Страница 6 из 20
– Лилечка, если от вас чего-то хотят, будь то деньги или внимание, требования поступят, будьте уверены. И похититель с вами обязательно свяжется, чтобы высказать свои желания. Если инцидент связан с делами амурными.
– И мы должны просто ждать?!! А если это не обычная жестокая месть?! Если ребенок в серьезной опасности?! Что тогда? Мы будем ждать, а с моим сыном тем временем произойдет нечто ужасное?! Простите, что я так витиевато изъясняюсь. Но о гибели Ника, как о возможном варианте развития событий, я даже думать не хочу. Просто боюсь! – Последнюю фразу Лиля произнесла едва слышным шепотом.
– Вот и не думайте сейчас о плохом, не нужно. Надежда нам, людям, иногда помогает горы свернуть. Соберитесь, Лилечка! Мне нужны все возможные сведения об этом преследователе. Обстоятельный рассказ о вашем с ним общении, если можно, с самого начала. И не упускайте, пожалуйста, никаких подробностей. Любая мелочь может оказаться важной.
– Хорошо. С бывшим мужем мы расстались много лет назад. Коленька еще маленьким был. И с тех пор я замуж не выходила. Сначала сына нужно было чем-то кормить, и я на работу вышла, когда ему и двух лет не исполнилось. Алиментов муж не платил, и денег катастрофически не хватало. Потом я занялась бизнесом, финансовое положение улучшилось, а вот времени на личную жизнь совсем не осталось.
– Кстати, об отце, простите, что перебиваю. Но если Коля общался с ним, мужчина может быть причастен к исчезновению паренька. В любом случае стоит связаться с бывшим мужем и все уточнить.
– Это бессмысленно. Бывший живет на Сахалине, за все эти годы даже открытки ребенку не выслал, с днем рождения ни разу не поздравил. Связь мы вообще не поддерживаем. Рискну предположить: если бы Виктор вдруг возник в нашей жизни, Коля, может быть, и встретился с ним, так, из любопытства, но точно погостить не отправился бы. Да и от меня эту встречу скрывать не стал бы. Честно говоря, мы с Виктором поженились слишком рано, мне едва шестнадцать исполнилось, он был старше всего на полгода. То, что наш брак распался, скорее закономерно. И с сыном общаться Виктор не стремился после нашего расставания. Тогда он просто не созрел для отцовства, а теперь, видимо, резонно полагает, что время ушло. И его никто уже не ждет.
– Этот момент мы прояснили. Что расскажете про поклонника?
– На протяжении этих лет у меня, конечно, были ухажеры. Но обычно это общение не перерастало во что-то серьезное. Обжегшись, я стала довольно избирательна во всем, что касается близких отношений. Но я все же остаюсь женщиной, которой необходимо внимание. Свидания, флирт и волнения, с ними связанные. Несколько лет назад я открыла для себя знакомства в Сети. Это очень удобно, относительно безопасно. Времени занимает немного, к тому же позволяет держать себя в тонусе, так сказать.
– Лиля, – прервал Гуров молодую женщину, заметив, что она сильно нервничает и снова отходит в своем рассказе от основной темы, – интенсивность вашей личной жизни, как и способы знакомства с кавалерами, – это ваше личное дело. Я не склонен никого осуждать. И, как человек широких взглядов, понимаю, что знакомство в Сети это удобно. Правда, не всегда прозрачно, а иногда и далеко не безопасно! Но это уже во мне говорит опыт полицейского. Давайте опустим все ненужные подробности и подойдем сразу к знакомству с тем самым мужчиной.
– Его зовут Айкут Мутлу. Что по-турецки означает «счастливый».
– Полагаете, имя настоящее?
– Уже не знаю. По крайней мере, он так представился, и на тот момент вопросов у меня не возникло. Вот, кстати, я приготовила для вас все айпи-адреса, на которых он регистрировался, когда писал мне. И распечатала фото, что на его страничке выложено.
– Красивый мужчина, – мельком бросив взгляд на изображение, заметил Лев.
