Новобранцы

- Хынджылаег каены! (Здесь: выпендривается! (Осет.)) - объявил Бесик во всеуслышание.

- Кто это такое? - брезгливо растягивая слова, осведомился Руха.

Хаш вдруг молча встал и направился прямиком к заправиле: грудь колесом, плечи разведены, походка с оттяжечкой. За Хашем увязались еще несколько. И когда к заправиле приблизилась небольшая боевая группа, от его напускного величия не осталось и следа.

- Сейчас ему расчехлят, что к чему, - злорадно проговорил кто-то рядом со мной.

На крыльце заправила, не поднимаясь со стула, обменивался рукопожатиями. На нашем лежбище стояла тишина, все, кто не пошел к казарме, ждали развития событий; что-то обязательно должно было произойти. Парни о чем-то расспрашивали заправилу и вели себя при этом крайне раскрепощенно: ходили туда-сюда, прыгали со ступеньки на ступеньку, принимались бороться друг с другом... Через полминуты дневальный с легкой руки заправилы уже угощал всех водой. Тогда Хаш повернулся к нашему лежбищу и выкрикнул:

- Цаецаейнаг у! (Это чеченец! (Осет.))

Заправилу звали Хамид Гафаров. Он был из Грозного и очень этим гордился. Это был такой же двадцатипятилетний контрактник, как наш Али. Его на два месяца оставили в роте за главного. Русских он не любил. Вдобавок у него в роте они были все, как один, - тихонькие, худенькие, запуганные. Новоиспеченным срочникам сразу понравилась его политика управления коллективом, и они быстро сдружились. Особенно Хаш. Теперь он, подражая Хамиду, орал: "Дневальный!" - и тот не смел не выйти. Всех это очень веселило. Правда, с Хамидом у нас была скорее вынужденная дружба: парни, не скрывая этого, смотрели на него свысока, как бы говоря, что ничего, кроме дружбы, он им предложить не может.

Он угостил всех водой из бака, стоящего возле тумбочки дневального, и вскоре воды там не осталось. Тогда мы принялись трепаться.

- И че вы тут вообще делаете? - спросил Хаш у Хамида.

- Я лично сплю, хаваю и слежу за территорией, - ответил тот.

- Че за территория? - спросил Руха.

- Вокруг казармы и немного на дороге. А вы думали, здесь стреляют-убивают?

- А че, не бывает такого?

- Бывает. Разведчики местность вокруг города прочесывают - постоянно кого-то гоняют. Но это контрактники.

- По бездомным кошкам палят и говорят, че бандитов ловят, да? - сказал Бесик.

- Нет, - возразил Хамид. - По новостям недавно говорили: Кадыров всех боевиков из Чечни выгнал. А куда? Сюда. И в Ингушетию. Больше некуда. Только это уже не группировки, а банды.

- А в город сбегать вариант? - спросил низкий, но невероятно плотный парень по прозвищу Суплекс.

- Да, - сказал Хамид. - Только лучше не по форме. Там даги солдат не любят.

- А че, чеченцы любят? - усмехнулся Рижий.

- А че, осетинцы любят? - в тон ему отозвался Хамид.

- Не осетинцы. Осетины, - поправил Бесик.

- Мы - мирный народ, - сказал Суплекс, трогая крохотное расплющенное ухо. - Нам солдаты не мешают.

- А че вас из пятой казармы выгнали? - поинтересовался Хамид.

- Теперь нас куда поселят? - спросил кто-то за моей спиной.

- А хрен его, - ответил Хамид. - Почти весь состав на полигоне. В казармах человек по двадцать. Вас, наверное, раскидают по разным ротам.

- Плохо! - сказал Руха расстроенно.

- Ниче, вы здесь ненадолго, - сказал Хамид. - Сегодня должны с Волгограда новобранцев пригнать. Я их к себе заберу...

- И че?

- Как че? У них майки, кепки, мобилы - всё нулячее.

- А воздух? - поинтересовался Руха.

- По-любому. У каждого второго снутри кителя булавкой пара бумаг прицеплена.

- Хорошо живешь, да? - усмехнулся Хаш.

Хамид кивнул.

- И ты так можешь. По-нормальному с ними побазарь, они те на мобилу знаешь, сколько закинут? В прошлом месяце у меня полторы штуки на счету лежало - разговаривал целыми ночами: Москва, Грозный, Сочи...

- Перекинь рублей пятьдесят, а? - сейчас же попросил Хаш.

- Уже нету, все проговорил, - развел руками Хамид. - Сам себе слонов ищи.

