Страница 27 из 32
Свернула в поле. Подальше от домов. Упала в скошенную колкую траву и завыла волчицей. Отрывая от сердца кусочки, выпускала своего Джина – боль из бутылки. Не заметила, как луна уступила место рассвету.
Надо возвращаться к Елене Никитичне. Моя подопечная иногда вставала очень рано. Таблетки, давление, завтрак. И так каждый день. Я втянулась уже в этот распорядок дня. Писала много. Но море-это святое. Четыре-пять раз в неделю была на море. Погода замечательная. Вода великолепная.
Жанна угомонилась. За все последующие недели после скандала, устроенного на остановке моей экс-подругой, установилась между нами дистанция «я тебя в упор не вижу». Танин «ушат холодной воды» пошёл ей на пользу. Нос к носу на остановке мы встречались ещё пару раз. Повода я не давала. Молча, отходила в сторону. Неадекватность ещё одной больной женщины для меня многовато. Ревность, конечно, болезнь. Психического плана. Даже не психологического.
Был у меня такой опыт – ревнивый второй муж. Это жутко. Человек может пойти на всё в момент приступа. Жанна тоже призналась Татьяне, что переедет меня на машине, если увидит ещё раз. Не переехала. Видела меня, когда я шла из церкви по направлению к автобусной остановке, а она была за рулём своего авто. Забавно, но эту встречу я запланировала сама. Наряжаясь в церковь и надевая бусы из жемчуга, который мне привезла Жанна из Китая в благодарность за её «спасение» от мужа, у меня мелькнула мысль, что встречу свою бывшую задушевную подругу, именно, сегодня. Мысль материальна. Не раз в этом убеждалась.
27 августа. День рождения моего младшего любимого сына. Отправила ему свой стих. Сообщение на телефон. Другого варианта не было. Все девять его дней рождений.
Я не знаю, что тебе сказать?
И нужны ль тебе мои слова?
Никогда мне в жизни не объять
Твою злость. И в этом я права.
Я не знаю, чем сейчас живёшь.
Как ты любишь, ненавидишь как.
Через слово искренняя ложь.
И размена жизнь теперь в пятак.
Все монеты мира – пустота.
И богатство в слитках только фальшь.
И когда-то это осознав,
За мгновенья счастья всё отдашь.
Не хочу ни в чём я убеждать.
И понять ты должен только сам:
Нет святей религии, чем мать.
Предал ты! И боль… Не передать.
Девять лет стена из кирпича.
Ты её возводишь день за днём.
Натворил однажды сгоряча.
В разных мирозданиях живём.
Не вернутся годы. Реки вспять
Никогда уже не потекут.
Маска на душе. Пора бы снять.
Разрубить тебя скрутивший спрут.
Тридцать пять. Не маленький уже.
Пожелаю мудрости и сил.
Разобрать ошибки, что в тебе
И собрать всё то, что ты разбил.
Без надежды даже на «спасибо», которое из вежливости. Так случалось каждый раз. Так было и в этот. Не огорчилась. Не удивилась. Привыкла, к сожалению. Его грехи останутся его грехами. Мои грехи останутся моими.
Я приняла приглашение Элеоноры. Решила посетить Крым, чтобы воочию увидеть все его красоты и поплавать в Чёрном море. Она пригласила меня на месяц, а дальше, как пойдёт. Надо определиться с датой отъезда. Я с головой ушла в составление маршрута. По опыту зная, что всё может пойти не так, как планирую, наметила два пути, как добраться до Евпатории автостопом.
Сам полуостров тоже исследовала. Наметила те города и места, где бы хотела побывать и впечатлиться. Коктебель. Алупка. Судак. Ялта. Севастополь. Бахчисарай. Последний город у меня ассоциировался с балетом, на который в мои восемь лет отвела мама. «Бахчисарайский фонтан» в Большом театре. Я сидела в четвёртом ряду на четвёртом месте одна. Маленькая девочка на взрослом спектакле. Помню стук пуант на полу сцены. Сначала меня привлекло это. Но потом, с замираем в сердце, нажала вживаться в спектакль. Не знаю, каким образом поняла либретто, но танцы мне рассказали всё. Я плакала. Мне было жаль красивую белокурую девушку, которую убила другая, уже черноволосая девушка. Мне было жалко всех, кто страдал и кому делали больно. Женщина, сидевшая со мной рядом, недовольно фыркала.
И успокаивала:
– Деточка, это только спектакль. Зачем ты льёшь слёзы?
Моя мама удивилась, когда забирала меня со спектакля: лицо у её малолетней дочки было заплаканным. Мама выполнила свою миссию: дочка поняла. Но в оперу отвели позже. Лет в десять. И опять взрослая опера. Это была «Иоланта». Таковым было моё культурное воспитание в семье.
Предупредила сына тёти Лены и Юлю о своём «отпуске». Мои силы на исходе. Как ни крути, но Елена Никитична – больной человек. А хитрости в ней достаточно. Иногда она необыкновенно умно пользовалась своим статусом «здесь помню, а здесь не помню». Давила на «жалость». Рыдала. Опять обе пили валерьянку. Нервы у меня встали в струнку: чуть задень – задрожат. В Крым!
Сергей пропал. Я тоже пропадала. Но звонить сама не хотела. Отправляла сообщения на телефон в стихах, которые писала для него. Тишина стояла звенящая. Я про его ответы.
Отказаться от дара небес.
Это надо быть кем так заклятым?
Все годами ждут в жизни чудес,
Пришивая на душу заплаты.
Отказаться от дара любви.
Это надо быть просто безумным!
На ладонях тебе принесли.
Испугался. Причину надумал.
Отказаться от дара и быть
В своём омуте, стянутым ряской.
Всё привычно. Застыл. И не плыть.
Как удобно. Зачем эти встряски?
Отказаться от дара и жить,
Упрекая судьбу и реальность.
По утрам одному кофе пить,
Ничего не меняя. Фатальность.
Отказаться от дара, влача
Бытия неуютную серость.
Неумытая солнечность дня
Безнадёжна. Так где твоя смелость?
Может лучше попробовать встать.
И побыть, пусть немного, счастливым.
За спиной шорох крыльев. Летать!