Страница 5 из 135
Нкрума испытал даже трусливое желание отступить. Солгать утром, что не дождался… это со многими происходит, но потом… потом вархашш выдохнул высокий столб песка и открыл дыхальца. Он вывалил полупрозрачные студенистые жабры, спеша вобрать ту редкую влагу, которая появляется в пустыне на рассвете.
И серая поверхность на глазах набухала.
Вархашш прикрыл глаза. И защитные пластины головогруди раскрылись окончательно.
И тогда Нкрума ударил.
Он напал молча, потому что в горле пересохло со страха, а оба сердца остановились… Нкрума целил в серый шар центрального ганглия.
В голове мелькнуло, что реакцией вархашш обладает отменной.
А тупые зубы его способны перетереть камни.
Удар лапы дробит гранит, что уж о костях говорить… да и вовсе, не дело это… глупость… не даром ночная охота официально запрещена. Слишком многие гибнут, пытаясь добыть шкуру вархашша.
Острие копья пронзило ганглий, и что-то лопнуло, обдав Нкрума вязкой слизью. Он же скатился по броне, стремясь оказаться как можно дальше от твари. Вархашш взвился…
…та охота была чудесной.
Тени старого города продавили песок. И Нкрума остановился, втянул ледяной воздух. Еще немного, и холод станет ощущаться, несмотря на плотную шкуру.
- Заставляешь ждать, - братец забрался на голову древней статуи.
Никакого уважения к истории.
Разлегся, лапы вытянул, хвостом перед носом твари неведомой махает – было в ней что-то от вархашша, правда, плоскомордого – и ухмыляется.
Довольный…
Подозрительно довольный.
- Где, - Нкрума постарался отдышаться.
- Стареешь?
- Старею, - признал Нкрума очевидное.
- Вот! И значит, самая пора пришла тебе жениться… ты же у нас чтишь древние обычаи…
- Не настолько.
В городе привычно пахло камнем. Почему-то запах этот, слегка влажный, терпкий, напрочь перебивал прочие. Да и звуки это место искажало.
Звук капающей воды.
Нкрума несколько раз пытался найти источник ее, но ни разу не прошел дальше лабиринта. И теперь звук этот вызвал почти непреодолимое желание отправиться навстречу ему.
Вода в пустыне?
Она есть, и Древние знали, где ее найти, так может быть…
- Отдай, - потребовал Нкрума, впрочем, не пытаясь дотянуться до брата. Но тот сам протянул визор:
- Держи. Но когда станешь помирать в одиночестве не вздумай меня обвинять.
- Что ты…
По-прежнему вспыхивали и гасли золотистые лепестки, но давешний голос замолчал, верно, обдумывая, сумеет ли он и вправду устроить личную жизнь Нкрума.
- Помни мою доброту, - братец зевнул.
- Ты… ты… сырое мясо? Я не ем сырое мясо!
- Начинай. Это пугает.
- И кровь не пью… что ты…
- Круонов считают дикарями, - наставительно заметил Гаджо. – Надо соответствовать.
- А снимок… Пустыни ради, что за снимок ты им отправил! Откуда он вообще на мамином визоре взялся?
- Вот не скажу, что и откуда берется на мамином визоре, - Гаджо широко зевнул и соскользнул на песок. – Но снимок хорош. В духе анкеты… и к слову, плащ первопредка тебе к лицу. А уж дубина… возьми ее с собой.
- Зачем?
- Мало ли… хорошая дубина всегда в дороге пригодится.
Нкрума подавил тяжелый стон. Дубина, по легенде, как и плащ, принадлежавшая Первопредку, чье имя оная легенда почему-то не сохранила, была тяжелой и годилась разве что панцири пустынных крабов ломать. Но вряд ли бы матушка одобрила этакое святотатственное использование родового артефакта, которым немало гордилось. И странно, что получив снимок – Нкрума сделал его, собираясь на ночную охоту – не содрала с непочтительного отпрыска шкуру. Не иначе, он тогда был далеко, а потом матушка не то, чтобы забыла – она никогда и ничего не забывала – но отложила расправу до удобного момента.
- Ты дальше читай… вообще я поражаюсь тебе, - Гаджо перелистнул страницу. – Никакой фантазии!
Зато у брата фантазии было с избытком.
- Это можно вернуть?
Перед Нкрума развернулся список… сто… сто двадцать… сто сорок…
- Сто восемьдесят три! – Гаджо выглядел донельзя довольным. – И это не считая подпунктов. Между прочим, я для тебя старался. Я очень удивлюсь, если им удастся найти девушку, которая будет соответствовать твоим требованиям…
- Требованиям?