– Да, очень красивый. Брюнет, бархатные темные глаза, аккуратная, ухоженная бородка. Фигура отличная, со вкусом подобранный костюм. Вообще мне показалось, что Айкут похож на кинозвезду современного турецкого кино. Или индийского, только восьмидесятых. Я тоже, кажется, ему понравилась. В тот период времени я как раз увлеклась изучением турецкого языка. Говорить, правда, не могла и на слух многое еще не воспринимала, но читать и писать со словарем получалось уже хорошо. Это и стало решающим фактором. Айкут много и подолгу писал мне. Никогда не делал грамматических ошибок в письмах. Поверьте, для «чайника» со словарем это очень важно. Ведь электронный словарь не переводит текст, в котором есть ошибки, или сильно искажает смысл неправильно написанного слова. Айкут был внимателен, всегда терпеливо разъяснял, если я что-то не понимала из-за языкового барьера. Настойчиво исправлял ошибки в моей неловкой речи. Сначала мы просто общались, как друзья. Потом отношения переросли в романтические, по переписке, разумеется.
– Почему же все разладилось?
– Я не знаю, как вам это объяснить. Меня в его поведении стало что-то настораживать. Слишком много слащавых речей и ничем не подкрепленных обещаний. Несколько неудачных шуток, пара неловких ситуаций. И дело даже не в южном темпераменте и знаменитой турецкой ревности, это не главное, хотя и без нее не обошлось. И вел он себя не всегда адекватно. А когда я спрашивала, объяснял мои сомнения неспособностью женщины постичь глубину турецких традиций.
– Значит, вы расстались?
– Да. Можете считать, что я пошла на поводу у своей интуиции. Мы расстались, это была моя инициатива. И тут началось! Он заваливал меня письмами. Причем то объяснялся в любви, то слал на мою голову страшные проклятия. Сначала это лишь забавляло, потом, когда оскорбления перешли все мыслимые грани, я разозлилась, заблокировала его и на том успокоилась. Но не тут-то было. Айкут каким-то образом менял адреса и снова и снова попадал на мою страничку. Но этим он не ограничился. Регулярно звонил и молчал в трубку, присылал мне домой и на работу посылки.
– Что в них обычно было?
– Всегда по-разному. И невозможно было предсказать, что я увижу, когда сниму упаковку, – букет цветов или грязь в коробке. То он слал заунывные восточные песни о любви, записанные на диск, то снова проклятия. Айкут ревновал, обвинял во всех смертных грехах. Разглядывал мои фото в Сети и критиковал выбор одежды. Разумеется, с точки зрения приличий, принятых в мусульманской стране. Через некоторое время он просто довел меня до белого каления. Я даже в полицию ходила, правда! Только заявление писать не стала, ребята отговорили. Сказали, что от навязчивого поклонника можно избавиться, лишь сменив все адреса, номера телефонов. И ограничив активность в социальных сетях. А больше в моей ситуации поделать ничего нельзя. Совет, конечно, замечательный. Но как его применить в реальной жизни? Менять квартиру? Съезжать из офиса? Да я помещение несколько лет назад арендовала, потом, со временем, выкупила. А нынче в Москве за такие деньги ничего днем с огнем не найти. Плюс район престижный. И телефон мой известен слишком большому количеству клиентов и поставщиков, чтобы его менять, так, вдруг. В общем, все эти советы очень сложно и проблематично выполнить. А потом, совершенно неожиданно, атаки Айкута прекратились совсем.
– Любопытно. Вот так, сами собой? Или вы все же что-то предприняли, чтобы добиться такого результата?
– Предприняла. Отправила ему гневное письмо, в котором между делом говорилось, что я заявление на противоправные действия Айкута в полицию написала. И он тут же прекратил всяческую активность. Не писал, не звонил, посылок не слал. А я вздохнула с облегчением и успокоилась.
– Знаете, о чем это говорит?
– Что «кавалер» оказался не слишком подкован юридически и побаивается неприятностей с полицией или же, возможно, у него «рыльце в пушку», как говаривала моя бабушка.
– Емкое определение, – улыбнулся Гуров, – и, пожалуй, весьма точное. Так почему же вы, Лиля, решили, что Айкут может быть причастен к исчезновению вашего сына?
– Так он же мне снова начал писать! – воскликнула женщина. – Несколько дней назад мы решили прогуляться по городу. Это Ник подбил меня. Сказал: «Целыми днями в отеле сидим, города не видим. Интересно, как ты собираешься помещение искать да связи заводить? Давай съездим в Анталию ненадолго, прогуляемся». Услышав, что мы собираемся в Анталию, к нам в компанию напросилась парочка дам из сетевиков, что обитают в нашем отеле. Мы были не против компании, тем более что сами женщины ехать боялись, они ни в городе, ни в транспорте совсем не ориентировались. Почему же не помочь людям?