Страница 72 из 135
Близилась.
- В таком случае, - она вытащила руку из лапы пирата, - он, скорее всего, вышел… и вернется.
- Это вряд ли, - айварх оскалился.
Вернется.
Или она плохо воспитала сына, что было бы… печально.
Глава.
Он разомкнул объятья, когда потолок над нами перестал вздрагивать. И потянув носом, сказал:
- Еще пара часов, но она ушла дальше…
- Откуда ты знаешь?
- Запахи, - Нкрума пожал плечами. – В пустыне говорят запахи… и еще звуки. Там змея.
Я подскочила. Ничего себе у него переходы! Но в углу, в который он показывал, ничего не увидела. Тени. Камни. Мусор какой-то…
- А вот там прячутся скорпионы…
…час от часу не легче. Или просто пугает? Я и без того напугана до икоты… пустыня, буря, пираты… сходила на бал, называется.
- И… и что мы будем делать?
Сколь ни присматривалась, но ничего подозрительного не увидела. Может, и к лучшему, реальная змея не всегда лучше теоретической.
- Ничего, - он взял меня за руку. – Просто не ходи туда и все.
- А если они?
Нкрума покачал головой:
- Ты слишком крупная для добычи.
Утешает…
- И я поставлю палатку. Посиди здесь.
Я послушно опустилась на камни. А ведь и вправду стало холоднее. И дыхание мое вырывалось облачками пара. Нкрума же вытряхнул содержимое пояса. Перебрал несколько капсул и, установив пару на полу, сдавил их.
Сперва ничего не происходило, я даже успела подумать, что капсулы просроченные или вообще нерабочие, когда левая лопнула, выпустив тонкую серебристую иглу. Та дотянулась до правой. Вновь раздался хлопок. В воздухе запахло чем-то терпким раздражающим, а игл стало две.
И четыре.
Восемь.
Они разрастались с огромной скоростью, полупрозрачные, будто хрустальные. С серебряными листочками… и это палатка?
На шалаш похоже.
Из хрусталя. С серебряной инкрустацией. Следовало признать, что получилось гламурно, но… я не уверена, что гламур этот подходит для жизни. Нкрума же остался доволен. А когда я поднялась, чтобы заглянуть внутрь, придержал:
- Сарбеллии надо немного времени… она приняла заданную форму, а сейчас симбионты ее сцементируют. Получится плотный покров, который будет пропускать воздух и держать заданную температуру.
- А… как ее переносить?
- Куда?
- Куда-нибудь… если вдруг захочется… или нужда появится?
Бледно-лиловые цветы смотрелись вполне гармонично. Тончайшие лепестки их тускло светились, и свечение это оживило палочников.
- Просто отломим ведущие ветви. Колония восстановится за малый цикл, а если подкормить, то и быстрее, - Нкрума не спешил выпускать мою руку, и это было хорошо.
Спокойнее как-то…
- Если взять несколько колоний… пять, допустим, или шесть, можно построить дом. Раньше круоны так жили… изначально мы кочевники… - он говорил тихо, а мне представились вдруг огромные волокуши, на которых установлены были серебряные дома, почему-то в русском стиле, с двускатною крышей, наличниками кружевными и непременным горбатым колечком.
Огромные лохматые мамонты, которым вряд ли было комфортно в пустыне, тянули эти волокуши, а следом брели вереницы древних круонов, завернутых в шкуры…
Картина была столь яркой, что я моргнула.
Ну уж нет, любой бред должен быть дозирован и структурирован. А я как-то слишком уж заигралась…
- Все упирается в наличие воды… если перебить жилы, то костяк скоро отомрет… - Нкрума потянул меня за собой.
А палатка наша, к слову весьма немаленьких размеров, выглядела цельнолитой. Хрусталь потемнел, да и листья больше не серебрились, скорее уж окрас ее выровнялся, обрел равномерность. Нкрума провел пальцем по серому пологу, и тот раскрылся.
Как-то вот… хищно раскрылся.
А если она меня сожрет? Не готова я морально жертвой палатки стать… но то ли храбрость, то ли дурость, то ли одно с другим вместе, но заставили меня шагнуть внутрь.
Ничего.
Темно. И жутко.
Особенно оттого, что глаза моего нареченного слабо светятся…
- Присядь.
Я послушно села на что-то мягкое, слава богу, оно не шевелилось и звуков не издавало, а потому можно было мысленно представить, что оно вовсе даже не живое.
Что делал Нкрума оставалось загадкой, я чувствовала его рядом, и кажется, даже могла рассмотреть фигуру – все же темнота не была непроницаемой. А затем раздался очередной тихий щелчок, и в палатке появился свет – круглая груша на нитке.