Кормилица по контракту

— Ты… как здесь? — осторожно спросила она. — Какими судьбами?

— По делам. Тут неподалеку одна организация, надо было туда съездить.

— А… почему не на машине?

— Алексея отпустил. У него жена рожает.

— Понятно. — Валя потопталась на месте, не зная, что делать дальше.

— Ты здесь живешь? — спросил Вадим.

— Да. Вон в том доме.

— Идем, провожу. — Он взял ее под руку, мягко, но настойчиво повлек за собой.

Она шла и думала, что через пять минут они снова расстанутся. В третий раз, и теперь уже навсегда, потому что чудо случается лишь однажды — больше ей его не встретить.

— Как там Антошка?

— Замечательно. Бегает по двору так, что его не догнать. Качается на качелях. Полон рот зубов. Да что я говорю, вот.

Вадим порылся в кармане пиджака, достал бумажник, раскрыл. С маленького, цветного фото на Валю глянула круглая, улыбающаяся мордашка. Озорные, широко распахнутые глазенки, губки бантиком. И густая русая челочка надо лбом — раньше ее не было.

— Какой хорошенький! — искренне выдохнула она. — И совсем взрослый.

Сердце ее привычно пронзила боль. «Господи, да забудется ли все это когда-нибудь? Зачем Вадим пришел сюда — только лишний раз травить душу! Почему судьбе было угодно вновь столкнуть их на этой остановке?»

Валя решила держаться, чего бы ей это ни стоило. Сейчас он уйдет, нужно лишь немного потерпеть. Не подать виду, что она страдает, изображать полное благополучие.

Они не спеша подошли к подъезду.

— Спасибо за компанию, — твердо проговорила Валя, — мне пора. В гости не приглашаю, наверняка тебе некогда.

Вадим ничего не ответил, лишь слегка наклонил голову, продолжая смотреть на нее в упор и ждать, что она еще скажет.

— Кире привет.

Он кивнул. Потом выпустил Валин локоть. Отошел на пару шагов.

Она стояла и кляла себя. Почему она до сих пор не ушла? Что ее держит тут, у самого подъезда, словно на привязи? Правильно говорил несчастный Тенгиз — она просто жалкая собачонка, готовая лизать ноги тому, кто ее пнул.

Валя решительно повернулась и взялась за ручку двери.

— Подожди, — властно окликнул Вадим.

— Что еще? — Она подняла на него полные боли и безнадежности глаза. — Чего ты хочешь от меня? Ты приехал сюда по делам, случайно увидел меня, проводил. И все. Больше ничего не будет. Оставь меня в покое.

— Нет, не все. — Он снова приблизился, взял ее за руку, привлек к себе. — Не все. Неужели ты такая глупышка, думаешь, я и вправду притащился сюда по каким-то делам? Да еще пешком, без автомобиля?

Валя растерянно смотрела на него:

— Я… не понимаю.

Вадим вдруг улыбнулся.

— Ты передаешь привет Кире? К сожалению, не могу его принять.

— Почему?

— Мы с ней больше не видимся.

— Разве… разве она не живет с вами?

— Нет. Она живет у себя. Мы даже не перезваниваемся.

— Но… почему?

— А ты не догадываешься? — Вадим поглядел Вале прямо в глаза.

Она ощутила знакомую слабость во всем теле, и с трудом превозмогла желание упасть к нему в объятия.

— Нет.

— Из-за тебя. Я все знаю. Знаю, кто подстроил всю эту пакость с фотографиями.

— Откуда? Она тебе рассказала?

— Не она. Твой парень. Тенгиз.

— Как?! Не может быть!

— Может. Он звонил мне. Сразу, как только ты ушла. Он во всем признался.

— Тенгиз мертв, — одними губами прошептала Валя.

— И это я тоже знаю. — Вадим ласково погладил ее по голове.

Валины глаза наполнились слезами.

— Не плачь, — мягко попросил он, — не надо. Я здесь уже с неделю брожу. Весь твой распорядок изучил, как по нотам.

— Ты следил за мной? — изумленно проговорила она.

— Следил. И еще как.

— За… зачем?

— Из трусости. Боялся вот так, сразу, взять и заявиться.

— Заявиться ко мне?

— Валь, не придуривайся, а? — Вадим обхватил ее за плечи, прижал к своей груди. — Ведь ты все уже давно поняла. Хочешь учиться в своем колледже, учись. Мы с Антохой не будем протестовать.

— Ты хочешь сказать… — Валя не договорила. Уткнулась носом в Вадимову рубашку, плечи ее задергались.

