Огненный ученик

- Воистину Создатель печется о нас. В столь тяжелое время он подарил Ковену сразу двух учеников, - маг простолюдин осенил себя треугольником и Толь скопировал его жест.

Действительно, то, что в одном регионе приблизительно в одно время обнаружили сразу и меня и эльфенка, можно было легко назвать благословлением Творца. Маги всегда рождались крайне редко, примерно один маг на 10000 обычных разумных, что в теории при примерной численности населения Империи в 1,5 миллиона человек, давало около 150 магов. В это число входили все и достаточно сильные и откровенно слабые одаренные, но, увы, на практике магов было еще меньше, поскольку не всех находили вовремя, и некоторые из ненайденных по тем или иным причинам гибли от собственных способностей. Да и уже обученные маги при всех своих возможностях были отнюдь не застрахованы от смерти. Вот и выходило, что по переписи Ковена в Империи количество магов едва переваливало за сотню, и мотались они по необъятным просторам великой и могучей безостановочно, а на озере оставались только ученики, учителя и Капитул. И то капитул редко пребывал там, в полном составе. Кто-то из него всегда был в столице, а кто-то на далекой и опасной границе Мертвых земель в Черной башне и собирались в Близнецах они только по крайне серьезным вопросом, не решаемым на расстоянии.

Как-то само собой получилось, что мы присоединились к каравану и наш путь стал более неспешен и чуточку менее скушен. Неожиданно для себя я получил компаньона примерно одного со мной возраста, хоть и флегматичного, но несколько скрасившего однообразие путешествия.

Салята я тут же окрестил Салатом и называл его только так, но эльфеныш совершенно не обращал на это внимания. Я же говорил - флегматик.

Так вот Салат.... Тьфу ты Салят! В общем, он был магом флоромантом, то есть основной его способностью было управление жизненным циклом растений, что каким-то боком относилось к первостихии земля. Перед каждым ночлегом у нас появлялось некое подобие постели и крыши над головой из живых растений, принявших неестественную форму. Травы и кусты вырастали из ниоткуда и мутировали на глазах оставляя после нас чудесные навесы, которые проживут еще не один год и послужат многим путникам после нас. Прямо при мне Ковен сам того не ведая приобрел еще немного славы. Ведь никто не скажет тем путникам скрывающимся от непогоды в домиках Салята, что делалось это не специально для них.

***

Самым примечательным в нашем путешествии было посещение города на 15 день пути, то есть третьего числа месяца Цветеня (первого летнего месяца). Это был единственный город на нашем пути. Он носил название Годор образовавшееся из Город дорог. Такое название ему дали, потому что он стоял на перекрестке Имперского тракта, Старого имперского тракта, Озерной дороги, Военной дороги и Дороги к пустыне.

Имперские тракты пересекали империю, скрещиваясь здесь и соединяя самые важные места. Эти дороги были довольно популярны, и по ним перевозилось много грузов. Только тянущаяся в сторону Шепчущего леса часть Старого имперского тракта была не особо наводнена путниками, хотя и ее нельзя было назвать пустой. Когда-то этот тракт был основной сухопутной дорогой к столице, но вместо него проложили другой тянущийся почти строго на север.

В этот грузопоток вносили свою лепту и остальные дороги: Озерная соединяла город с Мертвым озером и тянулась дальше на восток, Военная тянулась к основным лагерям подготовки имперской пехоты, а потом на юго-запад и Пустынная что тянулась на юг к одной из неспокойных границ Империи. Последняя дорога стоила отдельного слова. На другом ее конце была не просто неспокойная граница, пустыня Огненная сковорода. В этой неприветливой местности с красноречивым названием обитали кочевые эльфы отличающиеся непримиримостью и непокорностью. Эти эльфы не захотели принимать имперские законы и власть Императора, вот и были вынуждены обитать там.

Среди имперцев ходила шутка о том, что не примирили и не покорили их только по той причине, что пустыня Империи даром не нужна ни без них, ни с ними. Увы, в этой шутке была только доля шутки, потому что на этой границе гибли десятки солдат ежемесячно и это в спокойное время, а не тогда когда очередной древний вожак нестареющих гнал "лишнюю" молодую поросль своего народа в очередной военный поход.

Был и шестой маршрут для ввоза вывоза грузов в славный город, но его за дорогу не считали, поскольку он был речным. В отдельные периоды этот речной маршрут крыл все остальные по пропускной способности и мог, обеспечить дешевую доставку грузов и пассажиров именно в ту сторону, откуда мы прибыли. Вот и не пользовался особой популярностью наш рукав Имперского тракта. Мы бы, наверное, тоже поплыли рекой, будь поблизости от деревни хоть какой-нибудь порт, но его не было. Караван, к которому мы присоединились, похоже, вез что-то не терпящее влаги. Что точно он вез, я не выяснил из-за отсутствия интереса. А Толь, со слов Салата, сказанных мне тихим шепотом на одной из остановок, совсем не умел плавать и панически боялся воды, что и заставило их проигнорировать столь удобный порт расположенный совсем рядом с родным селением эльфа.

Годор постоянно рос и скоро грозился отнять первенство в размерах у самой столицы. Об этом свидетельствовало три монументальных кольца стен из привозного тесаного камня. Внутренняя стена была самой высокой и выглядела сверху как почти идеальная окружность. Вторая, средняя, стена была на треть ниже первой и выглядела как окружность с отрезанным куском. Кусок этот был отрезан рекой Величавой вдоль укрепленного берега, которой и протянулась часть оборонительных сооружений второй крепостной стены. Третья стена снова стремилась к идеальной окружности и была выше обоих внутренних. В своем стремлении к совершенству форм и защиты населения внешняя стена проигнорировала реку и нависла над остальными сооружениями двумя колоссальными башнями перекрывавшими возможность прохода по реке в дневное время цепями, а в ночное решетками.

Эти стены каждый раз строили с большим запасом, так сказать на вырост, но места внутри вновь и вновь не хватало. Из-за этого и не только из-за этого вокруг внешней стены уже возник пригород с садами, не большими полями и внешними портами на реке. Внешние порты позволяли не ввозить в Годор грузы, предназначенные для дальнейшей отправки сухопутными путями и соответственно не платить городские пошлины. Увы, для торговцев, с товарами, возимыми по реке, так было сделать гораздо сложнее. Нужно было не просто разгрузить корабли в одном из внешних портов, провести пустые корабли через город и загрузить их вновь, но и заплатить пошлину за проход пустого корабля. Еще можно не проводить корабли через город, а нанять новые, но по деньгам выходило дороже и то, и то. Выгоднее было один раз заплатить приемлемую цену за проход груженого корабля, чем платить за разгрузку, потом платить за пошлину на пустой корабль и в окончание платить за погрузку.

- Вот это ничего себе! - восхищенно воскликнул я, глядя на внешнюю стену с ее двумя башнями гигантами и многочисленными оборонительными башнями поменьше.

Стена скрывала все, что было за ней, отчего город казался одним большущим сооружением, вроде гигантского каменного муравейника и это не могло не вызвать у подростка не видевшего дома выше двух этажей восторженных чувств.

За восторженно-матерное восклицание я получил неслабый подзатыльник от наставника и большую часть до этого неведомой мне информации о городе. Конечно, я знал о существовании городов вообще и даже слышал что-то о Годоре в частности, но представить себе место, где на головах друг у друга живут тысячи людей просто не мог. Как так можно жить я тогда совсем не понимал. Спустя годы понимание, что можно появилось, а вот желания жить в подобном месте так и не возникло.