Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 19



– Только то, что готова тебя накормить. Я сказал им, что ты голодна, как собака.

– Что?! Ты это серьезно? Так и сказал? И когда успел, если мы общались с тобой без остановки?

– Вот такой я гениальный.

– Не поняла? – Вскинула брови.

– Осторожно! Меньше эмоций! Договорились же! Ты должна быть в образе. У них на мордах что-нибудь подобное видела? Нет? Вот и ты не смей шевелить бровями, которых, кстати, у них вообще нет. Улыбаться тоже забудь. Представь, что объелась лимона. Вот! Так лучше. Можешь продолжить спокойно меня слушать? Тогда скажу, что обнаружил в себе новые способности.

– Помимо того, что…

– А зачем вопить вслух?!! Уже общались же телепатически. Вот так-то лучше.

– Извини. Мне трудно ко всему этому привыкнуть.

– Ничего. Адаптируешься.

– Мне хотелось бы лучше проснуться, а не…

– Ты такая наивная, да? Думаешь, что спишь? Я был, признаться, лучшего о тебе мнения. Эй! Тихо! Под ноги смотри. Хватит спотыкаться на каждой кочке. Взгляни, как ходят они. Плывут над землей, а не идут. А ты ногами своими длинными загребаешь, как…

– Так мы… – Еле боролась с накатывающей на меня истерикой.

– Крепись. Мы не спим. Мы реально оказались в другом мире. Как это произошло, тоже загадка. Но над ней подумаем потом. Сейчас надо подкрепиться. Иначе, наши тела исчерпают запас энергии, и мы погибнем.

– Как-то ты это странно сказал. Не по нашему, что ли…

– Нахватался у этих разных словечек. Да, они страшные болтуны. Эй! За мордой следи, радость моя. Снова забылась? Ну, с кем дело приходится иметь!

– Тихо! Я уже исправляюсь.

– Одни обещания. Устал я, Катюня, с тобой. Не знаю, сколько еще выдержу.

– Нечего голову задирать. Хоть ты и стал таким важным… при всем твоем открывшемся разуме, конечно, но хвостом виляешь по-прежнему, когда расположен к кому-то. Я поэтому точно знаю, что на меня ничуть не сердишься.

– Да?!! – Он подпрыгнул на месте и закрутился волчком, желая рассмотреть, а потом и достать зубами свой хвост. – Надо же! Анахронизм проклятый!

– Кем ты себя возомнил? – Я еле сдерживалась от смеха, поэтому и отвернулась от него в сторону, чтобы совладать с эмоциями. – Остановись, Отти! Возьми себя в лапы.

– Ты права. Не к морде мне такое вытворять. Теперь ты меня извини, Катерина. Или так: мы квиты. Ты была несдержанной, я…

– Конечно, конечно. Все забыто. Идет?

– О, смотри! Пришли. Ура! Сейчас нас покормят.

– Сможем ли мы съесть то, что у них тут принято употреблять в пищу? Ты видел их растения?

– Я траву и листья жевать не приучен. Кстати, тобою же. Мне бы мясца.

– А вот с этим… могут быть трудности. – Я глубоко задумалась. – Мне даже птичка здесь на глаза не попалась. Даже червячок. В той ямке, например, что ты выкопал в их бурой землице. А тебе?

– Мне тоже. – И в голосе пса слышалась теперь настороженность. – Неужели все обстоит так плохо для нас?

– Сейчас увидим. И еще. Ты уверен, что они станут нас сейчас кормить? А не дадут, к примеру, что-то вроде мыла, чтобы мы вымыли перед едой лапы. Тьфу! Руки!

– В этом положись на меня. Я смогу войти в контакт и разговорить эту леди.

– Ух, ты! Настроен однозначно решительно. Леди!

– Еще бы! Я всегда серьезен, если дело касается жрачки. О, сори! Если дело касается моего питания.

– Вынуждена тебе довериться. А ведь знаю про тебя такое!..

– На что ты намекаешь? И этот твой взгляд на меня! Вспомнила, что я иногда вылизываюсь?

– О, о! Только не это!

– Что подбираю с земли чужие объедки? Нет? Не поэтому ты снова сморщилась? А что? Припомнила, как сглодал твой любимый туфель? Так это было из ревности! Нечего приводить в наш дом всяких уродов.

– Что значит всяких и уродов?!



– Ого! Ожила! А говорила, что не сможешь адаптироваться. Ничего времени не прошло, как стала способна на возмущение. Как это у тебя всегда было быстро. Придешь, бывало, домой со службы вся такая веселая. «Отти!» – кричишь, и вся сплошная нежность. А потом заметишь, что ножка у табурета, к примеру, погрызана, и сразу хватать меня за загривок. Права ли ты была, Катюха?!

