Самый долгий рейс

– Командир Рассел, – обратился Риццо, – я так понимаю, ты собрался идти туда один. – Кивком головы, он указал на станцию, с которой они теперь медленно вальсировали на орбите Земли.

Марко застал его врасплох. Да, он действительно собирался провести разведку на этой заброшенной с виду станции. Рассела охватывал дикий ужас от одной мысли, что ему придется пройти по ее коридорам в кромешной темноте, в поисках истины. Фантазия, не смотря на его запреты, рисовала страшные образы одичавших людей, ждущих своего часа инопланетных пришельцев, в виде киношных монстров…

– Один. – Произнес Рассел, словно вынося себе приговор. Медленно встав с кресла и направившись к выходу, он обернулся и посмотрел на Марко, лицо которого выражало тревогу.

– Ты можешь не ходить туда, – неожиданно заявил он, – давай отправим на станцию девчонок?

Марко всегда мог разрядить напряженную ситуацию простой шуткой. Расселу стало даже немного веселее.

В аварийном отсеке второй пилот помог командиру облачиться в скафандр, проверил заряд пистолета, крепление складного ножа на поясе и запас кислорода в баллоне. Он несколько раз включил и выключил фонарь, проверяя его надежность, без него не имело смысла блуждать темными коридорами неизвестной станции.

– Может, вместе сходим на разведку? – Еще раз предложил составить компанию Риццо, – там может быть не безопасно.

– Знаю, – ответил Рассел, – но и ты прекрасно понимаешь, что вдвоем мы идти не можем. Если с нами что-то случится, наши пассажиры обречены. Только мы сможем вернуть корабль на Землю.

– С тем же успехом, туда могу пойти и я, – упрямился Марко, – в конце концов, можно бросить жребий!

– Нет! Иду я и это приказ!

Демонстрируя свою капитуляцию в этом споре, второй пилот поднял руки.

– Хорошо, – сказал он, провожая командира до шлюзового отсека, – только без лишнего героизма.

– Я что, похож на героя?

– Нет. Поэтому я тебя прошу, без героизма.

– Я буду на связи. Если отдам приказ отстыковаться – выполнишь его немедля!

Риццо изобразил затяжной зевок, всем своим видом показывая, как ему скучно выслушивать подобные нотации старого командира.

– Я же просил, без героизма. А эти слезоточивые речи оставь киногероям.

Марко, хлопнув командира по плечу, вышел из шлюзового отсека, закрыв за собой дверь. Рассел остался один на один со своими страхами, лицом к внешним створкам таинственной станции, за которыми можно было ожидать чего угодно.

Надев на голову шлем, надежно закрепив его стальным ободом, который, казалось, стал душить, он рванул внешний рубильник вверх. Шлюзовые створки стали медленно расходиться в разные стороны. Рассел сразу обратил внимание на толщину металла входных шлюзов, защищавших вход на станцию. Толщина превосходила вдвое, самые толстые и бронированные двери, которые ему когда либо, довелось видеть за всю его профессиональную карьеру.

Почему-то Фрэнку Расселу представилось, что он будет выглядеть глупо, когда окажется на станции и его увидят люди в скафандре и полном вооружении. Они подумают – что-то случилось. Он снимет шлем и скажет, что его Боинг 2101 перехватил сигнал бедствия, и они пришли на помощь. В ответ обитатели станции посмеются, объяснив, что это был просто спецсигнал на особой частоте, который бортовой компьютер неверно истолковал. Но все равно поблагодарят за проявленную бдительность и внимание. Он вернется к себе на борт, и они полетят домой… К сожалению так не будет – Рассел знал это твердо.

Вместо ярко освещенной станции, суетящегося и спешащего по своим делам персонала он, как и ожидал, увидел черную бездну, обрамленную в прямоугольную форму открывшихся бронированных дверей. Фрэнк Рассел включил фонарь, освещая путь перед собой. Луч нервно метался по стенам, потолку, немного дрожа и выискивая нечто ужасное. Кроме внутренней облицовки станции и чем-то захламленного прохода, он ничего не увидел. И сделал шаг. Но это было не самое страшное – шагнуть в черную бездну неизвестности. Страшнее было повернуться к ней спиной, чтобы рубильником закрыть шлюзовую камеру и отрезать себя окончательно от своего корабля, стюардесс, пассажиров и, конечно же, Марко Риццо.

