась выглядеть бодрячком (и у неё неплохо это получалось), но по дороге домой она поняла, насколько ей плохо. Её до сих пор подташнивало и качало от слабости из стороны в сторону. Поэтому, как бы ей не хотелось помчаться вприпрыжку к Барту, вместо этого она лежала на кровати в своей комнате и предавалась мечтам.
Через некоторое время глаза сами по себе незаметно сомкнулись, а когда она их открыла и посмотрела в окно, то увидела зависшее над горизонтом солнце. Мария тотчас прихорошилась перед зеркалом, сделав упор на румяна (Барт сразу бы обратил внимание на её бледность) и побежала в такой знакомый ей дом на берегу моря.
Честно говоря, она ожидала там более тёплый приём. Вместо этого Барт смущённо отводил взгляд и с повышенным интересом расспрашивал её об учёбе. Создавалось впечатление, что если он и не сожалел об их безумной ночи, то здорово по этому поводу сокрушался.
Ничего себе! Запоздалые угрызения совести? И любят же порядочные мужчины всё усложнять. Казалось бы, будь счастлив! Так нет же, надо обязательно всё испортить.
В конце концов не выдержав напряжённой обстановки, Мария ему заявила:
— Барт, скажи мне честно: ты уже жалеешь? Я же вижу! А каково мне, представляешь? Я себя чувствую какой-то распущенной девицей, соблазнившей доверчивого мужчину!
Кажется, Барт этого не ожидал. Он сразу же побледнел, после чего хриплым голосом произнёс:
— Мышка, ты в своём уме? Да как ты могла такое подумать! — Он привлёк её к себе и поцеловал в висок. — Ты у меня вторая женщина в жизни, которой я сказал «люблю». И да, я в полной растерянности. Ведь для меня это более чем серьёзно. Поэтому я чувствую себя перед тобой виноватым.
— Виноватым?! — изумлённо переспросила его Мария.
— Представь себе. Счастливая эйфория рано или поздно пройдёт, а дальше что? Я ничего не могу тебе предложить. Фактически я уже не колдун, но по злой иронии продолжаю им быть. К тому же я состою в Высшей Ложе… И самое главное — в Обломках не приветствуются подобные связи.
— А мы никому не скажем, — с надеждой в голосе возразила ему Мария.
— Всё тайное рано или поздно становится явным. Между прочим, это сказал ваш Сократ, — колдун на время задумался. — Ты мне настолько дорога, что я хочу для тебя лучшей судьбы, то есть нормального мужа, семью… Слышишь, нормального! А не обожженного бывшего колдуна, у которого всё в прошлом: магическая сила, слава, работа… короче, всё.
— Ты меня хочешь сплавить виконту Оушену? Ведь он в твоём понимании будет для меня достойным супругом. Не так ли? А то, что я его не люблю, и никогда не буду с ним счастлива, это тебя абсолютно не волнует!
Мария резко вскочила с кресла. Горечь обиды окончательно отравила её сердце, поэтому она бросилась к выходу в твёрдой решимости.
Глупый несчастный осёл! По всей видимости, её любовь не очень-то здесь нужна. Хватит унижаться перед ним и навязывать себя, словно на нём свет клином сошёлся!
И не успела она спуститься по винтовой лестнице, как перед глазами у неё всё потемнело. Мария в отчаянии вцепилась в резные перила, чувствуя, как ступеньки резко поплыли из-под ног, словно ей кто-то сделал подножку. И в самый последний момент перед падением, словно из-под земли перед ней вырос Барт и подхватил её на руки…
Никогда ей ещё так сладко не спалось, несмотря на то, что ей уже приходилось засыпать в объятиях любимого мужчины (хотя на песочке тоже было неплохо). Мария прислушивалась к мерному дыханию Барта и её буквально переполняла необъятная нежность и любовь.
Она с удовольствием рассмотрела в ночи его обнажённый торс. Затем потрогала себя рукой и поняла, что на ней тоже нет ни нитки. И пускай в кромешной темноте у неё не было поводов для стыда, несмотря на это Мария тут же ощутила на щеках жар.
Ей почему-то вспомнились его расширенные от ужаса глаза, когда он нёс её после обморока, его дрожащие от волнения руки. И хотя забытьё продлилось у неё секунды, Барт тогда до смерти за неё перепугался. Поэтому строго настрого запретил ей даже приближаться к нему с целью врачевания. Мария поняла, что это решение было окончательным, и у неё не осталось даже надежды на его полное выздоровление.
Но это он так решил, а что касается её… И что мешает ей, например, поколдовать, когда он спит? Ведь Барт даже не заметит этого. А она постарается не перенапрягаться, чтобы избежать нехороших последствий. Ведь ей нужно всего лишь два-три сеанса, и Барт станет прежним!
Мария внимательно прислушалась к дыханию колдуна. Затем поднесла ладони к его груди и вошла в транс. После того как из её пальцев поплыл энергетический поток, который тотчас растворялся в теле колдуна, она лишь зачарованно следила за процессом, радуясь своей находчивости. И когда к горлу подступил тошнотворный комок, Мария не остановилась. Она лишь успокоила себя тем, что ещё одна минутка ей не навредит, поэтому не прервала подпитку…