– Конечно, права! Тебе уже полтора года, а ты…

– Остановись! – Он крикнул, а я буквально замерла на месте. – Тебе предлагают присесть.

– Куда? Я не вижу ничего подходящего. Совершенно пустая комната. И, о черт, опять эти бело-серые прямоугольники!

– А ты попробуй, все же, присесть. Доверься мне. Приседай же, ну!

– Хороша я сейчас буду, когда приземлюсь на пятую точку на пол.

– Делай, что тебе говорят, Катька! Не то, не знаю, что будет. Эта дамочка уже озадачилась твоим поведением.

– Ладно. Рискну. – Стала опускаться вниз, сгибая колени. И, о чудо, подо мной, появился куб.

Легко догадалась, что это у них здесь были такие стулья. Обычный куб. Сделан был из серого жесткого пластика. Я на него опустилась и еле сдержала благодарную улыбку, забыв, что эмоции были в этом месте не в чести.

– Молодец. Справилась. – Поддержал меня пес. – Не очень грациозно получилось, правда. Ты так оттопырила свою задницу, однако. Но, права. Здесь на это никто не обращает внимания. Хотя у нашей хозяйки присесть получилось, залюбуешься.

– Вот и любовался бы!

– Ты что, обиделась? Это же я так. Просто. Мы же с тобой родные существа.

– Да. И у нас был общий дом. Вот бы снова в нем очутиться.

– А что?! Возможно! Да. И не смотри на меня с таким выражением. Вот немного подкрепимся и подумаем, как нам это сделать.

– Думаешь, получится?

– Надеюсь. Потому что то, что нам предлагают здесь есть, ни в какие ворота не идет с прежней кормежкой.

– Это ты уже, о чем сказал? – Забеспокоилась я и тут тоже рассмотрела, что незнакомка протягивала мне что-то вроде блюда, на котором лежало пять цветных шариков. – И что теперь делать?

– Бери белый и попробуй на вкус.

– А может…

– Нет. Ты бери. Я в нашем с тобой маленьком коллективе ключевая фигура. Мной нельзя рисковать.

– Но у тебя же нюх!

– Именно. Поэтому бери белый шар, я тебе сказал.

Моя рука нерешительно потянулась к тарелке. Когда пальцы ухватили цель, могла поклясться, что что-то уловила в лице этой женщины. Вроде какой-то один мускул на нем дрогнул. Это значило, что делаю все не так?

– Стой! – Рявкнул под рукой Отелло. – Ошибся. Бери красный. Что? Как он тебе?

– Вроде, ничего. – Я настороженно надавила на красный шарик за щекой зубами и приготовилась в следующую минуту скончаться, но ничего такого не произошло. – Вкуса вообще нет. Или подожди! Что-то появляется. Да, определенно, появляется ощущение, что я съела тарелку борща.

– Так и знал! – Подпрыгнул рядом сразу на всех четырех лапах одновременно мой пес. – Хотел же оставить его для себя! А эта, мымра, вдруг начала возмущаться, что с последнего блюда никто еще не начинал обед.

– Не расстраивайся ты так! Ведь белый шар означает тогда десерт или, возможно, молоко. А ты любишь и то и другое. Обещаю оставить его тебе. Идет? Теперь скажи мне, что еще думает наша радушная хозяйка. Какой шар мне брать следующим?

– Только не синий! – Он так заверещал, что я в страхе отдернула руку от тарелки. – Это что-то типа жаркого, а его мне самому хочется. Уступи, а, Катюха?!

– Ладно. Только скажи, чего ждать от желтого и лилового.

– Не знаю. Тебе придется рискнуть еще раз.

Другого выхода не было. Я разгрызла и их. После этого мне показалось, что выпила чашку кофе с пирожным. Интересно, что же тогда попалось моей собаке в белом шаре, если я предполагала, что там был десерт?

– Фу! – Фыркнул Отти и выплюнул на пол остатки белого шарика. – Гадость какая. Ты это совсем недавно называла дыней.

– Да?! А как они ее здесь называют? Можешь спросить?

– Зачем? Я ее не люблю. Ну, ладно. Если ты настаиваешь… Слышишь, Катя? Дыня по-ихнему будет какатута. Как тебе?

– Мудрено. Боюсь, что не запомню. Если честно, то не хочется знать их слова совсем. Мне бы назад, в свою квартиру. У меня там бабушка приехала.