Не возжелай

Платье полетело на кресло, Жанна легла на кровать.

– Не торопись, – закрывая глаза, пробормотала она.

Олег лишь усмехнулся. Он знал, как сделать так, чтобы ее просьба обратилась в требование поторопиться. Он покажет ей, как разгоняется паровоз. И очень скоро Жанна будет выть, как паровозный гудок.

Красивое лицо, роскошная грудь, узкие бедра, длинные ноги… Жанна смотрела на себя в зеркало и не могла понять, почему получила от ворот поворот. «Извини, но это была наша первая и последняя ночь…» Она же помнила, как мужчины смотрели на нее, когда она шла по пляжу в мини-бикини. Эти пожирающие взгляды не возбуждали ее, но ведь она их чувствовала…

– Почему ты сегодня уезжаешь? – спросила Жанна.

Она стояла перед зеркалом, пытаясь отыскать изъяны в своей наготе. Олег лежал в постели, смотрел на нее, но глупо было бы стесняться после безумной ночи с ним.

– Я же сказал, что проездом в Алтанайске…

Жанна мотнула головой. Она ему не верила. Потому что знала цену его словам. Олег получил свое, и она стала ему не интересна.

Нет, она и сама не собиралась продолжать с ним отношения. И удерживать его не хотела. Более того, она рвалась к себе домой, в свою уютную квартирку… Но все равно обидно. Неужели она такая плохая, что мужчины бросают ее?

С Захаром она провела всего одну ночь, на этом все и закончилось. Патрик женился на ней, но, как только представилась возможность, завел себе любовницу… Теперь вот Олег воротит от нее нос.

– Ты меня бросаешь, – качнула она головой.

И медленно сняла со спинки кресла платье.

– Ты же знала, что так будет, – усмехнулся он.

– Да, ты меня бросаешь, – Жанна протяжно вздохнула.

Она знала, что им придется расстаться. Но почему ей так больно?..

– Или ты думала, что я женюсь на тебе и увезу в Москву?

– Заткнись! – Жанна сказала это резко, но платье на себе оправила плавным движением.

– Что ты сказала? – вскинулся Олег.

Жанна метнула в него молнию-взгляд, но сама же себя и осадила. Она могла бы сломать ему кадык, но, увы, ситуация не та. В милицию она попасть не боялась, но ей не улыбалась дурная слава. Начнутся вопросы, появятся ответы, и весь город узнает, что Жанна провела ночь с мужчиной как гостиничная проститутка.

– Молнию застегни, – смягчаясь, сказала она.

И он остыл. Даже поднялся с постели, застегнул молнию.

– Ты так больше не говори, – сказал он.

– А почему ты не можешь на мне жениться? – Жанна вцепилась в него взглядом.

– Ну, хотя бы потому, что родители будут против.

– Понятно. Папа большой человек. Но мелкий лавочник, – усмехнулась она.

– У кого папа мелкий лавочник? – вскинулся Олег.

– А мама читает светские журналы. И считает себя светской львицей.

– Моя мама заведует благотворительным фондом, светские рауты – это ее среда обитания.

– Да? – Жанна опустилась в кресло, забросила ногу за ногу, приставила палец к щеке.

И вперила в Олега дразнящий взгляд. Пусть доказывает, какой он крутой, а она посмеется.

– И у отца крупный бизнес, – сказал он. – Благотворительный фонд у мамы. А у отца химический комбинат. Здесь. В Горновке.

– Минеральные удобрения?

– Ты знаешь?

– Я знаю, что ты козел, Олежик! – съязвила Жанна.

Конечно же, она знала про этот комбинат. Отец опутал своей паутиной весь город: все финансовые операции только через «Алтанай-Банк». Кто не согласен обслуживаться у него, тому черная метка. Химкомбинат раньше работал с банком «Гармония», от которого сейчас остались одни объедки. Новый собственник переключил предприятие на московский банк, там у них, на комбинате, свой расчетно-кассовый отдел, своя кухня. Отец предложил свои услуги, но получил отказ. Объяснение простое – московский банк инвестирует, кредитует, поэтому связи с ним рвать никак нельзя. Отец не дурак, он все понял и вошел в положение. Более того, он предложил кредит на хороших условиях. Новый хозяин отказался, но на заметку предложение взял… Нет, отец не оставит в покое этот комбинат. Рано или поздно он поставит его в зависимость от себя. Пока он высматривает, поджидает, как паук в паутине. А Жанна, конечно же, в курсе. Она уже добилась того, чтобы первый человек в городе не мог обходиться без нее. Потому и обидно чувствовать себя брошенной лохушкой.