- Почему - слонов?

- Потому что слонов. У них хоботы. - Хамид, как мог, изобразил рукой хобот.

- Ха! Дневальный! - немедленно заорал Хаш. - Ардаем-ма раз-два-три! (Игра слов. По-осетински "Ардаем-ма рацу" - "Иди-ка сюда".)

Под оглушительный хохот дневальный понуро выбрел на крыльцо.

- Ближе подойди, не тыхшуй! - потребовал Хаш и, когда дневальный подчинился, спросил его: - Ты слон?

Дневальный с надеждой покосился на Хамида, но тот, отвернувшись, разглядывал белую разметку на асфальте.

- Н-нет, - пролепетал дневальный.

- А кто ты? - спросил Хаш.

- Н-не знаю. - Глаза у дневального бегали.

- Сколько служишь, На?зин? - повернувшись, спросил его Хамид.

- Шесть месяцев.

- Значит, слон! - полураздраженно сказал Хамид. - Давай иди обратно.

Шесть месяцев, подумал я с тоской. А мы - всего один неполный день...

- А че он там стоит, на тумбочке? - спросил Рижий. - Все равно офицеров нет.

- Не знаю, - ответил Хамид. - Всегда так было. Им нельзя давать расслабиться, иначе они на тебя рукой махнут.

- Я им махну!

- Вас могут вон туда поселить. - Хамид указал на ближайшее деревянное строение. - Только на чем вы там спать будете?..

Это была наитрухлявейшая казарма в части. Сквозь грязные окна виднелись пустые помещения, заваленные каким-то металлическим хламом - костылями, что ли?

- А почему в ней не живут? - спросил Бесик.

- Хрен его, - отозвался Хамид. - Говорят, в прошлом году там целую роту умертвили.

Все притихли. Даже те, кто не особо слушал эту трепотню, уставились на чеченца.

- Умертвили? - переспросил Рижий.

- Так рассказывают, - пожал плечами Хамид. - Ну, сами позырьте. Почему там никто не живет? Она че, с краю стоит?..

Казарма стояла метрах в тридцати от жилой казармы Хамида, метрах в пятидесяти от плаца, а за ней располагалась еще одна казарма, тоже жилая. То есть ее окружали жилые постройки, а сама она была нежилой.

Хамид продолжал:

- Говорят, вахи ночью проникли в часть и вынесли всю оружейную комнату из этой казармы. А солдатам - шомполами в ухо. Всех так потыкали, а дневального, который все это время стоя спал на посту, оставили в живых. Он потом проснулся, увидел, че случилось, и повесился в сортире.

Мы молчали. У меня неприятно заныло в глубине правого уха.

- А че такое шомпол? - нарушая тишину, поинтересовался Руха.

- Им дуло чистят, - сказал какой-то всезнайка.

- Стержень для чистки канала ствола, - важно пояснил Хамид. Он был очень доволен произведенным на нас впечатлением.

- Да чёс всё это! - объявил Хаш. - Придумали, чтоб слонов пугать!

- Может быть, - сказал Хамид, пожимая одним плечом. - Не знаю.

- Они б, когда первого мочили, "Аллах Акбар!" закричали бы и всех бы на хрен перебудили, - добавил Хаш.

- Аллах Акбар - это же Аллах Велик? - спросил Рижий у Хамида.

- Да. Чеченцы произносят это дважды: когда стреляют и когда режут головы кяфирам.

- Ты б резал?

- Если бы в Чеченскую войну я был постарше...

- Зве-ерь! - усмехнулся Рижий. Он очень правдоподобно не терял веселого расположения духа.

- А ты б порезал? - спросил меня Руха.

Вопрос мне не понравился; я сухо ответил, что просто убил бы.

- Если враг приходит в твой дом, убивает твоих детей, насилует твою жену, нужно чтобы он подох, как собака, - сказал Хамид, искоса глядя на меня.

- Тебя поэтому слоны боятся? - спросил Рижий.

- Думаешь, этим русским много надо? - усмехнулся Хамид. - Один раз по шее дал - у них сопли идут.

- Это просто тебе такие попались, - возразил Рижий. - У нас в Городе они знаешь, че за звери!

- Че, в натуре? - не поверил Хамид.

­­- Ага. Вылавливаешь их по подвалам... с планом и гитарой... - сказал Руха.

Все засмеялись.

- Не, - сказал Бесик. - Если эти русские за че-то возьмутся - всё. Я один раз боролся с русским, так он мне чуть хребет не переломил.