— Черт бы меня побрал, — изменившимся голосом произнес Вадим, обнимая ее, — я знаю, что должен был прийти раньше. Гораздо раньше. Но… я не мог. Правда, не мог. Что-то мешало мне, сам не знаю что. Прости, милая. Ну не надо так. Прости.

Но Валя не могла удержаться. Рыдания душили ее — слишком много испытаний выпало на ее долю меньше чем за два года. Слишком много. И хотя она была стойкой девочкой и обладала натурой легкой и отходчивой, все же напряженные до предела нервы дали себя знать. С ней сделалась настоящая истерика, ее трясло, как под током, губы не могли выдавить ни слова.

Вадим всерьез испугался:

— Дурак я. Вот что натворил. Нужно было не так. — Он еще сильней прижал Валю к себе, стал гладить, баюкать, как некогда тетка. — Родная моя, ну перестань. Прошу тебя, поедем домой. Поедем к Антошке. Он ведь ждет. Каждый день все зовет: «Мама, мама». Честное слово!

При упоминании об Антошке слезы у Вали на глазах высохли сами собой. Она оторвала лицо от груди Вадима.

— Значит… я буду для него мамой? Не кормилицей?

— Мамой. — Вадим тепло улыбнулся. — А мне женой. Тебя это радует хоть немного?

Валя тоже улыбнулась, неуверенно, сквозь слезы, но все-таки с долей присущего ей ехидства.

— Ты меня не слишком волнуешь. Главное — это он.

— То есть ты хочешь сказать, что ни капельки не тосковала по мне? — подстраиваясь под ее тон, произнес Вадим.

— Разве только капельку. Самую малость.

— Ладно. — Он махнул рукой. — Меня и это устроит. Машина там, за углом.

Валя вдруг вспомнила, что так и не сообщила тетке о своем поступлении. Та уже должна была вернуться с работы.

— Подожди немного, — попросила она Вадима, дергая дверь подъезда.

— Ты куда? — На его лице отразилось беспокойство.

— Я на минутку. Прощусь с тетей.

— А мне нельзя с тобой?

— Тебе? — Валя глядела на него сияющими, хотя и мокрыми глазами. — Почему же нельзя? Конечно, можно.

— Тогда пошли, — проговорил он решительно.

Они в обнимку вошли в лифт, доехали до седьмого этажа, вышли и остановились в смущении. Дверь квартиры была распахнута. На площадке стояла Евгения Гавриловна. Волосы ее покрывала косынка, поверх засаленного халата топорщился новенький, льняной фартук, руки были перепачканы мукой.

— Добрый вечер, — поздоровался Вадим, слегка кланяясь.

— Добрый, — сурово произнесла тетка.

— Евгения Гавриловна, вы почему здесь? — удивленно проговорила Валя.

— Вас поджидаю, — спокойно ответила та. — Насмотрелась в окошко — стоят, как два голубка. Уж думала, усвистишь, даже «до свидания» не скажешь. — Она укоризненно покачала головой.

— Что вы, Евгения Гавриловна! — Валя шагнула к старухе, ткнулась губами в ее сухую, морщинистую щеку и ощутила слабый и вкусный запах ванили. — Что вы! Я… никогда бы не ушла просто так. Познакомьтесь, пожалуйста. Это Вадим. — Она сделала Вадиму знак, чтобы тот подошел.

Тетка смерила его цепким взглядом с головы до ног и тыльной стороной ладони поправила сползшие с переносицы очки.

— Вот ты, значит, какой. Ничего. — Тон у нее был деловой, будто она товар выбирала, приценивалась. — Ну а как же с учебой-то, а, Валентина?

Валя хотела ответить, но Вадим опередил ее.

— С учебой все будет отлично. Валя поступила в колледж, я ее занятиям мешать не собираюсь. Но жить она будет у нас.

— Ох, девка! Перекати-поле, по-другому и не скажешь. — Евгения Гавриловна вздохнула, но Валя ясно видела, что Вадим ей понравился. Теткино лицо разгладилось, стало менее напряженным, даже приветливым. — Чай пить идемте. Я как раз пирог поставила. Твой любимый, Валентина, с яблоками.

Она повернулась и скрылась в квартире. Валя и Вадим с улыбкой переглянулись.

— Что будем делать? — спросила Валя.

— Как — что? Примем приглашение. Это ж как-никак моя будущая родственница, можно даже сказать, Антошкина бабушка. Кажется, пока что она меня не слишком уважает. — Вадим усмехнулся и обнял Валю за плечи. — Так вот, я намерен исправить ситуацию.