Страница 3 из 9
Посетителей у господина Беккерс вообще не бывало никаких. Но он постоянно получал большие и маленькие ящики самых разнообразных форматов. Их приносили ему всегда посыльные. Что в них было такое - хозяйка не могла узнать, несмотря на все свои усилия. Беккерс запирался, вынимал из ящиков содержимое и потом отдавал пустые ящики ей на растопку.
Однажды после обеда ко мне пришла моя маленькая подруга. Я сидел за письменным столом, она лежала на диване и читала.
- Послушай, там два раза позвонили.
- Пускай, - проворчал я.
- Однако не открывают.
- Не беда...
- Твоей хозяки, должно быть, там нет?
- Нет. Она ушла из дома.
В этот момент снова позвонили очень энергично.
- Я пойду открою! - сказала Анни. - В конце концов это, может быть, что-нибудь для тебя?
- Ну открой, если это доставляет тебе удовольствие. Но только будь осторожна.
Она вскочила.
- Не беспокойся! - промолвила она. - Я сначала загляну в замочную скважину.
Минуты через две она вернулась.
- Это посылка для тебя. Дай мне немного мелочи. Надо дать посыльному на чай.
Я дал денег, посыльный поставил в моей комнате четырехугольный ящик, поблагодарил и ушел.
- Посмотрим, что там такое! - воскликнула Анни и захлопала в ладоши.
Я встал и посмотрел посылку. На ящике не было никакого адреса.
- Я совершенно не знаю, от кого это может быть? - промолвил я. - Быть может, это ошибка.
- Как так? - воскликнула Анни. - Посыльный имел при себе записку, и в ней было написано: "Винтерфельдштрассе, 24, третий этаж, у госпожи Петерсен". А кроме того, он сказал: "Для господина доктора". Ведь ты доктор?
- Да! - сказал я. Неизвестно, почему, но я совершенно не подумал в эту минуту о Беккерсе.
- То-то оно и есть. Давай распаковывать ящик. Там. Наверное, какие-нибудь вкусные вещи!
Я попробовал вскрыть крышку ящика моим старым кинжалом. Но клинок сломался. Я поглядел кругом, но нигде не было никакого инструмента, который я мог бы употребить в дело.
- Ничего не выходит! Сказал я.
- Ты глуп! - рассмеялась Анни.
Она побежала на кухню и принесла оттуда молоток, щипцы и долото.
- Все это лежало в ящике кухонного стола. Ты ничего не знаешь.
Она опустилась на колени и принялась за работу. Но это было нелегкое дело: крышка сидела крепко. Бледные щеки Анни покраснели, а сердце стучало так, что почти слышны были его удары.
- Возьми! - сказала она, передавая мне инструменты и прижимая обе руки к груди. - Ах, глупое сердце!
Она была самое милое создание во всем мире, но такое хрупкое! С ней нужно было обращаться крайне осторожно: ее сердце было в большом беспорядке.
Я вытащил несколько гвоздей и приподнял крышку. Трах! Она наконец отскочила. Вверху лежали опилки. Анни проворно засунула обе руки внутрь, а я вэто время повернулся, чтобы положить инструменты на стол.
- Я уже нашла! - вскрикнула она. - Это что-то мягкое!
Вдруг она испуганно вскрикнула, вскочила и повалилась навзничь. Я подхватил ее и положил на диван. Она лежала в глубоком обмороке. Я торопливо расстегнул ей блузу и расшнуровал корсет. Ее бедное сердечко опять дало знать о себе. Я взял одеколону и стал тереть ей грудь и виски, и, мало-помалу, сердце стало опять стучать.
В это время в наружную дверь постучали.
- Кто там?
- Это я.
- Войдите, но только проходите поскорее! - вскрикнул я, и Беккерс вошел.
- Что это такое? - спросил он.
Я рассказал ему, что произошло.
- Этот ящик прислан мне, - сказал он.
- Вам? Но что же в нем такое? Почему малютка так испугалась?
- О, ничего особенного.
- Там мертвые кошки! - воскликнула Анни, придя в себя. - Весь ящик битком набит мертвыми кошками!
Фриц Беккерс взял крышку, чтобы снова накрыть ящик. Я подошел и бросил беглый взгляд внутрь. Действительно, там были мертвые кошки. На самом верху лежал большой черный кот.
- Черт возьми, на что они вам?
Фриц Беккерс улыбнулся и медленно промолвил:
- Знаете ли, говорят, что кошачий мех очень помогает против ломоты и ревматизма. У меня есть старая тетка в Уседоме: она очень страдает ревматизмом, и вот я хочу послать ей кошачьи шкуры.
- Ваша противная старая тетка в Уседоме, наверное, чертова бабушка! воскликнула Анни, которая уже сидела на софе.
- Вы думаете? - промолвил Беккерс.
Он учтиво раскланялся, захватил ящик и ушел в свою комнату.
Неделю спустя снова пришла посылка на его имя, на этот раз по почте. Хозяйка пронесла ее через мою комнату и многозначительно кивнула мне. Вернувшись затем в мою комнату, она подошла ко мне, вынула из кармана записку и протянула мне.
- Вот что в посылке! - объявила она. - Я списала это с почтовой декларации.
Посылка была из Марселя и содержала двенадцать кило... мускуса! Количество, совершенно достаточное, чтобы обеспечить этим продуктом всех жриц Венеры в Берлине лет на десять.
Поистине, замечательный человек был этот господин Фриц Беккерс!
В дриугой раз, когда я, вернувшись домой, только что переступил порог, хозяйка, крайне взволнованная, кинулась ко мне:
- Сегодня утром он получил огромный ящик - метра в два длиной и полметра вышиной. Наверное, там гроб!
Но Фриц Беккерс через несколько часов вытащил ящик из комнаты и отдал его на дрова. И несмотря на то, что хоязйка во время уборки комнаты самым старательным образом совала нос всюду, она не могла открыть ничего такого, что имело хотя бы отдаленное сходство с гробом.
Мало-помалу наш интерес к тайнам Фрица Беккерса исчез. Он продолжал получать иногда таинственные ящики, по большей части маленькие - вроде того, в котором были мертвые кошки. Порой появлялись и длинные ящики, но мы отказались отгадывать эту загадку, тем более что Фриц Беккерс не имел в себе решительно ничего, бросающегося в глаза. Иногда вечером попозднее он заходил ко мне часа на два, и я должен сознаться, что беседовать с ним было большое удовольствие.
И вот тогда произошла со мной в высшей степени неприятная история.
Моя маленькая подруга становилась все капризнее. Памятуя об ее больном сердце, я принимал по отношению к ней всевозможные меры предосторожности, но она с каждый днем становилась все раздражительнее. Фрица Беккерса теперь она совсем не переносила. Если Фриц Беккерс заходил ко мне на минутку в то время, когда она сидела у меня, то каждый раз происходила сцена, кончавшаяся тем, что Анни падала в обморок. Она падала в обморок так часто, как другие чихают. Она постоянно падала в обморок - по всякому поводу, а очень часто и без всякого повода. И обмороки эти становились все длиннее и внушали мне все большие опасения. Я все время боялся, что она умрет на моих руках. Бедное милое создание!