Сдвиг. Как выжить в стремительном будущем

Когда воздействия этих двух революций – в области технологий и в области коммуникаций – слились воедино, высвободилась взрывная сила, которая изменила самую природу инициации обновлений, сместив ее от центра (правительства и крупные корпорации) на периферию (двадцатитрехлетний исполнитель панк-рока и компьютерный фанат из японской Осаки).

Вот представьте: Чарлз Дарвин первым сформулировал идею естественного отбора, изучая образцы, которые собрал в бытность 23-летним ботаником на корабле Его Величества «Бигль». Потом он потратил более тридцати лет, собирая данные в подтверждение своей идеи, – занятие, требующее такого невиданного терпения и тщательности, что не может не поражать современные умы своей чуть ли не монашеской преданностью научной методе[17].

Но тогда мир был другим. Черпая знания в библиотеках Атенеум-клуба, Британского музея и профессиональных организаций вроде Королевского общества, месяцами ожидая поступления нужных книг из-за границы, ученые имели доступ лишь к крошечной доле той информации, что ныне доступна современному исследователю. В отсутствие телефона (что уж говорить об интернете) общение между коллегами ограничивалось квинтэссенцией системы связи Викторианской эпохи – дешевой почтой «за один пенни». Научные исследования и открытия плелись черепашьим шагом, реальные инновации требовали массы средств, а значит, источников было немного: личные деньги, покровительство влиятельных организаций или поддержка семьи со всеми сопутствующими политическими играми[18]. Сегодня генетику достаточно получить ДНК из пробы ледяного керна, чтобы составить картину всей экосистемы эпохи неолита, а затем отшлифовать выводы при помощи глобального сообщества коллег – и все это во время летнего отпуска. Это не просто изменение величины соотношения. Это кардинальная перемена статус-кво.

Что же далее? Вот вечный вопрос нашей эпохи. Но если наши предшественники, жившие в более простые и неспешные времена, не смогли дать на него ответ, какие шансы есть у нас? Трудно сказать. Ядерный распад представляет собой одно из наиболее впечатляющих достижений человечества. И одновременно он же является величайшей угрозой выживанию нашего вида за всю историю. Процесс Габера[19] привел к появлению синтетических удобрений, и урожаи возросли. Его изобретателю Фрицу Габеру отдают должное за то, что он спас от голода миллиарды людей, – ему присуждена Нобелевская премия. Также он изобрел химическое оружие, лично наблюдая за выбросами хлористого газа, от которого во время Первой мировой войны погибло 67 тысяч человек[20]. И этот список можно продолжать.

Марк Гудман, эксперт в области безопасности и основатель Института преступлений будущего, указывает, что некоторые технологии кибербезопасности используются хакерами точно так же, как и теми, кто пытается поставить против них защиту. И так было всегда, пишет Гудман: «Огонь, эта самая первая из технологий, мог использоваться для того, чтобы согреться и сварить пищу или чтобы сжечь дотла соседнюю деревню»[21].

Истина в том, что технология сама по себе ничего не значит. «Циклон Б», еще один продукт изысканий Габера, просто газ – полезный инсектицид, который, кроме насекомых, убил миллионы во время холокоста[22]. Ядерный распад – обычная реакция атома. Интернет – просто способ разбить информацию на части и собрать ее вместе где-то еще. Истинное действие технологии, ее реальное итоговое воздействие на общество, зачастую менее всего ожидаемо.

К тому моменту, как вы закончите читать это предложение, Oculus VR уже выпустит потребительскую версию Oculus Rift – гарнитуры для виртуальной реальности. Как мы ею воспользуемся? Разработчики уже колдуют над видеоиграми, в которых будут задействованы все преимущества глубокого погружения Rift. Porn с его 100-миллиардной индустрией отстает не намного. Он даст возможность врачам проводить в удаленном режиме хирургические операции или просто контролировать состояние пациентов, которые не могут добраться до клиники. Вы сможете посетить Марс и Антарктиду – или просто ту квартиру в Денвере, которую иначе вам пришлось бы покупать как «кота в мешке». Но факты таковы, что мы не имеем ни малейшего представления, как именно люди станут применять второе, третье или десятое поколение данной технологии. Прорывы – идеи – будут приходить из самых невероятных мест. Если бы вам в далеком прошлом поручили найти человека, способного изобрести телефон, вы, вероятно, вряд ли начали бы обшаривать школы в поисках глухого мальчика. И все же теперь, оглядываясь назад, мы скажем, что профессор Белл – сын глухой матери, муж глухой жены и первопроходец исследования звуковых волн и методов использования вибрирующих проводов как системы передачи звука тем, кто умеет слышать, – это идеальный выбор[23].