– Я же сказал, следи за словами! – вспылил Олег.

– Твоя фамилия Шустов. И твой отец – основной акционер Горновского химкомбината.

– Ты откуда знаешь? – напрягся он, высматривая в ней подвох.

Действительно, вдруг Жанна подсадная утка или просто приманка для ловли на живца.

– Ну кто ж не знает, как ты поселковую девочку обесчестил? – усмехнулась Жанна.

И эту историю она знала. Как знала и о том, что Шустов прокатил и Захара с его предложением. Захар, конечно же, так просто это дело не оставит, и отец ждет, чем все закончится.

– Ты кто такая? – Олег взбесился, рванул к ней.

И руку вытянул, чтобы схватить ее за горло. Но Жанна встретила его четко поставленным ударом в пах, и парень скорчился от боли.

– Ты и часа не проживешь, если тронешь меня хотя бы пальцем.

Она знала, куда бить, если Олег снова дернется в ее сторону. Поэтому и угроза прозвучала уверенно.

– Ты кто такая? – с трудом разгибаясь, спросил он.

– Мой отец сделал вам предложение, от которого нельзя было отказываться.

– Твой отец?

– Ставцов Геннадий Лукьянович, председатель правления «Алтанай-Банк».

– Хочешь сказать, что мы встретились не случайно? – Шустов хватанул ртом воздух, чтобы восстановить дыхательный ритм.

В ответ Жанна рассмеялась:

– Ты идиот?.. Чтобы я подставлялась из-за какого-то вшивого комбината?!

– Но если ты дочь Ставцова… Я не верю в совпадения…

– Это ты появился в магазине после меня, – сказала она, размышляя вслух.

– Я?! Хочешь сказать, что это я нарочно тебя… с тобой познакомился… А зачем? Какая мне выгода?.. Да и не знал я, что у Ставцова есть взрослая дочь! – мотнул головой Шустов.

– Взрослая и красивая дочь… – жестко глянула на него Жанна. – Ты не сказал, что я красивая… Ты отфутболил меня, как какую-то дешевку… Ты подлец, и ты оскорбил меня…

Жанна взяла сумочку, направилась к выходу.

– Погоди! – Олег попытался взять ее под руку, но нарвался на удар – локтем в «солнышко».

И его накачанный пресс не смог его выручить. Пополам он не сложился, но отскочил о Жанны как ужаленный. И, пытаясь восстановить дыхание, приложил к груди ладони.

Жанна повернулась к нему и глянула, как будто пощечину влепила.

– Если вдруг кто-нибудь узнает, что мы с тобой были, заказывай себе памятник. И надпись: «Он умер молодым».

Жанна снисходительно усмехнулась. Так уж и быть, она пришлет от себя венок на похороны.

Пришла беда – подставляй ворота. Сначала комбинат дал зубодробительную ответку, затем наехали менты. И все из-за тети Тони. Дорофей подъехал к ней, она передала ему деньги, и тут вдруг раз, и пара стальных браслетов на руках.

– По вымогательству вопросов нет, – со скучающим видом сказал опер, младший лейтенант старшего возраста. – А по гражданке Шляховой есть. Кто-то угрожал изнасиловать ее по второму разу.

– Заявление есть? – угрюмо спросил Дорофей.

– Есть. От гражданки Герасовой. И взяли тебя с поличным. Попал ты, Дорофеев. Как там в песне поется? «Дорога дальняя, казенный дом».

– Может, договоримся? – Дорофей потер собранными в щепотку пальцами.

– Нет. – Опер опустил голову, как будто для того, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Почему?

– Да есть подозрения на твой счет. Возможно, тебе предъявят обвинения в терроризме.

– В чем?

– Ну, это не моя епархия, это в городе тобой будут заниматься…

– Какой терроризм? Что за дичь, начальник?

– Путепровод на тридцать восьмом километре разрезали. Вдруг твоя работа?

– Какая работа? Авария там была!

– Ну вот, про аварию знаешь.