На подлете пилоты засыпали «Мальтийский Крест» всевозможными сигналами – все было бесполезно, не отвечала даже автоматика, не то, что люди. Если они здесь, конечно были.

Выйдя из шлюзового отсека, Рассел оказался в длинном коридоре, больше напоминавшим шахту. Луч фонаря терялся где-то во мраке, не находя препятствия. Рассел медленно двинулся вперед, подумав, что если сейчас он будет внезапно атакован, кем бы то ни было, то его не молодое сердце этого не переживет. Отогнать подобные мысли ему помогло чувство ответственности, которое он нес за всех, находящихся на борту его корабля.

Под ногами, оседая пылью, рассыпалась пеплом чья-то военная форма. В этой горстке пыли, в свете фонаря, что-то тускло блеснуло, привлекая внимание командира. Он решил посмотреть, что это. Но, увы, материал рассыпался в руках, как порошок, словно пролежал здесь не одну сотню лет. Единственное, что сохранили его руки, был местами расплавленный орден, с отколовшимся острым краем. Он был гладок, не считая повреждений, без единой буквы и цифры, без символических обозначений, что могло хоть как-то приблизить к пониманию происходящего. Очередные загадки, на которые Рассел просто устал обращать внимание.

Расселу было необходимо найти рубку с бортовым журналом, чтобы как можно быстрее понять, что здесь происходит. Запаса кислорода хватит только на три часа. Датчики, установленные на скафандре, показывали, что температура в норме, давление, содержание кислорода в воздухе, радиационный фон – все было в норме. Но снимать его без крайней необходимости Рассел не спешил. В этой кромешной тьме, в скафандре, он чувствовал себя немного защищенным.

Он решил отчитаться второму пилоту, скорее для того, чтобы он его подбодрил. Риццо мог только слышать командира и все то, что творилось вокруг. К сожалению, аварийные скафандры не были снабжены камерами – в случае аварии в них не было необходимости.

– Марко, я иду по коридору. Никого нет. Попытаюсь добраться до бортового журнала.

– Попытайся. И не дыши так часто, иначе кислорода и на час не хватит.

– Спасибо за совет. Ты всегда найдешь, как подбодрить своего командира.

Чем дальше он удалялся вглубь станции, тем больше попадалось мусора. Истлевшая одежда, клочки бумаг, вилки, погнутые кухонные принадлежности. Тишина давила на уши нудным звоном. Ее нарушала лишь барабанная дробь крови в висках. Рассел не помнил, сколько брел по бесконечному коридору, потеряв счет времени, пока не оказался в узловом отсеке, соединявшим всю станцию. Реальное время, которое отображалось в нижнем правом углу на циферблате и то, что он ощущал – было совершенно разными вещами. Словно иное измерение. Расселу казалось, что прошло минут сорок, а часы показывали, что всего одиннадцать.

Хотя он и не видел общей картины, луча фонаря было вполне достаточно, чтобы увидеть в узловом отсеке все те же истлевшие обрывки какой-то ткани, возможно служившей когда-то одеждой, битое стекло… Рассел замер, когда увидел истлевшее тело. Да, он не ошибся. Подойдя ближе, разглядел его внимательнее. Кожи почти не осталось, она свисала с костей вместе с тем, что когда-то было одеждой. Белые кости черепа были пробиты в нескольких местах. Рядом со скелетом лежало оружие неизвестного образца. Рассел никогда не был знатоком оружия, поэтому не придал этому значения. По крайней мере, радовало то, что скелет был человеческий. Он огляделся – везде, куда только он не направлял луч фонаря, лежали истлевшие останки, десятки человеческих скелетов в самых замысловатых позах. Повсюду было разбросано оружие разной конструкции и калибра. Что здесь произошло?!

– Марко?

– Слушаю, командир!

– Я на центральной площади. Здесь, похоже, была настоящая бойня. Много лет назад.

– Ты о чем?

– Под моими ногами десятки истлевших трупов. И, поверь мне, они умерли не своей смертью.