Шок обновлений стал общим рефреном века чудес, начавшегося с изобретением телеграфа: от швейной машинки до английской булавки, от элеватора до паровой турбины человечество неслось вперед, все быстрее и быстрее, и технология всегда опережала человечество в способности ее осознать. Чем станет генная инженерия – радикальным средством лечения рака или дешевым оружием массового уничтожения? Кто знает… Как следует из закона Мура, технология развивается скачками, изменяясь по экспоненте с той или иной степенью. Наш ум – или, по крайней мере, сумма наших умов, совместно функционирующих в сумбуре различных институтов, компаний, правительственных учреждений и иных форм коллективного предпринимательства, – медленно тащится своей дорогой, трудясь осознать, что сотворил Господь или человек.

«Будущее, – сказал однажды писатель-фантаст Уильям Гибсон, – уже здесь. Только оно неравномерно распределено»[24]. И это не остроумное наблюдение – это неоспоримая истина. Даже в Бостоне – городе, который оба автора этой книги называют родным, – десятилетия прогресса, кажется, бесследно истаивают во времени, которое вам нужно, чтобы добраться из жужжащих, как ульи, лабораторий MIT до испытывающих острую нехватку финансирования общественных начальных школ на другом берегу реки.

Вернемся ненадолго к братьям Люмьер и их головокружительному, но фрагментарному изобретению движущихся картинок. Почти десятилетие вещи следовали в русле статус-кво. А потом, в 1903 году, Джордж Альберт Смит – гипнотизер, медиум и английский антрепренер, ухватившийся за стремя новой идеи, – заснял двух чистенько одетых детишек, ухаживающих за больным котенком. Это была всего лишь домашняя сценка, популярная у клиентов Смита – аудитории среднего класса Викторианской эпохи. Но зрителю было трудно разобрать детали сценки, где девочка кормит с ложечки спеленутого котенка. И Смит предпринял радикальный шаг – он придвигал камеру все ближе к объекту, пока в кадре не остались только котенок и рука девочки. К этому времени традиционная мудрость гласила, что подобная композиция ввергнет зрительскую аудиторию в онтологическую дилемму. Что произошло с девочкой? Ее разрезали надвое? Смит решил испытать судьбу и включил этот вариант в окончательный монтаж. Зрители отреагировали положительно. Так Смит изобрел крупный план[25].

Задумайтесь: понадобилось восемь лет, сотни съемочных групп и тысячи фильмов, прежде чем кто-то подумал о новой технологии как о чем-то большем, нежели двухмерная сценка. Это простое новшество запустило в действие период экспериментирования и прогресса в кино. Но прошло еще двенадцать лет, прежде чем появилась кинолента Д. У. Гриффита «Рождение нации», которую современная аудитория согласилась бы признать таковой[26]. И не потому, что технология тогда не существовала, но потому, что, в конечном счете, технологии – это просто инструменты: бесполезные статичные объекты, пребывающие в подобном состоянии, пока их не оживит идея человека.

17

Janet Browne, Charles Darwin: Voyaging (New York: Knopf, 1995).

18

Janet Browne, Charles Darwin: The Power of Place (New York: Knopf, 1995); Adrian Desmond and James Moore, Darwin (London: Michael Joseph, 1991).

19

Процесс Габера – промышленный процесс, изобретенный Фрицем Габером и Карлом Бошем, в котором атмосферный азот «связывается» путём синтеза аммиака. Процесс Габера стал важной вехой в промышленной химии, поскольку он сделал производство азотных удобрений, взрывчатых веществ и химического сырья независимым от природных месторождений. Прим. ред.

20

Dietrich Stoltzenberg, Fritz Haber: Chemist, Nobel Laureate, German, Jew; A Biography (Philadelphia: Chemical Heritage Foundation, 2004).

21

Marc Goodman, Future Crimes: Everything Is Co